Хроника выживания - Александр Борискин

— Кто их применил впервые?

— Мне не известны случаи их применения до настоящего времени, поскольку именно я их доработал до пригодного вида, позволяющего применять в медицине.

— У вас его нет с собой? Мне бы очень хотелось опробовать его действие на больных!

— К сожалению, лекарство очень быстро разлагается при положительных температурах. Его надо хранить в холодном месте, причем оно сохраняет свои свойства не более пяти дней. Мы с сыном приготовили несколько доз этого лекарства и оно находится в холодильнике в Крутой горе.

— В холодильнике?

— Да, это специальное устройство, изобретенное моим братом, позволяющее замораживать любые объекты при комнатной температуре и так их сохранять длительное время. Сейчас он с компаньонами занят строительством машиностроительного завода под Санкт-Петербургом в Славянке, который будет в массовом порядке выпускать холодильники и медицинские инструменты. Холодильник работает от электроэнергии, поэтому широкое его применение и распространение будет сдерживаться наличием электричества.

— Если не секрет, что является основой для приготовления этих лекарств? Вы оформили права на них?

— Да, я подал документы на оформление привилегии на его изобретение, по его получению оно будет запатентовано. Хочу сказать, что над ними еще предстоит работа: по повышению долговечности, стабильности при комнатной температуре и упрощению производства. Пока это довольно длительный кустарный процесс. А основой их являются специально обработанные цветки зверобоя и прополис.

— Очень интересно! Как же нам его опробовать, оно необходимо больным!

— Только если кустарно приготовить несколько доз здесь на месте, но оно требует сразу заморозки, так как быстро разлагается в тепле и теряет свои лечебные свойства. Процесс изготовления составляет семь дней.

— Вы не могли бы это сделать в нашей клинике?

— К сожалению нет, сегодня вечером я уезжаю в Санкт-Петербург.

— Алексей Геннадьевич ищет место, где сможет обосноваться, — сказал Михеев. — Его поездка связана именно с этим.

— Я могу предложить вам место приват-доцента на нашем факультете. К сожалению, вакантных мест профессоров у нас сейчас нет. Но могу обещать, что при первой возможности вы получите место профессора.

— Я, к сожалению, не знаю, что значит "приват-доцент" в российской науке. Смогу ли на это жалование нормально содержать семью: у меня четверо детей, снимать приличную квартиру, смогу ли заниматься частной практикой, служить в церкви – я иерей русской православной церкви.

— Оклад приват-доцента у нас на факультете составляет 800 рублей в год. Его обязанности: чтение курса лекций по своему предмету, ведение практических занятий со студентами, прием у них экзаменов. Не возбраняется заниматься частной практикой, но не в стенах университета и в свободное время. Имеются и льготы: дети приват-доцента могут обучаться в Университете бесплатно. Чтобы нормально прожить в Москве семье из шести человек, четверо из которых дети, надо не менее 100 рублей в месяц. Так что заниматься частной практикой придется. Когда станете профессором, в год сможете получать до 3000 рублей.

В Университете имеется собственный храм. Настоятелем его является иерей о. Николай Елеонский, одновременно являющийся профессором богословия в Университете. Я могу посодействовать вам в занятии чина иерея при этом храме. Это – решаемый вопрос.

 Василий Петрович, подготовьте официальное приглашение господину Соколову на место приват-доцента с окладом 800 рублей в год и гарантией первоочередного перевода на место профессора в случае появления такой вакансии, — распорядился Николай Васильевич.

— Ну а вы, господин Соколов, подумайте над моим предложением. Оно будет действительно до конца месяца.

— Как я узнаю о решении предоставить мне место иерея в университетской Татианинской церкви?

— Как только переговорю с о. Николаем и получу его принципиальное на это согласие, сразу вам отпишу. Но нужно еще благословение архимандрита. Это уже будет решаться после вашего поступления на работу в Университет. Думаю, и здесь проблем не возникнет. Оставьте Василию Петровичу ваш адрес.

Когда Алексей и Михеев вышли из кабинета Склифосовского, Алексей сказал Василию Петровичу:

— Решение о предоставлении мне возможности служить в факультетской церкви будет решающим при принятии мною предложения господина Склифосовского.

Они тепло попрощались, Михеев сказал, что он предпримет все необходимые действия для привлечения Алексея в Университет.

Алексей специально не стал рассказывать о пенициллине, поскольку был не уверен, что действие этого лекарства, изготовленного кустарным способом, не навредит больным. Это лекарство требовало длительной доработки и улучшения, чем он и собирался заняться в ближайшие месяцы.

Вечером попаданцы сели на поезд в столицу. Алексей вышел в Чудово: ему надо возвращаться к семье, а Александр и Петр Иванович поехали а Санкт-Петербург.

В поезде Алексей рассказал о своих встречах в Университете и переговорах со Склифосовским. Предупредил, что холодильник ему нужен для хранения лекарств и он его забирает себе.

Александр сразу сказал Петру Ивановичу, что надо срочно подавать привилегии на изобретение электрического холодильника, а по возможности, начать его производство. Решили подать бумаги в этом месяце, а Алексея предупредили, что он должен внимательно осмотреть холодильник и уничтожить все внешние элементы, определяющие его производство в XXI веке.

Глава восемнадцатая. Глаза боятся, а руки делают. Часть 1

Надежда Михайловна, как и было предложено управляющим Львом Алексеевичем, пришла на "СМЗ" с утра и стала ожидать прихода Шварца с бухгалтером и вновь назначенного управляющего для приема по бухгалтерской ведомости на баланс товарищества приобретенное имущество. Все они приехали в экипаже к 10 часам утра. Бухгалтер Шварца, представившийся Блюмом Ароном Моисеевичем, сразу предложил переписать все имущество, отраженное в его бухгалтерской ведомости на баланс товарищества без проверки.

— Проверять – только время терять! Тем более, вы, уважаемая Надежда Михайловна, все равно ничего не понимаете в передаваемом имуществе. Я ведь прав? Токарный станок не отличите от парового котла. У меня в ведомости все изложено предельно точно, только недавно проводил полугодовую ревизию имущества. Согласны?

— Арон Моисеевич, я вижу вы бухгалтер с большим стажем. Что бы вы подумали о бухгалтере, что-либо принимающем, тем более ставящим на баланс, без проверки? Вы бы продолжали его считать бухгалтером после этого?

— Но вы же все равно ничего не понимаете в передаваемом имуществе! Как вы будете сличать то, что написано в моей ведомости с тем, что стоит на складе? Как вы это соотнесете одно с другим?

— Не стоит так волноваться. Я смогу это сделать.

Лев Алексеевич и Шварц наблюдали за пикировкой бухгалтеров с любопытством.

Надежда Михайловна взяла бухгалтерскую ведомость Блюма и направилась с ней к месту складирования стройматериалов.

— Сначала проверим наличие стройматериалов и состояние незавершенного строительства, а потом перейдем к оборудованию, станкам и инструментам, — предложила она. — Показывайте, где и что лежит.

— Надежда Михайловна! Так ведь мы несколько дней потеряем!

— А я никуда не тороплюсь. Пока своими глазами все не вижу, и не сличу наличие с указанным в ведомости – ничего не подпишу!

Проверка стройматериалов показала, что не хватает 48 поддонов с кирпичом по 400 штук на каждом поддоне, 15 мешков с цементом по 50 килограмм каждый, а в кучах щебенки и песка, по замерам Надежды Михайловны, — примерно по пять кубометров каждого наименования. Арон Моисеевич только за голову хватался и не переставал повторять, что никакой нехватки нет, все передано строителям и использовано ими на стройке.

— Не волнуйтесь так, Арон Моисеевич, покажите лучше подписанные вами процентовки выполненных работ на стройке и переданные строителям по актам стройматериалы. Сейчас мы все сверим, произведем обмеры объемов кладки, посчитаем, сколько кирпича пошло на строительство и других материалов, соответствует ли оно переданному строителям, а потом и будем делать выводы.

На Арона Моисеевича было жалко смотреть. Лев Алексеевич переглянулся со Шварцем, и заявил:

— Пока вы все это будете делать, мы съездим в город по делам и вернемся к вечеру. Надеюсь, к этому времени у вас будет все готово.

Они сели в экипаж и укатили.

— Надежда Михайловна, миленькая, сколько же времени вы будете делать обмеры и считать? На счетах поди! У меня на учете сидело три человека, и то не справлялись! А вы одна хотите эту работу сделать!