Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Современная проза » Нагант - Михаил Елизаров

Нагант - Михаил Елизаров

Читать онлайн Нагант - Михаил Елизаров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 49
Перейти на страницу:

Как рыбьи кости в горле, мне были и Алеша, и Истребитель крыс. А Фройляйн затаилась на неделю – женщинам привычно расставанье, каждый месяц они теряют с кровью частичку себя, природа приучает их к разлукам – потом неслышно объявилась снова, будто и не исчезала.

– Ну, как дела Алеши? – спросил я. – Не принял?

– Ты не знаешь, чего мне стоило, чтобы он отстал, – Фройляйн завела истерзанную старую пластинку, – я всегда любила только тебя, а сейчас просто пришла проведать…

Мы протянули без скандалов до июля. Я разрывался между Фройляйн и Аленой – остриженною под фокстрот мегерой, с бусинкой в разгневанном носу.

Алена, удивительное имя. Она однажды призналась:

– Ты мог бы меня поставить раком прямо в день знакомства.

Но никаких фантазий:

– Для этого существует одна дырка, – она сжимала зубы.

– Алена, рот открой!

– Маньяк!

А Фройляйн трахалась в носочках и в фартучке. Понятно, что это – из говна нимфетку, но хоть какое-то разнообразие, поэтическая строчка: «На шелковом ковре я нимфе тку: „Люблю“» – набоковская задрочка.

Они чуть не столкнулись, Фройляйн и Алена.

– Ты не занят? – спросила в трубке Фройляйн. – Мне можно зайти?

– Я убегаю, уже в дверях, – голос дрожал. Попался. В соседней комнате лежала распакованной Алена. Скомандовать, чтоб собиралась? Обидится и больше не придет.

– У тебя кто-то есть, – почувствовала Фройляйн, – не ври мне.

Я понял, что капрал мне тоже дорог.

– Перестань, какая чушь. Я очень тороплюсь, но если хочешь, подожду тебя на улице.

Алене я сказал, что в магазин за пивом.

Фройляйн подоспела через минуту.

– Мне нужно в туалет, – расставила силки.

– Нет времени.

– Я не могу терпеть.

– Сходи за гаражи.

Я видел, как она за гаражами выдавливала по капле злость.

Не пойманный – не вор.

Она двусмысленно сказала:

– Очень жаль, что ты сегодня занят, я уезжаю на неделю в Москву.

– По какому делу?

– Развеяться, – с прицелом, мол, помнишь наши встречи?

– Во сколько поезд?

– Как обычно, вечером.

– Я провожу.

– Не надо.

Она спустилась в переход метро. Я решил – уловка. Вернется к моему подъезду и будет ждать. Тогда не отвертеться. Я сомневался больше часа, наконец, вернулся, обмирая: вдруг сторожит.

Алена плакала:

– Ты запер меня, как собаку. Где пиво?

Я покаянно молчал. Да разве объяснишь, что капрал главнее по выслуге – два года под одной шинелькой.

К Фройляйн я поехал без предупреждения. Пока я шел от остановки, на дороге подобрал стрекозу величиною с палец, великолепный полудохлый стручок хитина. Лучше подарка не сыскать. Беспечный, я поднялся на этаж и позвонил. Квартира застрелилась тишиной. Но готов поклясться, что шум существовал секундой раньше, и голоса, и музыка. Я подождал шагов, и тишина, пытаясь не дышать, неловко скрипнула паркетом, мне показалось, моргнул дверной глазок. Я простоял не меньше получаса на лестничной площадке, стал на вахту у старушечьей скамейки. В окне качнулась штора, как будто посмотрели и спрятались. Я улыбнулся. «Бедный параноик, – сказал себе, – иди домой, в квартире ни души».

А Фройляйн не поехала в Москву. Мы встретились на следующий день.

Она сказала:

– Передумала.

Случилось вот что. Я сидел в гостях у Фройляйн, и кто-то позвонил. Она схватила пульт, одно нажатие дистанционной кнопки – и заглох проигрыватель дисков. В наступившей тишине Фройляйн предложила:

– Не будем открывать.

В дверь постучали.

– Кто это может быть? – опасливо пробормотала Фройляйн.

Снова позвонили, потом тряхнули дверь.

Я поднялся:

– Пойду взгляну.

– Прошу тебя, не надо, – шепотом взмолилась Фройляйн.

– Дверь сломают, – я тоже перешел на шепот.

– Останься, – она повисла на мне, тяжелая, как вымокшая шуба, – я хочу тебя. – Угодливой и жалкой была эта взмыленная вспышка страсти. – Только не шуми, – Фройляйн разделась с обреченной прытью и легла на пол, – кровать ужасно скрипит. Ну, иди же ко мне, я обниму тебя, – шелестела Фройляйн.

Вмиг распахнулась безобразная изнанка покрова другой недавней тишины. Я задрожал от отвращенья, сварился, задохнулся:

– Это Алеша?

– Нет, люблю тебя!

– Я его впущу!

– Умоляю, – извивалась Фройляйн, – я объясню.

– Попробуй, сука! – Я медленно вползал в штаны.

Фройляйн сорвалась:

– Ты виноват, ты сам толкнул меня к нему, я не хотела. Ты сказал, что мы не можем быть вместе, что не женишься на мне, а я хочу ребенка, семью!

С каким-то ватным чувством в животе, с отравленной идеей размноженья, я повалился на Фройляйн.

Она сопротивлялась и просила:

– Не надо.

Мой бедный член не кончил, а срыгнул. Его стошнило в первом проникновении.

– Только не в меня! – рванулась Фройляйн. – Ты что, уже?!

– Нет. – Я, выжатый, поднялся.

Фройляйн окунула в себя палец, потом неспешно и деловито поднесла к губам, лизнула:

– Ты кончил, не ври!

Мне предстало лицо моей Любви. Она облизывала палец в сперме. Мир поскользнулся, выпал из-под ног, как табурет, и закачался в висельной смертельной высоте. Вдруг наважденье кончилось, я понял – это только спектакль, призрачный кабуки, с украденной громоздкой и гротескной маской моей Любви. Нелепая актриса Фройляйн пробралась в гримерку и бездумно облачилась в Любовь. Я все понял. Но слишком было велико искусство, велика иллюзия реальности, я, как Пушкин, облил ее слезами. Потом без слез сказал: «Странно, я сегодня собирался сделать предложение…»

Я почти поверил в это, и остальные слова пошли легко: «Ты знаешь, я увидел Время, оно – туннель, статичный корпус шприца, в котором мы движемся, точнее, нас выталкивает поршень. Но эта внутренняя сторона, она – шероховата, и мы цепляемся за выступы, в надежде закрепиться. Неумолимый поршень продолжает нас выталкивать, а люди, по сути, как жевательные резинки, прилепившись к чему-нибудь, растягиваются на годы. Нам кажется, что мы остановили Время, ведь продолжаем осязать часть его, давно ушедшую. И этот обман длится до тех пор, пока не рвется связь. Тогда мы думаем, что оплакиваем человека, а на самом деле – безвозвратное Время, и жадно прилепляемся к чему-то новому… Странно, ты говорила о Москве, а я увидел тебя стоящей на перроне, и я смотрю из поезда, как ты под стук колес становишься далекой навсегда, все каменеешь, погружаясь в стены тоннеля Времени…»

Не лучший монолог. Но, уходя, я был уверен в скором результате. Для чистоты эксперимента остался на ночь у Алены, то есть исчез. Когда вернулся домой к обеду, в дверях торчала записка, зазубренный бумажный ломтик из блокнота. «Любовь моя, – писала Фройляйн, – Любовь моя…»

Я к ней пришел, мы постарались оба. Смущали принесенные не мной рыдающие розы, Фройляйн притащила в кровать кусочек торта, плоский и невкусный, чашку кофе.

– Я мечтаю уехать с тобой куда-нибудь, – задумалась, – на море.

– Ты не поверишь, я сейчас подумал об этом же, – песочный торт хрустел, как крымский берег – порода из песчаника с миндалем, – боюсь, что не получится.

– Хоть на неделю, милый.

Я представил мой птичий можжевеловый Судак, дорожку к морю через пансионат, вершины, шахматную крепость, моторки на айвазовских волнах, зонтики… И Фройляйн в шлепанцах и шортах, вареного креветочного цвета ноги, клубничный нос… Стоп! Никакого Крыма!.. А ночью палец в сперме.

Я сказал:

– Посмотрим.

Мы условились. Вначале Фройляйн вместе с мамой и младшим братом отправится в Алушту.

– Ты снимешь комнату, а я к тебе приеду, – находчиво сказала Фройляйн.

Когда-то, восемь лет назад, я приложил Судак, как медную монету, на юношеский битый лоб. От любовной шишки не осталось и следа. Саднящая тоска перебродила в радостную память. Пока я спрашивал себя, придирчиво и долго, позволено ли Фройляйн попасть в мою таинственную здравницу, она уехала в Алушту. И были оговоренные сроки нашей встречи.

А Крым дристал. Трещали, рушились и снова возводились карточные сортиры, дизентерия пряталась во всем: в арбузах, персиках, хурме и вино граде. Ходили неопрятные татарки, бросая вызов санитарным нормам, по пляжу разносили инфекцию под видом чебуреков и плова, корзины с «похвалой» и «мастурбой». Ничто не изменилось: по-прежнему беззубым ртом пускало море слюни, и чайки голосили, как обманутые любовники.

До приезда Фройляйн оставалось три дня. В Крыму воруют время, подсовывают вместо полных суток полную тарелку абрикосов – только с обеда приляжешь, сонный и неловкий, и солнце вместе с желтым абрикосом катится под койку.

В придачу к сумкам Фройляйн привезла жестокое кишечное расстройство.

– Рагу, – сказала гневно, – мама дала в дорогу, я на стоянке три раза платила за туалет.

Я повел несчастную засранку домой. Фройляйн первым делом ворвалась в заветную фанерную кабинку. Я забросил все вещи в комнатку, блаженно улыбаясь – доехала. Минуту осмыслял, чему я радуюсь – солнечному ветру в занавесках или унавоженному счастью?

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 49
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Нагант - Михаил Елизаров торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться