Темный любоник - Дж. Уорд

Хорошо, что она ничего не чувствует. Иначе он привязал бы ее к себе покрепче, чтобы, когда придет время отправляться в ад, было не так одиноко.

Буч повернул ключ, но не отпускал педаль тормоза, пока она поднималась по ступенькам. Бэт уже взялась за дверь и махнула ему рукой, как вдруг в тени что-то мелькнуло.

Он сразу заглушил мотор.

Мужчина в черном обогнул дом и скользнул в темноту.

Буч выбрался из машины и, стараясь не шуметь, побежал через боковую лужайку.

Глава 14

Все внимание Рэта было поглощено Бэт. Он уже наполовину пересек двор, когда услышал крик:

— Стоять! Полиция!

А затем — хорошо знакомый щелчок предохранителя.

— Подними руки.

Рэт уловил запах человека и улыбнулся. Похоть сменилась агрессией, желание сражаться было таким же сильным, как несколько секунд назад вожделение. Необузданная страсть рвалась наружу.

— Я сказал: замри и держи руки на виду.

Рэт остановился и полез в куртку за сюрикеном. Кто бы ни был этот коп, пора с ним кончать, самое времечко пройтись по горлу.

Но тут стеклянная дверь раздвинулась, и на пороге появилась Бэт. Ее волшебный запах отозвался в теле болезненным возбуждением.

— Руки!

— Что здесь происходит? — резко спросила Бэт.

— А ну, быстро вали в дом! — рявкнул человек. — Руки, ублюдок, или я вышибу тебе мозги!

Коп стремительно приближался; когда между ними осталось не более двух шагов, Рэт поднял ладони. Он не хотел убивать человека на глазах Бэт. К тому же через три секунды пистолет уткнется в затылок и ничто не спасет его от выстрела в упор.

— О'Нил…

— Бэт, что я тебе сказал? Проваливай!

Тяжелая ладонь легла на плечо. Рэт позволил копу прижать себя к стене.

— Ну-ка, скажи, приятель, что ты здесь потерял?

— Проветриться вышел, — ответил Рэт. — А ты?

Коп завел одну, потом вторую руку Рэта за спину и щелкнул наручниками. Профессионально сработал.

Рэт через плечо посмотрел на Бэт. Он чувствовал, как напряжены ее руки, прижатые к груди. Страх сгущался вокруг нее, превращаясь в одеяло, укутывая тело с головы до ног.

«Приехали: опять до смерти перепугана».

— Не пялься, — сказал коп, вдавливая Рэта лицом в стену. — Твое имя?

— Рэт, — сообщила Бэт. — Он мне говорил, что его зовут Рэт.

— Детка, у тебя что, проблемы со слухом? — огрызнулся коп. — Я же сказал: проваливай!

— Я тоже хочу узнать, кто он такой.

— Отзвонюсь тебе завтра утром и доложу по всей форме. Договорились?

Рэт зарычал. Он разделял желание копа загнать Бэт домой, но тон, которым тот разговаривал с женщиной, приводил его в ярость.

Полицейский запустил руки в куртку Рэта в поисках оружия. Три сюрикена, нож с выкидным лезвием, пушка и длинная цепь.

— Господи Иисусе, — пробормотал он, со звоном швырнув металлические звенья поверх остального арсенала. — Документы хоть есть? Или для бумажника места не хватило, все железом забил? Тут фунтов тридцать, не меньше.

Вытащив толстую пачку наличных, он снова выругался.

— Наркотики я тоже найду — или на сегодня все продано?

Рэт позволил развернуть себя и воткнуть спиной в стену. Когда коп потянул из наплечной перевязи кинжалы, вампир уставился ему в лицо и представил, как быстрым движением вонзает зубы в эту толстую шею и перегрызает горло. Голова инстинктивно дернулась вперед, он не смог устоять и наклонился.

— О'Нил, осторожнее! — воскликнула Бэт, будто читая его мысли.

Коп вдавил пистолет Рэту в шею.

— Как насчет имени?

— Ты собрался меня арестовать?

— Именно так.

— За что?

— Дай подумать. Посягательство на частную собственность. Ношение оружия. У тебя есть разрешение на пушку? Бьюсь об заклад, что нет. Судя по этим звездочкам, добавим еще и убийство. Пока все.

— Убийство? — прошептала Бэт.

— Имя? — потребовал коп, прожигая его взглядом.

Рэт скривил губы в ухмылке.

— А мне-то показалось, ты — ясновидец.

— Не понял…

— Я про обвинение в убийстве, — тихо засмеялся Рэт, затем понизил голос: — Был ли ты хоть разок в мешке для трупиков, офицер?

Каждая клетка человеческого тела затрепетала от ярости.

— Ты что же, мне угрожаешь?

— Нет.

Хук слева рассек воздух со скоростью бейсбольного мяча; Рэт не стал уклоняться. Удар тяжелого кулака пришелся на челюсть, голову откинуло назад. Лицо исказилось от боли.

— Буч, перестань!

Бэт бросилась вперед, собираясь вклиниться между ними, но коп не позволил этого сделать.

— Господи, как ты меня достала! Тоже решила схлопотать? — рявкнул он, отталкивая ее в сторону.

Рэт сплюнул кровь.

— Он прав. Возвращайся в дом. А то зрелище будет отвратительное.

Этот парень сразу ему не понравился. Перед глазами всплыл силуэт слившихся в поцелуе тел… Еще раз позволит себе такой тон в разговоре с Бэт, и его передние зубы получат радость освобождения. А за ними душа — прямехонько в рай.

— Послушай, Бэт, уходи, — сказал Рэт.

— Заткнись! — заорал на него коп.

— А если не замолчу, ты опять ударишь?

Коп встал на цыпочки и прохрипел ему прямо в лицо:

— Нет, пристрелю.

— Отлично. Люблю огнестрельные ранения. — И понизил голос: — Только не у нее на глазах.

— Да пшел бы ты!..

Коп накинул пиджак на оружие и деньги, схватил Рэта за локоть и потянул за собой в машину.

Провожая их взглядом, Бэт почувствовала приступ тошноты. Оба излучали ненависть с такой силой, что даже воздух вокруг пропитался агрессией. Ни наручники, ни пистолет не гарантировали Бучу безопасности. Складывалось впечатление, что Рэт добровольно отдался в руки полиции.

«Буч это чувствует, — подумала она. — Иначе он бы убрал оружие в кобуру, а не прижимал к виску задержанного».

Известно, что Буч круто обходится с уголовниками, но хватит ли у него духу убить одного из них?

Если принять во внимание безумное выражение лица, то — да! И это сойдет ему с рук. Отчаянные парни рано или поздно находят свой конец, а Рэт вряд ли принадлежит к законопослушным «белым воротничкам». Неудивительно, если в один прекрасный день его обнаружат с простреленной головой в переулке или плывущим по реке лицом вниз.

Поддавшись настойчивому инстинкту, она обежала вокруг дома.

Буч медленно подталкивал арестованного в сторону машины. Бэт бросилась к ним.

— Подождите. Мне нужно задать один вопрос.

— Хочешь узнать у него размер обуви? — раздраженно бросил Буч.

— Четырнадцатый, — медленно проговорил Рэт.

— Постараюсь не забыть до Рождества, засранец.