Последнее испытание - Уоррен Мэрфи

Голова тяжело плюхнулась ему на ладонь, закачалась, и Базинда инстинктивно подхватил ее другой рукой, не давая упасть.

И только тут разглядел лицо своего первого заместителя, полковника Авенаджера Баранге. Полковник вмиг посерьезнел и поднял глаза на странного старичка азиата. Тонкие пальцы старичка с невероятно длинными ногтями мгновенно спрятались в широких рукавах кимоно. Базинда сделал правильный вывод и содрогнулся.

– Если в Ногонгоге не найдется отделения почты «Федерал экспресс», я сделаю все возможное, чтобы наилучшим образом организовать отправку, – льстиво произнес он и протянул голову своему второму заместителю, сержанту Мобандо.

– И свистнешь, чтобы за нами прилетел самолет, лады? – проговорил высокий белый парень с крепкими руками. – Нам давно пора в путь.

– Так вы не останетесь на праздничный пир?

– А что там будут подавать? – спросила Эвридика.

– Oui, – эхом откликнулась Омфала. – Что? Мы целые сутки не ели ничего вкусного! Одну консервированную икру!

– Эти шлюхи с вами? – поинтересовался Базинда.

– Нет, – ответил Римо.

– В таком случае, – хмыкнул Базинда и ухватил Эвридику за пухленькую ручку, – на обед подадут их обеих.

Эвридика с Омфалой рухнули на колени и стали умолять бога Бинго заступиться за них.

Дело кончилось тем, что Римо ценой одного золотого яблока пришлось выкупить дочерей Магута Ферозе Анина и спасти их таким образом от каннибалов-революционеров. Однако он почти тут же пожалел об этом.

– Я твоя рабыня! – воскликнула Омфала, простираясь перед Римо ниц.

– Нужна мне рабыня, как рыбке зонтик, – отмахнулся он.

– Тогда я – твоя наложница!

– У Бинго особое мнение насчет наложниц, – заметил Римо.

– Приказывай, все исполним! – заливаясь слезами, пробормотала Эвридика.

– Будете нашими личными стюардессами, когда мы наконец улетим отсюда, – заключил в конце концов спаситель.

* * *

И вот они уже на борту самолета авиакомпании «Эр Гана». Омфала с Эвридикой неожиданно полюбопытствовали, знаменит ли Римо.

Не успел тот ответить, как вмешался мастер Синанджу.

– На этот вопрос пока не существует ответа, – отрезал он.

– Почему?

– Потому что происхождение этого несчастного – тайна, покрытая мраком. Он ищет своего отца.

– Не ищу! – огрызнулся ученик.

– Кое-кто считает что он является без вести пропавшим сыном Монтеля Уильямса, – шепнул Чиун.

– А кто такой этот Монтель Уильямс? – спросила стюардесса.

– Один парень из ток-шоу, – ответил Римо.

– А он знаменит? – осведомилась Эвридика.

– Он лысый, – сообщил Римо, – а я – нет.

– И богатый, – добавил кореец.

– Никакой я не сын Уильямса. Монтель Уильямс черный, а я – белый.

– Это еще вопрос, – хмыкнул Чиун.

– Я самый настоящий белый!

– У вас очень милый загар, – улыбнулась стюардесса.

Омфала метнула на нее взгляд, преисполненный злобы. Эвридика решила не отставать от сестры и показала стюардессе зажатые в кулачке острые гвозди.

– У вас был бы такой же, если бы он таскал вас за собой по всей планете. – Римо кивком указал на Чиуна.

– А правда, что вы унаследуете целый миллион у этого Монтеля Уильямса, когда он умрет? – спросила Омфала.

– Предоставим Монтелю Уильямсу самому распоряжаться своими деньгами, – огрызнулся белый мастер Синанджу.

– А кое-кто, – вставил Чиун, – считает, что наш Римо – незаконный сын Кларенса Уильямса Третьего.

Брови ученика сошлись на переносице.

– Но Кларенс Уильямс Третий тоже черный! Как же я могу быть его сыном?

– Если уж христианский святой Фермин оказался марокканцем, почему бы тебе не оказаться сыном Кларенса Уильямса Третьего? – деланно удивился учитель.

Римо окинул его скептическим взглядом.

– Я не верю, что Сан Фермин был марокканцем. Просто он сильно загорел, вот и все.

– И Иисус был черным, – вставил Чиун.

– Иисус не был черным!

– Ну уж белым-то, во всяком случае, точно не был!

– Ладно, хватит! – воскликнул ученик и отвернулся.

– Мастер Пак встречался с Иисусом, – не унимался учитель.

В глазах Римо снова проснулся интерес.

– Правда? И что же он о нем говорил?

– Он назвал его высокой свечой с коротким фитилем.

Римо недоуменно заморгал.

– Это значит, что сам он был велик, а вот истинных последователей у него немного.

– Понимал бы что твой Пак! – проворчал ученик.

Чиун пожал плечами.

– С тех пор прошло почти две тысячи лет. А наш Дом куда как древней…

– И все же насчет Кларенса Уильямса Третьего, – встряла Эвридика. – Ты унаследуешь земли и титул после его смерти?

– Нет.

– А может, вы сын Билли Ди Уильямса? – не унималась приставучая стюардесса.

– Но он тоже черный, – устало заметил Римо.

– Можно подумать, это просто позор какой-то!

Римо испуганно замахал руками.

– Ни в коем случае! Я имел в виду совсем другое! Послушайте, а не сменить ли нам тему, а?

Все женщины охотно согласились.

– Ты женат? – спросила Омфала.

– Или, может, разведен? – подхватила Эвридика.

– У меня нет жены, – мрачно отозвался Римо.

Стюардесса встрепенулась.

– Не огорчайся! Любая из нас охотно выйдет за тебя замуж, чтобы избавить от унылой и несчастной холостяцкой жизни!

Римо скрестил на груди руки.

– Но холостяцкая жизнь меня вполне устраивает. Я просто счастлив.

– Тогда откуда у тебя все эти странности?

– Никаких странностей! – воскликнул Римо, затем вскочил и перебрался в конец салона.

– А что, он действительно ищет себе жену? – спросила Омфала мастера Синанджу.

Чиун грустно покачал седой головой.

– Да ни одна нормальная женщина за него не пойдет.

– Почему?

– Разве не ясно? Он же со странностями. И они неизлечимы.

Стюардесса авиакомпании «Эр Гана» полностью разделяла мнение старика. Тем не менее на протяжении всего перелета она внимательно следила за тем, чтобы американец не страдал от отсутствия напитков, еды и женского общества. И без конца предлагала ему свои услуги.

– Мне ничего не надо! – огрызался в ответ тот – Хотелось бы только одного: знать, куда теперь меня тащит этот старый негодяй.

– Пойду спрошу, – кивнула стюардесса.

Но с ответом к Римо пришла Омфала. С ответом и с длиннющими царапинами на смазливом личике. На царапине поблескивали золотинки. Римо вспомнил золотой лак на ногтях стюардессы… Все ясно, девушки передрались за право сообщить информацию. Омфала одержала верх.

К тому же теперь на ней красовалась зеленая униформа стюардессы, туго обтягивающая бедра и довольно свободная в груди.

Она одарила Римо победной улыбкой.

– Ты летишь в Найгон, сказал старик.

– Спасибо за помощь, – кисло заметил Римо. – А где, черт возьми, находится этот Найгон?

– Там же, где Жапон.

– Ты имеешь в виду, Японию?

– Ну да. Так ее называют по-французски.

– Хорошо бы договориться об одном из названий для каждой из стран и никогда их не менять, – заметил Римо.

– Я тоже всегда так думала! – с энтузиазмом подхватила Омфала. – Может, хочешь, чтобы я тебе чего-нибудь принесла? Ведь теперь я твоя личная стюардесса!

– Да. Парашют.

К удивлению Римо, Омфала очень скоро вернулась с огромным шелковым парашютом. Римо использовал его в качестве подушки и вскоре крепко заснул.

* * *

Небо отливало каким-то свинцово-устричным оттенком. Римо стоял на террасе, которая тянулась вдоль склона красного холма. Все вокруг было засажено рисом падди. На сочных стеблях сверкали капли дождя.

Перед ним прямо под дождем стоял мастер Синанджу. Босой, в одеянии из зеленого шелка с золотой окантовкой. Совсем древний старик, впрочем, он нисколько не горбился.

– Я – Йонг. Мастер, проживший дольше всех.

– Прекрасно, – машинально заметил Римо.

– Это я победил последнего на земле дракона и до конца своих дней питался супом из его мяса. Поэтому и дожил до столь преклонного возраста. Суп дракона способствует долголетию!

Римо щелкнул пальцами.

– Верно! Чиун рассказывал мне о тебе. Говорил, что ты съел все до последней косточки, чтобы другим не досталось.

– И был наказан за свою жадность. Обречен жить под вечным дождем.

– Ну, по крайней мере, хоть рис хорошо растет.

Йонг окинул Римо критическим взглядом.

– Где твое кимоно?

– Кимоно вышли из моды.

– И ногти у тебя слишком короткие. Как же ты управляешься?

– Да уж как-то справляюсь.

– Мастера, явившиеся мне на смену, никуда не годились… Я тут приберег кусочек дракона. Позвоночную кость. – Старик разжал ладонь. – Хочу подарить ее тебе.

Римо взял осколок кости. Серый, пористый.

– И что прикажешь с ним делать?

– Это очень сильное снадобье. Узнаешь, когда придет время.