Наследство завоевателей - Тимоти Зан

Тирр-джилаш сделал глубокий вдох, чувствуя, как дрожит его хвост. Не удивительно, что Тирр-мезаз ничего не сказал ему об этом.

– Я слушаю тебя.

Тирр-пификс-а вновь обвела комнату взглядом.

– Я знаю, что говорю банальные вещи, мой – сын, но чём старше я становилась, тем яснее понимала, что нам не нужно многого для счастья. Запах еды, нежный аромат цветов, вид дождя или моря, прикосновение руки любимого. Все это для нас привычные и обыденные вещи. В твоем возрасте и я рассуждала точно так же. Но теперь я думаю иначе. Мои ощущения потеряли свою остроту. Я уже вижу и слышу не так хорошо, как раньше. У меня притупился вкус, я почти не чувствую запахов.

Она вновь опустила взгляд на свои руки.

– Я ощущаю прикосновение, но для многих моих старых друзей даже это невозможно.

Она посмотрела на него.

– Старейшины – неживые существа, Тирр-джилаш. Вот и вся история. Это иллюзия жизни – довольно изощренная имитация. Но это не настоящая жизнь. А я слишком люблю жизнь, чтобы удовлетвориться ее имитацией.

У Тирр-джилаша перехватило дыхание.

– Но ведь другой альтернативы у нас нет, мама. Если мы не станем старейшинами, то нас ждет…

– Смерть? – спросила Тирр-пификс-а тихим голосом. – Почему бы и нет? – спросила она. – Джирриш умирали до того, как научились удалять и сохранять органы фсс. Миллионы джирриш погибли во время различных войн. Даже теперь кое-кто умирает в результате несчастных случаев или когда органы фсс дряхлеют. В конце концов, всех нас ждет смерть.

– В конечном итоге, возможно, – сказал Тирр-джилаш. – Но не сейчас. Пока ты еще… – он прервал свою речь.

– Пока я еще молода, здорова? Пока я еще могу передать свой жизненный опыт моим потомкам?

– И то, и другое, и третье, – настаивал Тирр-джилаш. – Более того, ты нужна нам, мама. Мы хотим, чтобы ты была с нами. Как же мы будем жить без тебя?

Она посмотрела ему прямо в глаза:

– Как ты можешь настаивать на том, чтобы я оставалась с вами?

Он не смог дать ответа на этот вопрос. Слов у него не было – лишь грудь заныла от боли.

– Может быть, ты все же попробуешь? – спросил он наконец. – Возможно, это не столь страшно, как ты думаешь?

Тирр-пификс-а отрицательно покачала головой:

– Это не страх, Тирр-джилаш. Если ты считаешь, что я боюсь, то ты совершенно не понял меня. Я знаю, что такое серый мир. Я разговаривала со многими старейшинами, которые подробно описали его мне. Если в мире и есть что-то устрашающее, то это смерть. Я просто не хочу жить так, как живут старейшины.

– Но ведь ты не можешь прийти к такому решению, – настаивал Тирр-джилаш.

– Я должна сделать это, – отвечала Тирр-пификс-а. – Разве ты не понимаешь? Если я стану дожидаться того времени, когда созрею для того, чтобы стать старейшиной, то у меня уже не останется никаких шансов.

Тирр-джилаш пристально смотрел на нее. И вдруг озарение, словно молния, прошило все его тело от языка до кончика хвоста.

– Мама, о чем ты говоришь? – задал он осторожный вопрос.

– Я уверена, что это необходимо, – отвечала она. – Единственная возможность для меня не стать старейшиной – это выкрасть мой орган фсс из семейного алтаря и уничтожить его.

У Тирр-джилаш возникло ощущение, что потолок комнаты падает на него.

– Мама, но ты не можешь этого сделать, – сказал он тоном, каким разговаривают с ребенком. – Кража органа фсс – это самое страшное преступление.

– Но ведь это мой собственный фсс, – заметила она. – Он взят из моего тела. Почему я не могу распоряжаться им по собственному усмотрению?

– Ты не вправе сделать это, – сказал Тирр-джилаш. – Есть же закон.

– О, полно, – улыбнулась Тирр-пификс-а, наклоняя голову так, как делала это в ученические годы Тирр-джилаша, слушая его ответы во время выполнения домашний работы. – Не все законы правильны. Тысячу циклов тому назад никому, кроме вождей кланов и семей, не разрешалось удалять органы фсс.

– Я знаю историю общества джирриш, благодарю тебя, – пробормотал Тирр-джилаш. – Но то, что в прошлом совершались всякие глупости, еще не является основанием для того, чтобы нарушать современные законы.

– Я вовсе не собираюсь бросать вызов закону, – сказала Тирр-пификс-а усталым голосом. – Я уверена, что этот закон написан из самых благих намерений. Но я хочу сделать свой собственный выбор. У всех джирриш должно быть право на это.

Тирр-джилаш закрыл глаза.

– Кто сказал тебе это?

– Да ты же сам и сказал. Твой брат догадывался в чем дело.

– А отец? – Он открыл глаза. – Так вот почему ты удалилась на такое большое расстояние? Это из-за того, чтобы он не смог отговорить тебя от этой затеи.

Тирр-пификс-а встала и подошла к окну.

– У тебя больше нет отца, Тирр-джилаш, – сказала она еле слышно. – То, что осталось там, в алтаре, это совсем не тот джирриш, с которым я находилась в супружестве и жила все сорок восемь циклов. Я покинула дом, потому что не могла выносить то, что осталось от твоего отца.

– Я понимаю тебя, – сказал Тирр-джилаш, проникаясь ее болью. Он и сам почувствовал это, находясь возле алтаря: старейшина, с которым он разговаривал, смутно напоминал отца. – Не знаю, что и сказать, чтобы утешить тебя.

Тирр-пификс-а некоторое время вглядывалась в темноту за окном, потом повернулась лицом к сыну.

– Спасибо за заботу. – Она сделала попытку улыбнуться. – Хотела бы я знать, что мне сделать для того, чтобы ты не беспокоился обо мне.

– Может быть, ты еще подумаешь о своем решении, – предложил ей Тирр-джилаш. – Просто ты еще не свыклась со своей трусостью. Пусть пройдет немного времени. Не принимай отчаянных решений.

– Может быть, останешься погостить? – предложила она ему в свою очередь. – Тебе не придется готовить завтрак.

Тирр-джилаш вздохнул.

– Извини, мама. Я хотел бы остаться. Но мне надо ехать. Через несколько тентарков я отправлюсь на планету Грии.

– Грии?

– Да. Клнн-даван-а находится там с исследовательской группой.

– Ах, вот в чем дело, – сказала Тирр-пификс-а. – Мне следовало бы знать об этом. Пожалуйста, передай от меня сердечный привет. Надеюсь, что вы вскоре поженитесь. Хочу успеть погулять на вашей свадьбе.

– Да, пробормотал Тирр-джилаш, хмурясь от того, что мать говорит это таким равнодушным голосом. Неужели она не знает об угрозе Дхаа'рр разорвать брачный договор?

Нет, она не может знать об этом. Ведь она не разговаривает и не общается со старейшинами.

– Мы постараемся доставить тебя на свадьбу, – сказал он. – Послушай, мне уже действительно пора. До свидания. И… еще раз хорошенько подумай обо всем. Хорошо?

– Обещаю тебе это, – сказала она, целуя его на прощание. – Ты тоже подумай обо всем, что я сказала тебе. Будь здоров.