(не) детские сказки: Невеста для чудовища - Олеся Рияко

как тогда в танцевальном зале, когда он поцеловал ее нежно. Так, как никогда не целовал Майлз.

Девушка почувствовала, как руки мужчины дрогнули и пальцы разжались, выпуская плечи из жесткого захвата. Мгновение спустя горячие ладони скользнули по ним выше и его губы порывисто прильнули к ее, захватывая в плен мысли.

Несколько вдохов потребовалось Валери чтобы осознать произошедшее, чтобы прийти в себя. Ее руки, нежно скользнувшие по его плечам, секунду назад желавшие пальцами вплестись в волосы, сами собой уперлись в его широкую грудь и позволили оттолкнуться, освободиться из ставших нежными сильных рук.

Нет! Это было неправильно! Что же он делает с ней… что же она делает с ним.

И Валери побежала прочь, испугавшись собственных чувств.

32

— Валери, прошу, подожди!

Едва углубившись в потайной коридор, девушка увидела свечной огонек вдали, подсветивший кислую физиономию Боула.

Впереди он, а позади, в узком проеме двери, ведшей в сгоревшую комнату мертвой девочки, вынырнула из темноты широкоплечая фигура графа. Бежать было некуда!

Всхлипнув от нахлынувших эмоций, девушка не стала раздумывать и бросилась туда, куда упал взгляд – в одно из ответвлений коридора, ведшего вниз. Ей просто нужно было побыть одной…

Быстро перебирая ступнями по каменной закручивающейся лестнице, девушка подхватила подол платья и схватилась за стену.

— Валери, остановись!

Впереди царила кромешная тьма и она бежала ей прямо навстречу. Куда? Вряд ли девушка сейчас могла ответить на этот вопрос. Зато могла сказать от чего – от чувств, которые против ее воли, как оказалось, родились в ней в Дэреку Сакстону… к Чудовищу, которое мгновение назад призналось ей в убийстве собственной дочери и жены. А она, страшно подумать, поцеловала его в ответ?

Да что же это! Не иначе как колдовство!

Топот тяжелых шагов был все ближе. Граф был куда сильнее ее и проворнее, потому нагнать девушку, бегущую в темноту ему не должно было составить проблемы. Но Валери не хотела этого, больше всего на свете ей сейчас хотелось остаться одной, а не быть вновь плененной теплом его рук и этим странным гипнотическим взглядом…

— Валери!

— Да оставьте же меня в покое! – Выкрикнула она из последних сил и на скорости ударилась грудью об дверь, внезапно выросшую перед ней, ознаменовав конец лестницы.

Маленькие, дрожащие руки девушки запорхали по дверному проему, судорожно пытаясь нащупать рычаг или защелку. Вовремя вспомнив о камне, открывшим ход в сгоревшую комнату, она стала ощупывать и стены – и о, чудо, пыльное полотно перед ее носом отщелкнулось, разорвав кромешную тьму узкой полоской света.

— Постой же, я хочу лишь поговорить!

Он был уже совсем рядом и девушка, едва не плача, рванула дверь на себя и, запнувшись о порог, вывалилась в ярко освещенное помещение.

— Валери, ты в порядке?

Ненавистные руки подхватили ее, точно пушинку и в мгновение ока поставили на ноги.

— Отстань от меня! – Выкрикнула девушка ему в лицо, отмахнувшись от них. – Прекрати, просто прекрати это! Я хочу побыть одной, неужели не видно?!

— Постой, нам просто нужно поговорить… я обещаю, что не трону тебя.

— Оставь меня! Это… это все неправильно! Признай, это просто какое-то дурацкое колдовство! Что ты сделал со мной?

— Валери…

— А ну-ка, кыш отсюда!

Это было совершенно неожиданно – большая золотистая луковица пролетела у плеча девушки и врезалась графу точно в грудь. Следом за ней, под удивленным взглядом Валери и самого Сакстона, в него врезалась также грязная картофелина и два яблока, одно из которых оставило на стене за графом мокрый след.

— Ее сиятельство вам ясно дала понять, что видеть вас не желает, ваше сиятельство! А потому, граф, проваливайте с моей кухни туда, откуда пришли!

— Да что ты себе позволяешь, Салли! – Вспыхнул мужчина.

— Позволю еще больше, Дэрек, если не последуешь совету! – Пригрозила в ответ пухлая женщина в цветастом переднике, широкой грудью загородившая Валери от мужа. – Не посмотрю каким большим и важным ты стал! Как в детстве спущу штаны и высеку, сразу вспомнишь как дорого меня злить!

— Салли… - Прорычал граф.

— Дэрек? – Подбаченясь для уверенности фыркнула женщина.

Валери не готова была поверить своим глазам – грозный мужчина, который на раз мог выйти из себя и внушал столько страха, что в его присутствии даже дышать было боязно, в ответ лишь скрипнул зубами и скрылся за дверью, хлопнув ей напоследок. Причем с этой стороны дверь также была именно дверью, а не зеркалом, картиной или гобеленом.

Валери огляделась вокруг – ярко освещенная комната оказалась огромной кухней с большущим разделочным столом в центре, здоровенной печью в углу, на вертеле в которой можно было целиком запечь кабана и десятком полок поверху, заставленных всякой снедью.

— Ну, вот, дорогая. Замок может и принадлежит ему, но в этом королевстве лишь одна королева. – Женщина улыбнулась ей ободряюще, и Валери не смогла не улыбнуться в ответ.

 Абсолютно седая, но еще весьма крепкая, Салли имела вовсе не крестьянскую, а правда что королевскую стать. Прошествовав мимо стола, она взяла с одной из полок бронзовый кубок и, откупорив там же бутылку, наполнила его красным напитком.

— Вот, выпей. А то на тебе, милая, лица нет. Не иначе призрака увидела! – По-доброму рассмеялась женщина и лучики морщинок украсили ее ярко голубые глаза.

— Кто вы? – Произнесла Валери единственное, что пришло в голову и с благодарностью отпила из кубка вино.

— Я? Ох, милая, иногда кажется, что я камень, на котором держится весь этот замок! Но на деле я все та же Салли, которая тринадцатилетней девчонкой пришла сюда с матерью устраиваться на кухню к графу и графине Сакстонам. Родителям этого охолуя, который почем зря строит из себя свирепость. Напугал мне, видишь ли, бедную девочку!

Слышать такое Валери было как минимум странно, если не дико. Особенно после всего того, что произошло этой ночью.

— Вы так говорите… вы верно хорошо знаете его?

— Конечно! – Усмехнулась Салли и, сняв с полки еще один кубок, наполнила его для себя. – Уж всяко лучше, чем кто-либо. Может даже лучше, чем он сам. Ведь с пеленок же слежу за этим мальчишкой… ха! Да ведь так и есть, в плечах раздался, щетиной оброс, а все еще мальчишка!

— Вы так говорите странно…

— Как же?

— Будто… любите?

— Так, а