Бесценная награда - Ханна Хауэлл

Глава 8

На небе так сияли звезды, что Катриона просто утонула в этом чуде. Она прислонилась к стене и вздохнула. Катриона вышла на стены Банулта, чтобы подумать, но красота ночи быстро отвлекла ее от размышлений. Еще во времена замужества это зрелище очень ее успокаивало. Но чудо ночного волшебства потихоньку слабело, и она постепенно вернулась мыслями к насущным бедам и заботам, пытаясь придумать, как же с ними покончить. Неприятности не только не заканчивались, но и, казалось, плодились как кролики.

Пойманных накануне пленников охраняли совсем не строго, потому что никто не сомневался – они не попытаются сбежать и больше не представляют опасности для Банулта. Катриона своими глазами видела, как расстроились и даже оскорбились люди сэра Джона, поняв, с какой легкостью лэрд от них отвернулся. Лэрд просто бросил шестерых своих людей на съедение волкам, отлично зная, что за совершенное преступление их могут повесить.

К несчастью, это по-прежнему не давало ей никаких надежных доказательств вины сэра Джона, на что Катриона понадеялась на один счастливый миг. Никто не примет всерьез обвинений, сделанных людьми, виновными в краже овец, если сэр Джон заявит о своей невиновности. Более того, теперь эти бедолаги вынуждены думать о том, что их лэрд, возможно, сделал что-то с целым гарнизоном Банулта; людьми, знакомыми им много лет. С некоторыми они даже состояли в родстве. Связи людей Гормфераха и Банулта за долгие годы так переплелись, что ни один из них не смог бы с легкостью отмахнуться от подобного вопиющего события.

В лучшем случае она получила недели две передышки. Сэр Джон достаточно хитер, чтобы понимать – если он продолжит свои притеснения сразу же после того, как его людей поймали за кражей овец, обвинения Катрионы приобретут определенный вес. Теперь ей требовалось решить, как наилучшим образом распорядиться этим коротким периодом покоя.

Но мозг отказывался работать как надо. Ее терзали мысли о том, что ее люди сейчас, возможно, страдают. Катриона по-прежнему отказывалась даже предполагать, что они могут быть мертвы, отказывалась верить, что даже сэр Джон мог безжалостно убить столько воинов. Но и два долгих года, проведенные в плену, наверняка оставят в их душах свои шрамы. Если их где-то удерживают силой, значит, толком о них никто не заботится. Любая тюрьма – суровое место, и там махровым цветом цветут различные болезни. То, что она ничего не может сделать и остается лишь молиться об их возвращении, просто убивало Катриону. А еще ей требовались все ее силы, чтобы не поддаться порыву, не броситься к сэру Джону и не потребовать ответа о том, что он сделал с ее гарнизоном.

В попытках перестать думать о пропавших людях Катриона постаралась переключиться на мысли о том, как уберечь от похитителей урожай, но в эти мысли упорно вторгался образ сэра Бретта Марри, заставляя ее вспоминать красивые темно-зеленые глаза и жаркий поцелуй. Катриона мысленно отругала себя за то, что становится похожа на безмозглую влюбленную девчонку, но это не помогло. Тогда она помолилась о том, чтобы никто в Банулте не заметил ее рассеянности или хотя бы не догадался о причине. Катриона понимала, что слишком часто на него поглядывает, но надеялась, что ей удается скрывать свой пристальный интерес.

Пожалуй, пора решать, как быть с сэром Бреттом Марри и его прекрасными зелеными глазами. Очень соблазнительно просто поблагодарить его за помощь и отправить восвояси. Ариадна уже воссоединилась с мужем, пусть они еще пока на ножах, значит, сэр Бретт со своими людьми больше тут не нужен, кузину есть кому защитить и без них. Однако у нее нет никаких приличных поводов велеть ему уехать, да и как можно нанести такое оскорбление человеку, который так помог ей и ее людям? По правде говоря, ее люди с готовностью обращаются к сэру Бретту за советом и относятся к нему так, будто он часть Банулта. Кроме того, нельзя отрицать тот факт, что ей по-прежнему необходима его помощь, только он со своими людьми может помочь выяснить судьбу пропавшего гарнизона.

Как-то очень быстро всего стало больше, чем она была в состоянии выдержать. Катриона снова посмотрела на небо и вздохнула. Иногда бывает достаточно просто посмотреть в безбрежную глубину ночного неба, чтобы понять – все ее беды – такая мелочь по сравнению с этим! Но сегодня и это не помогало. Катриона не видела иного пути прекратить притеснения сэра Джона, как только согласиться на его требования – пусть хотя бы для того, чтобы помочь пропавшему гарнизону. Но с каждым прошедшим днем ее все больше и больше тянуло к сэру Бретту Марри. Воспоминания о том, как чудесно было находиться в его объятиях, целовать его, превращались в сны, после которых она еще сильнее жаждала его поцелуев. Катриона старалась игнорировать этот растущий голод, но из-за этого ей становилось все сложнее ясно размышлять о неприятностях с лэрдом Гормфераха. Нужды людей Банулта должны быть важнее нужд ее тела, но Катрионе было все труднее придерживаться этого благородного принципа.

– Чудесная ясная ночь, миледи, – произнес сэр Бретт, вставая рядом с ней.

Катриона вздрогнула от его неожиданного появления, но постаралась не показать этого. Какое унижение – так погрузиться в собственные мысли, чтобы даже не заметить, как к тебе подошли! Женщина в ее положении не может позволить себе такой рассеянности, она должна видеть, что происходит вокруг.

– Это верно, – ответила Катриона, радуясь, что в голосе не слышно и намека на волнение. – И не так уж холодно, вполне можно постоять и полюбоваться звездами.

Бретт посмотрел на небо.

– Это зрелище смирит любого человека.

– Да. Так вы пришли посмотреть на звезды или битва между Ариадной и ее мужем бушует по-прежнему? – Катриона улыбнулась, подумав, что ее кузина все еще устраивает громкие перепалки с сэром Брайаном, но обиды и гнева за их словами с каждым разом становится все меньше.

Сэр Бретт рассмеялся.

– Еще бушует, но уже не так громко. Не думаю, что она злится так же сильно, как раньше. Теперь мне кажется, что она просто хочет заставить его страдать за проступок, поэтому не проявляет любви, раздражает его всякий раз, как ей это удается, и не подпускает к себе. Несчастный глупец просто сходит от этого с ума, поэтому время от времени срывается на крик.

– Я вполне понимаю, почему она так расстроена. То, что случилось в ее прошлом, все эти скрытые глубоко в душе раны воспалились, как только она узнала про Мейвис и решила, что муж ей лжет. И право же, ну как можно забыть про жену? – полюбопытствовала Катриона, борясь с желанием расхохотаться вместе с Бреттом, это казалось ей предательством по отношению к Ариадне.