Черный Красавчик - Анна Сьюэлл

Капитан умолк, несколько раз глубоко вздохнул и продолжал рассказ.

— Это было осенним утром. Наш полк стоял наготове. Чем ярче разгоралась заря, тем нетерпеливее вели себя офицеры. Мы слышали издалека канонаду вражеских пушек. Потом один из офицеров отдал приказ: «По коням!» Все тут же вскочили в седла. Мышцы у лошадей напряглись. Мы грызли удила. Мой хозяин, как всегда, вел свой полк, и мы с ним стояли в строю самыми первыми. Внезапно он провел рукою по моей гриве и тихо проговорил:

«Сегодня нам трудно придется, Баярд! Но мы все равно исполним свой долг».

Ожидая сигнала атаки, хозяин меня оглаживал даже больше обычного. Правда, мысли его при этом витали где-то совсем далеко, но все равно мне его ласка была приятна, и я гордо расправил грудь.

Не буду подробно тебе излагать, как начался бой. Скажу лишь о самой последней атаке, в которой мы с дорогим хозяином принимали участие. Путь наш к позициям неприятеля лежал сквозь долину, которая сильно простреливалась. Ни до, ни после этой атаки я не сталкивался с таким сильным обстрелом. Это был просто шквальный огонь! Ядра падали слева, и справа, и спереди, и позади нас. Много чудесных коней полегло, и много погибло замечательных всадников.

Лошади, чьи хозяева были ранены или убиты, в панике метались по полю. Они просто не знали, что делать дальше. Большинство, спохватившись, некоторое время спустя догоняли своих, а некоторых настигало какое-нибудь шальное ядро или пуля. Наш строй все больше редел, но мы не сдавались. Теснее сомкнув ряды, мы по-прежнему летели вперед. Я видел перед собой огромную пушку, из жерла которой то и дело вырывалось красное пламя. Подбадривая свой полк, хозяин простер вперед правую руку и крикнул: «Ура!»

Именно в это время вражеское ядро пролетело прямо над моей головой. Голос хозяина оборвался. Я почувствовал, что тело его в седле дрогнуло. Чуть замедлив свой бег, я ждал, когда дорогой мой хозяин вновь выпрямится и опять пустит меня в галоп. Но он вместо этого выронил повод и саблю. А потом этот доблестный воин камнем упал на землю.

Мне надо было остановиться, помочь. Но полк несся дальше, и у меня не хватило отваги покинуть строй. Только теперь, когда хозяина в моем седле уже не было, кровавые сцены боя повергли меня в немыслимый ужас. Я весь дрожал. В довершение ко всему всадники пытались выгнать меня и других лошадей без хозяев из строя. Видимо, мы мешали воинам вести правильный бой. Несмотря на это, я старался изо всех сил оставаться среди своих. Бок о бок со знакомыми лошадьми было все-таки легче переживать этот ужас. Думаю, офицеры, в конце концов, меня отогнали бы. Но тут под одним из них убило лошадь. Он немедленно вскочил на меня. Я снова мчался в атаку. Страха во мне поубавилось, но бой этот мы проиграли. Оставшаяся в живых горстка воинов и лошадей отступила.

Я оглянулся на поле боя. Мне предстало кошмарное зрелище. Некоторые лошади от ран и потери крови едва могли двигаться, другие ковыляли на трех ногах. Третьи со стоном пытались подняться с земли, но, увы, не могли это сделать, потому что задние ноги были у них перебиты или прострелены. Стоны этих несчастных оглашали округу. И смертной тоски в их глазах я тоже никогда не забуду.

После боя всех раненых воинов отнесли в госпиталь, а мертвых похоронили.

— А как же лошади? — спросил я у Капитана. — Неужели их так и бросили умирать?

— Нет, — отвечал старый конь. — Армейские ветеринары прошлись по всему полю боя. Лошадей с безнадежными ранами они пристреливали, а остальных привели лечить. Но выжили после этой атаки немногие. Из всей нашей конюшни уцелело лишь четверо.

Хозяина своего я тоже больше не видел. Почти уверен, что роковое ядро убило его на месте. Никого в жизни я больше так не любил. Видишь, я уже стар, но даже сейчас не могу смириться с этой потерей.

Позже я принимал участие во множестве боевых операций. Должен сказать, мне везло. Я лишь однажды был ранен, да и то столь легко, что к возвращению в Англию был не менее крепок и свеж, чем до начала Крымской кампании.

Выслушав Капитана, я высказал удивление, потому что слышал несколько раз, как люди делились при мне совсем другими воспоминаниями о военных действиях. По их рассказам бои получались красочными, увлекательными и неопасными.

— Уверен, они настоящей войны не нюхали, — горестно произнес Капитан. — Ты уж мне поверь: красиво и увлекательно только лишь на учениях или парадах. А любая война — это кровь, и убитые, и инвалиды. О какой же тут красоте может быть речь?

— Зачем же тогда воевали на этой Крымской войне? — я совершенно был сбит с толку.

— Точно, конечно, тебе не скажу, — с глубокомысленным видом изрек старый конь. — Лошадь не может понять абсолютно все в человеке. Но, полагаю, противник на этой войне угрожал Британской короне. Иначе возить нас с хозяином на пароходе в такую даль не имело бы смысла.

Глава XXXV

ДЖЕРРИ БАРКЕР

С каждым днем я привязывался к семье Баркеров все сильней и сильней. Джерри был столь же рьяным защитником лошадей, как Джон Менли. И еще он был человеком очень веселым и совсем не обидчивым. Целыми днями он мурлыкал какую-нибудь из песенок, которые сочинял на все случаи жизни. Чаще всего вот такую:

Давайте соберемся,Работою займемся,Друг другу мы поможем,А после отдохнем.Так каждый день мы с ПоллиИ дети, Гарри с Долли,Работаем, смеемсяИ весело живем.

Баркеры действительно жили в полном соответствии этой песенке. Несмотря на юные годы, Гарри великолепно ухаживал за мною и Капитаном, когда мы стояли в конюшне. А Полли и Долли всегда наводили глянец на кеб. Он у них просто сиял и внутри и снаружи. Пока Джерри чистил нас с Капитаном, Гарри протирал во дворе упряжь. Во всех остальных делах Баркеры тоже обычно оказывали друг другу помощь. Работали они весело, много смеялись, и это благотворнейшим образом влияло на нас с Капитаном.

Вставали Баркеры всегда спозаранку. На этот счет у Джерри тоже существовала песенка.

Если пол-утра в постели проспишь,После от спешки весь угоришь.Хоть ты потом во весь дух понесешься,От опозданий никак не спасешься.

Джерри просто не понимал, как можно зря тратить время. А особенно возмущали моего хозяина люди, которые, потратив зря время, потом заставляли кебмена нестись во весь дух.

Однажды из таверны возле нашей стоянки вышли два подвыпивших джентльмена.

— Эй, кебмен! — крикнули они Джерри. — Мы очень опаздываем. Доставь нас быстренько на вокзал Виктории к часовому поезду, даем тебе лишний шиллинг.

— Вряд ли мы с вами успеем на этот поезд, — медленно проговорил в ответ мой хозяин. — И не надейтесь, что я буду гнать. Здоровье коня мне дороже, чем ваш лишний шиллинг.

Рядом с нами стоял кебмен Ларри.

— Ко мне! Ко мне, джентльмены! — услужливо распахнул он дверцу своего экипажа. — Уж я-то домчу вас к поезду вовремя. Наш Джерри со скоростью вечно чудит. Он боится ехать быстрее, чем рысью, чтобы конь на него не обиделся.

Нахлестывая изо всех сил и без того измученную свою лошадь, Ларри понесся к вокзалу.

— Ну уж нет, Джек, — похлопал меня по шее хозяин. — Я даже за тысячу шиллингов не стал бы так тебя мучить по пустякам.

Но не подумайте, будто бы Джерри всегда оставался глух к страданиям пассажиров. Когда кто-нибудь нуждался в помощи по-настоящему, более отзывчивого человека, чем мой хозяин, найти было трудно.

Однажды мимо нашей стоянки шел молодой человек с тяжелым чемоданом в руках. Едва поравнявшись с кебами, он наступил на корку от апельсина и грохнулся на мостовую. Джерри слез с козел и помог молодому человеку подняться. Встав на ноги, тот скривился от боли. Джерри помог молодому джентльмену дойти до соседнего магазина. Там его устроили на кушетке, чтобы он мог прийти в себя.

Но не успел хозяин ко мне вернуться, как продавец ему крикнул, что молодой джентльмен просит его подъехать к магазину. Джерри меня развернул. Мы остановились у застекленных дверей. Молодой человек, прихрамывая, подошел к кебу.

— Вы не смогли бы меня отвезти на Юго-Восточный вокзал? — с мольбой поглядел он на Джерри. — Мне очень нужно уехать с двенадцатичасовым поездом, но, боюсь, пешком мне теперь никак не успеть. Буду признателен, если мы доберемся вовремя. Я хорошо заплачу.

— Попробую, — пообещал Джерри. — Только прикиньте-ка, сэр. Достаточно вы себя хорошо ощущаете для такой поездки?

— Мне просто необходимо ехать, — отозвался тот слабым голосом. — Подсадите, пожалуйста, меня скорей в экипаж. Иначе мы совсем опоздаем.

Джерри мешкать не стал. Бережно усадив молодого джентльмена в кеб, он вихрем взлетел на козлы.

— Ну, Джек, дорогой, — сказал он мне и тронул легонько вожжи, — давай сейчас поторопимся. Уж когда нужно, так нужно.

Мы с Джерри поторопились на славу. В Сити был самый разгар рабочего дня. В такие моменты там ужасные пробки. Но Джерри умел управлять мною и кебом. Как мы лавировали между неповоротливыми экипажами! Как я уворачивался от встречных колес на перекрестках! При этом мы почти не сбавляли скорости. Наконец нам попался такой затор, что я был вынужден остановиться.