Левиафан. Черное Солнце - Алексей Фролов

нет, слова Черного Зеркала не были просто словами. Бог ощущал их тяжелую давящую силу, что была несоизмеримо старше его собственной. Он инстинктивно боялся ее, но не мог оставить друга наедине с древним злом.

– Она бы не хотела, чтобы ради нее ты уничтожил целый мир, – фригийский царь сделал то же, что и Карн несколько минут назад. Он очистил сознание от страхов и неуверенности, и это позволило ему вплести в свои слова могучие чары, которыми он овладел едва став богом, и совершенствовал ни одну тысячу лет.

– Ее смерть разбила твое сердце, – продолжил Мидас и его речи осязаемо лучились искренним участием. – Но то, в кого ты превратишься, если вернешь ее… это разобьет сердце ей. Разве ты хочешь, чтобы она пережила тоже, что и ты?

Он говорил совершенно банальные вещи, но можно ли было сказать что-то еще? Зак и сам все это отлично понимал, но не прислушивался к себе – зеркало запечатало его уши, его сердце. Поэтому ему нужно было, чтобы кто-то другой задал эти вопросы. Кто-то, кто сам пережил подобное и готов был на немыслимые безумства безо всякого Зеркала Теней, на которое можно было бы списать те ужасы, что он творил, потеряв самое дорогое и не желая с этим мириться.

Слова древнего бога заставили Зака усомнится. Карн увидел это, а Мидас почувствовал. Чары Зеркала дрогнули, дали трещину, которая пересекла бездонно-черную ауру, заменившую парню его собственную.

«У нас не остается времени, – голос Ивана прозвучал в мыслях Карна и Мидаса так отчетливо, будто Брат Вюрда говорил каждому из них прямо на ухо. – Приближается разрыв, масштабный». Он больше ничего не сказал, но было ясно и так – либо они сейчас же уговорят молодого воина отдать Зеркало, либо через считанные минуты за их спинами возникнут золотые фигуры и полягут здесь все до единого, но Иван заберет артефакт с трупа Зака. Правда, был еще третий вариант – самый печальный. Зак все же успеет активировать артефакт и тогда…

– А ведь ты делаешь именно это – разбиваешь ей сердце, – сначала Карн подумал, что ярость, проблескивающая через слова Мидаса – нарочитая, но потом он понял, что фригийский царь не в полной мере владеет собой. Неужели это влияние артефакта?

– Более того – ты разбиваешь мириады сердце, – древний бог разъярялся все сильнее и уже не мог остановиться. – Ты ведь убьешь жен, сестер, сыновей! Ты, мать твою, подумал об этом? Или ты только о себе подумал, эгоист хренов! О том, что нужно тебе и только тебе?!

Черная пелена продолжала трескаться, целые куски отслаивались от нее, обнажая просветы увядшей, но еще живой ауры Зака. А потом в один миг Зеркало Теней полностью восстановило себя – будто со стола упала и разбилась вдребезги черная мраморная ваза, а потом кто-то прокрутил пленку назад и осколки вновь собрались в изначальную форму, заняв исходное место.

– Тогда почему это делаешь ты? – голос Зака уже не принадлежал человеку. Его губы и язык шевелились, но издаваемые ими звуки выходили не из человеческой глотки, а из межмировых бездн, в которых жило зло, древностью сравнимое с самим Творцом.

Карн и Мидас будто оказались в абсолютном вакууме. Окружающий мир перестал существовать и каждый из них мысленно повторил этот просто вопрос.

«Тогда почему это делаешь ты?»

Ведь они оба все это время действовали только в собственных интересах. По правде говоря, им плевать было на Ра, Дуат, Лимб, на судьбу Вселенной. Они хотели вернуть Ниссу и Фавну – ни больше, ни меньше.

А ведь в других временных пластах легионы Ангелов, ведомые Серыми, устраивают самый масштабный геноцид в истории этой действительности. Они уничтожают культуры и народы, вымарывают из людского генотипа понятия «свободы» и «индивидуальности». Они извращают жизнь в угоду уродливым и абсолютно противоестественным представлениям о том, как все должно быть.

А Карн и Мидас, вероятно – немногие из тех, кто имеет достаточно сил, чтобы противостоять этому, занимаются тем, что… идут против законов мироздания! Ведь они хотят сделать (уже делают!) то же, на что готов решиться Зак. Они хотят обернуть вспять саму смерть.

Вот только они при этом не губят миллионы. Или все-таки губят? Своим бездействием в войне с настоящим врагом?...

Иван что-то говорил им, но они не слышали. Не ощущали, как Танай и его воины Золотого Крыла приближаются сзади, готовые без сожалений отдать свои жизни ради спасения мира. Не видели, как впереди, за спиной Зака, повернувшегося к ним лицом, из лесной чащобы вырывается тьма, а вслед за тьмой целый легион порождений Лимба переходит границу реальности.

Они оглохни и ослепли, застыли в клубке противоречивых эмоций, пораженные магией Зеркала Теней. А ведь оно всего лишь сказало ПРАВДУ.

Но потом Карн и Мидас одновременно моргнули и в этот вакуум, где прибывали лишь они двое, вошел третий. Это был Зак. Он робко улыбнулся – и то был уже не оскал безумца, парень стал самим собой. Синие круги под глазами пропали, его кожа вернула себе естественный оттенок, морщины разгладились. А черная пелена, источаемая Зеркалом Теней, вернулась в артефакт, и теперь он уже сам оказался в ловушке – его окутывало бледное сияние ауры Зака, тотально подавляющей заключенную в Зеркале силу.

– Я отдам его, – тихо проговорил молодой воин, протягивая артефакт Карну и глядя в глаза Мидасу. – Но пообещайте мне. Пообещайте, что если в своем путешествии встретите ее, вы скажите ей, что я… прошу у нее прощения. Я найду ее, когда завершу свой земной путь. Пусть она только подождет. Я найду ее в любом из миров. Обязательно найду.

– Мы обещаем, – одними губами ответил Мидас, а Карн медленно протянул руки и взял Зеркало Теней. Он ощутил всю его невероятную мощь и клокотавшую в нем злобу, и если бы историю Зеркала рассказал ему кто-то другой, но не Иван, парень обозвал бы того лжецом. Ибо такую силу невозможно обуздать. Немыслимо, чтобы ЭТО могли сотворить люди.

Пузырь энерго-временного вакуума беззвучно лопнул, но воины Золотого Крыла не остановились. Зак, увидев их за спинами Карна и Мидаса, сдавленно ойкнул, те запоздало обернулись, но Танай и его бойцы в последний момент разомкнули шеренгу и обтекли их по флангам. Они выстроились защитным полукольцом в сторону чащи, где сформировался локальный Разрыв. Воины синхронно вскинули копья, выставив серебристые наконечники по направлению к приближающимся врагам. И только в