Гламур - Кристофер Прист

Они вышли из кафетерия и вернулись к машине. Ричард заметно хромал, и все же шел, не опираясь на палку, просто нес ее в руке. Пока он садился, она вновь стояла рядом, готовая броситься на помощь, и внимательно наблюдала, как он опускался на сиденье, потом переносил в кабину ноги – одну за другой. Его старания двигаться нормально глубоко трогали Сью, и, закрыв за ним дверцу, она постояла несколько секунд, рассеянно глядя вдаль и вспоминая один из эпизодов первой части их романа, когда она видела Ричарда бегущим.

Скоро они уже снова ехали по шоссе, двигаясь к Лондону. Сью, думая о мужчине, которого едва не сбила, об истинных причинах этого инцидента и о тех реальных опасностях, которым она подвергала себя и других, садясь за руль, вела машину еще осторожнее, чем обычно.

2

Несмотря на указания Ричарда, ей с трудом удалось отыскать его дом. Она всегда боялась водить машину в Лондоне. По ошибке свернув на улицу с односторонним движением и пару раз чуть не столкнувшись со встречными автомобилями в узких переулках, она нашла наконец дорогу и остановила машину возле дома.

Ричард весь подался вперед и окинул дом изучающим взглядом сквозь лобовое стекло.

– Похоже, он мало изменился, – сказал он.

– А ты ожидал, что изменится?

– Я так давно здесь не был и почему-то воображал, что дом будет выглядеть иначе.

Они выбрались из машины, прошли через парадную дверь и оказались в небольшом холле, куда выходили еще две двери: в квартиру первого этажа и на лестницу, ведущую на второй этаж к жилищу Ричарда. Пока Ричард возился с ключами, Сью внимательно наблюдала за выражением его лица, пытаясь понять, что он чувствует. Однако внешне он был совершенно спокоен. Он вставил ключ в американский замок и толкнул дверь. Послышался царапающий звук, дверь заело. Тогда Ричард надавил сильнее, и она распахнулась. На нижней площадке перед лестницей лежала вся его почта за много месяцев – громадная кипа писем и журналов.

– Иди первой, – сказал Ричард. – Мне через эту груду не перешагнуть.

Он прижался спиной к косяку, давая ей пройти. Сью вышла на площадку, отодвинула ворох почты к стене и подхватила на руки большущую охапку.

Ричард поднимался первым, медленно и осторожно переступая со ступеньки на ступеньку. Она следовала за ним, думая о том, как все в этом доме ей знакомо и как в то же время странно оказаться здесь снова. Совсем недавно она была совершенно уверена, что никогда больше не увидит Ричарда. В этом месте хранились воспоминания.

Не доходя до верхней площадки, он неожиданно остановился. Сью, поднимавшейся почти вплотную за ним, пришлось сделать шаг назад.

– В чем дело?

– Что-то не так. Даже не пойму, что именно.

На лестницу выходило одно небольшое окно с матовым узорным стеклом, но двери всех комнат были закрыты, и верхняя площадка оставалась в полутьме. Из квартиры тянуло холодом.

– Хочешь, чтобы я зашла первой? – спросила она.

– Нет, все в порядке.

Он двинулся дальше, Сью поднялась следом за ним на площадку. Первым делом он принялся обследовать квартиру: открывал дверь, заглядывал в комнату и шел к следующей. Три жилые комнаты, помимо ванной и кухни, располагались справа от лестничной площадки. Сью вошла в гостиную и опустила охапку писем и журналов на стул. Занавески на окнах были наполовину задернуты. Помещение давным-давно не проветривали: воздух был спертый, чувствовался едва уловимый, но характерный запах чужого жилья. Все вокруг говорило о запустении. Она раздвинула шторы и открыла окно, куда сразу же ворвался уличный шум. На подоконнике выстроился унылый ряд комнатных растений в горшках, все они засохли. Сью узнала и цветок, когда-то подаренный ею: Fatsiajaponica – растение, из которого получают касторовое масло. Почти все листья с него облетели, единственный оставшийся листок был коричневым и совершенно сухим. Она глядела и спрашивала себя, стоит ли коснуться его, чтобы тот упал.

Из прихожей, хромая, вошел Ричард. Он внимательно оглядел мебель, книжные полки, пыльный телевизор.

– Что-то здесь по-другому, – сказал он. – Все как будто передвинуто.

Он запустил в волосы пятерню и отбросил их со лба назад – хорошо знакомый ей жест разочарования.

– Понимаю, что это звучит странно, но, честное слово, все именно так: мебель переставлена.

– Все на своих местах.

– Нет. Я почувствовал неладное сразу, как только мы вошли.

Он повернулся кругом, опираясь на здоровую ногу, и снова вышел. Сью слышала его неровные шаги по тонкому ковру коридора. Она вспоминала тот день, когда впервые оказалась у него дома, вскоре после их знакомства. Тогда было лето, комнаты были залиты солнцем, недавно перекрашенные стены казались яркими и дышали свежестью. Теперь те же самые стены несли на себе печать долгих месяцев полного пренебрежения. Не хватало картин или настенных украшений, чтобы хоть немного их оживить. В квартире надо было прибираться. На мгновение у Сью проснулся инстинкт домохозяйки, однако мысль о необходимости делать домашнюю работу в чужой квартире не поднимала настроения. Она и так устала от долгой поездки, и сейчас больше всего ей хотелось где-нибудь выпить.

Она услышала шаги Ричарда в соседней комнате, где хранилась его коллекция старинного кинооборудования, и направилась туда.

– Сью, пропала целая комната! – воскликнул он, как только она появилась на пороге. – Дальше – в самом конце коридора, рядом с ванной. Там была комната для гостей!

– Я этого не помню, – сказала Сью.

– В этой квартире всегда было четыре комнаты: та, в которой мы стоим, потом гостиная, спальня и еще одна – для гостей. Я схожу с ума?

Он вышел за дверь и указал на голую стену в дальнем конце коридора.

– Но ведь это наружная стена, – возразила она.

– Послушай, ты же бывала здесь прежде, неужели не помнишь?!

– Разумеется, помню. Но все было в точности так, как сейчас – Сью нежно сжала его руку. – Твоя память играет с тобой дурные шутки. Вспомни, что ты сказал нынче утром по дороге? Ты говорил, что помнишь как будто бы две разные квартиры.

– Но теперь я здесь.

Он тяжело отступил от нее и заковылял, прихрамывая, по коридору. Сью растерялась, не находя слов. Втайне от Ричарда она днем раньше поговорила с доктором Хардисом один на один. Психиатр приложил немалые усилия, пытаясь разъяснить ей суть проблемы. Он считал, что память, скорее всего, вернулась к Ричарду только частично, что в его воспоминаниях еще остаются существенные бреши и что некоторые подробности, которые, как он сам считает, ему удалось восстановить, на самом деле могут оказаться плодом его фантазии – ложными воспоминаниями.

– Но как же я смогу отличить одно от другого? – спросила Сью. – И даже если сумею, что я должна в этом случае делать?

– Полагайтесь на собственное суждение. Потеря памяти зачастую касается мелочей – каких-то совершенно второстепенных, несущественных деталей, но именно это порою особенно выбивает из колеи.

Так вот, значит, о чем шла речь! «Несущественная мелочь» вроде этой комнаты, которая, как ему кажется, куда-то необъяснимым образом подевалась из его собственной квартиры?!

Сью вошла в спальню. Здесь тоже стоял тяжелый запах сырости. Она раздвинула занавески, но окно никак не хотело открываться. То ли рама разбухла, то ли ее удерживала слипшаяся краска. Сью удалось открыть только фрамугу. Кровать стояла возле стены сразу за дверью. Кто-то застелил ее, причем гораздо аккуратнее, чем это сделал бы Ричард или она сама. Кто бы это мог быть? Она знала, что после взрыва полиция побывала в его квартире, и тут же мысленно представила себе комическую картину: два констебля в мундирах и касках, старательно разглаживающие простыни, аккуратно застилающие постель покрывалом, взбивающие подушки.

Она приподняла постельное белье и, пока Ричард осматривал другие помещения, занялась кроватью: сняла простыни и долго возилась с матрацем, пока наконец не ухитрилась его перевернуть. Матрац весь отсырел, и от него исходил затхлый запах, но с этим она ничего не могла поделать. Сью вспомнила, что видела в ванной над баком с горячей водой сушилку для белья. Она отыскала свежий комплект простыней и наволочек, от которых не пахло сыростью. Включая электрический водонагреватель, она размышляла о том, как шаг за шагом дом будет возвращаться к нормальной жизни. С той же мыслью она вошла в кухню и включила холодильник, но компрессор не заработал, и свет внутри не зажегся. Она вышла в коридор, нашла распределительную коробку и включила рубильник. В коридоре тут же загорелся верхний свет, а из кухни донеслось гудение холодильника. Она вернулась назад и, открыв дверцу холодильника, обнаружила, что белая поверхность стенок во многих местах покрыта темными пятнами плесени. От картонного пакета с молоком исходило гнилостное зловоние. Она вылила содержимое в раковину, и желтая жижа с отвратительным бульканьем устремилась в сточное отверстие. Сью смыла остатки струей воды и вернулась к холодильнику. Когда вошел Ричард, она, стоя на коленях, старательно очищала стенки от плесени. Он остановился позади нее, опершись руками о стол. Одного взгляда на его лицо было довольно, чтобы понять: вопрос о числе комнат в квартире так и остался неразрешенным.