Непреклонные - Инна Тронина

— Самое интересное, что как раз посмотрели! — оживилась Элла. — Мы ведь волновались, куда именинник пропал. Ещё не стемнело… Что-то около половины седьмого. Может, чуть пораньше, потому я и смогла его рассмотреть. А во дворе он появился примерно в шесть. Кажется, сильно нервничал, принимался курить раз пять. Ронял зажигалку, оглядывался, но потом успокоился. И, когда приехала «неотложка», проскочил в подъезд. Вот и всё, собственно. Вам это нужно?

— Вы ещё спрашиваете! — воскликнула я радостно. Вот так всегда — не вездесущие старухи дают ценные сведения, а молодёжь. Та, которой, как считается, ни до чего нет дела.

Никифор Пермяков назвал номера телефонов нескольких бабулек, которые стояли тогда во дворе и обсуждали, у кого какая пенсия. Никифор сам их видел, когда бегал встречать Наталью Лазаревну, а перед тем — возвращаясь из института. Но ни одна из них не пожелала дать показания. Надо было предложить деньги, но не хотелось унижаться и нести лишние расходы. Оказалось, что я поступила правильно, потому что нашлась милая девочка Эллочка. Её Никифор упомянул только как собачницу, но особых надежд не возлагал. Сказал, что девушка приходит поздно, и тогда её не было ни дома, ни во дворе.

— Вы видели, как мужчина зашёл в подъезд. А как выходил? Или вы к тому времени уже ушли?

— Да, примерно десять минут восьмого явился Слава Вадер, и мы поехали в кафе на его «шестёрке». На тот момент мужчина ещё не вышел. А дальше вам Пётр Петрович расскажет. Я, если нужно, всё могу подтвердить! — храбро пообещала Эллочка Швалга.

— Я не знаю, потребуется ли что-то подтверждать. Но ваше обещание запомню. Итак, вы ручаетесь, что раньше никогда этого человека не видели? И кто он такой, понятия не имеете.

— Ручаюсь! — сверкнула Элла прозрачными глазами.

— Благодарю вас.

Я не знала, стоит ли предлагать девушке деньги. Скорее всего, нужно, но после, наедине обсудим с ней деликатный вопрос.

То же самое относилось и к Голобокову. Да, он был не бедный, но даже очень состоятельные люди не отказывались от вознаграждения. Выплаты я произведу позже, когда станет ясно, стоили ли их данные хоть чего-то. Если окажется, что именно тип в белых кроссовках и убил Кулдошину, сумма премии вырастет. Ведь платить буду в любом случае не я, а клиент, то есть Юрий Иванович.

Мы взяли небольшой тайм-аут, и я принялась за виноградный сок. Пётр Петрович пил кофе с минералкой, а Элла купила шоколадный батончик «Пикник» с орехами и изюмом. И все мы думали над одним и тем же: кем был тот громила со спортивной сумкой? Но если Голобоков и Элла, выйдя отсюда, имели право со спокойной совестью обо всём забыть, то я себе этого позвонить не могла.

Это не грабитель, ведь деньги и драгоценности Кулдошиной остались нетронутыми. Не было даже попытки что-то забрать у погибшей. Не маньяк, потому что потерпевшая не была изнасилована, над её трупом никто не пытался надругаться. Наоборот, нападающий нанёс только один удар по голове, но в лифт с раненой не полез и постарался как можно скорее уйти.

Вместе с тем он не может быть и киллером. Те не «светятся» во дворе, демонстративно не курят, не описывают круги около подъезда. Посылай его цыгане, он непременно знал бы код, благо выяснить его легко. Но мужчина в белых кроссовках самостоятельно попасть на лестницу не мог. Он шёл наобум, волнуясь и роняя зажигалки, надеясь только на удачу. И, видно, судьба уготовила их с Кулдошиной встречу — слишком уж просто всё получилось.

По лестнице в ту пору ходили люди, во дворе было не протолкнуться, а убийце удалось спокойно уйти. На основании показаний Эллы его не задержишь; и даже, наверное, не найдёшь. Снял куртку с кроссовками, сбрил усы и бороду — и всё, привет. Спортивная сумка тоже к нему не приклеена. А высоких и плечистых на Урале много, и каждого не проверишь. Но всё-таки это лучше, чем ничего.

Нужно будет спросить у Юрия Ивановича, была ли знакома его жена с мужчиной такой наружности. Если есть на свете Григорий Нечёсов, вполне может существовать и другой воздыхатель, у которого, правда, любовь переросла в ненависть. Банщица в жёстких рамках себя не держала, несмотря на показную религиозность. Наверное, считала, что всякий грех можно замолить. Да, Шестаков говорил об этом…

— Оксана, у меня тоже есть сообщение. — Голобоков торопливо посмотрел на свой «Ориент». — В тот день я вернулся с заправки в начале восьмого и увидел на парковке тот самый «Рено-Меган», о котором говорила Элла. Я знал, что автомобиль принадлежит Кулдошиной — она частенько у меня заправлялась. Гараж имела, но не во дворе, из-за чего очень переживала. Мы по-соседски общались, в основном на тему того, как уберечь машину от угона. Ну, и насчёт бензина, масел, автокосметики. Личные дела практически не обсуждали, но я знал и Никанора Пермякова, и Юрия Кулдошина. А Наталья была знакома с моей женой Ольгой. В то время я по просьбе Натальи искал качественную противоугонную систему. Хотел посоветовать ей отечественную, оборонного предприятия, с функцией «антискан» — приспособлением от электронных отмычек. Но не успел, к сожалению, сказать ей об этом. Я знал, что в связи с активной жизненной позицией соседки на неё то и дело совершались покушения. Но никаких подробностей не знаю — говорю сразу. Да и сам я постоянно хожу под прессом бандюков, скрывать тут нечего. Стараюсь выплачивать суммы вовремя, потому что не желаю оставлять Олю вдовой. У нас двое детей, внучка, и мы хотим жить спокойно. Наталья выбрала другой путь и, как видите, кончик верёвочки нашёлся, пусть через девять лет. А мне хватит двух инфарктов — моего и Олиного. Поймите меня.

Голобоков смотрел виновато, будто я могла осудить его за благоразумие.

— Если бы этим можно было чего-то добиться! А так — бессмысленная гибель. Можете представить себе, что такое пожар на бензоколонке? А ведь легче задачи просто нет! И перед властями я совершенно беззащитен. Но с теми договориться можно, а с бесконтрольной шпаной… Как раз двадцать шестого сентября какие-то сучата пилой-«болгаркой» срезали замки в моём гараже. И через сутки после того, как только чудом не угнали мою «Хёнде», я ни о чём другом думать просто не мог. Стоял у гаража, прикидывал, что же теперь делать. Ведь в другой раз меня может и не оказаться поблизости. Я ведь в нижнем белье выскочил во двор, в руке — газовый пистолет. Вы улыбаетесь, а мне было не до смеха. Так вот, я стою, курю, смотрю то на свой раскуроченный гараж, то на двери подъездов. Просто так, чтобы отвлечься. Вдруг вижу, что из Натальиной двери выбежала незнакомая старушка. Оговорюсь, что до тех пор ничего подозрительного во дворе не было. Ни криков, ни шума — всё как обычно. А тут, гляжу, старушка-то совершенно не в себе. Я даже на время позабыл о своей беде. Показалось, что кто-то сильно несчастную напугал. Она бежала на заплетающихся ногах, всё время оглядываясь на дом, крестилась. Я, конечно, описать старушку могу, но больше ничем помочь не в состоянии. Видел её впервые. Наверное, гостила у кого-то из наших. Мне тогда-то в голову пришло, что подростки на лестнице безобразничают. У нас это бывает. А долго ли пьяной или обжабанной компании старушку напугать?..

Понимаю.

Мне сегодня определённо везло. Моё упорство наконец-то достигло цели, и выбранная тактика начала приносить первые плоды.

— Значит, описать вы её можете? Сделайте одолжение, пожалуйста.

— О чём речь! Но у меня всего пять минут, а после нужно работать. Мой телефон у вас имеется, звоните в случае необходимости. А старушка выглядела так… — Голобоков прикрыл глаза, вспоминая. — Маленького роста, метр пятьдесят примерно. Худенькая, в вязаном берете сиреневого цвета и синем пальто. У неё, кстати, странный цвет лица. Я это заметил, только мельком глянув в её сторону. Сквозь сероватую кожу проступает краснота, но это не румянец. Если не возражаете, жена может ненавязчиво расспросить у соседок, кто такая. Думаю, это подозрительным не покажется.

— Если её не затруднит! — Я была очень благодарна Голобокову и Элле за искреннее участие. — Только не ссылайтесь на меня. Значит, сиреневый берет, синее пальто, нездоровый цвет лица. Она была одна? Её никто не ждал во дворе?

— Нет, никто. Она дотащилась до угла, там отдышалась, а потом пропала. Больше я её ни разу не видел… Погодите! — Голобоков уже собрался уходить, но остановился. — Неужели вы думаете, что… Вы подозреваете эту бабушку в убийстве?..

— Пётр Петрович, я ещё никого не подозреваю, даже того амбала с сумкой. Но допускаю всякое. Старуха могла выбежать из парадного и просто так. У них частенько бывают заскоки. Но она мне позарез нужна. И если вы её найдёте, поможете найти, то составите счастье целой жизни. Что же касается подозрений… Не далее как полгода назад я участвовала в разоблачении жестокого, хитрого, изобретательного преступника, грабителя и убийцы. А в прошлом — карточного шулера и карманного вора. Во время войны он занимался ещё и мародёрством. Он задушил и ограбил давнюю свою приятельницу, которая души в нём не чаяла. А после не пощадил и больную жену…