Одиссея креативной королевы - Александр Розов

- Сейчас мы отдохнем, а потом проедем в ближайший пчелиный городок.

- Но тактично ли это по отношению к пчелам? – осторожно спросила Чанди (все-таки опасаясь быть покусанной в порядке защиты медоносной территории).

- Тактично, - без сомнений ответила Ралинэ, - из этого ближнего городка мед вывезли позавчера, а в следующий раз будет вывоз через 4 дня. Поэтому, мы сейчас никому не помешаем, если приедем. А насчет пчел, вот: я взяла бутылочку репеллента.

- Подожди, Ралинэ, ты хочешь сказать, что тут мед вывозится каждую неделю?

- Да. Потому что пчелы тут трансгенные. Они не очень далеко могут летать, зато если долетели, то тащат много нектара. Я не помню цифры, но ты можешь спросить зоотехника который все-все помнит. Он как пчелиный компьютер!

…Вплотную к пчелиному городку они все-таки не стали подъезжать, а остановились в полусотне метров от ровных рядов разноцветных кубиков на ножках.

«Вот они какие: пчелиные домики, - подумала Чанди, - вообще-то, красота! Сиреневые цветочки, зеленые листочки, пушистые пчелки, чистое лазурное небо. Панорама в стиле оптимистичного любителя мескалиновых снов. Хотя, экономически это несправедливо. Пчелки каждый световой день таскают своими маленькими лапками нектар, лепят соты, заливают мед. А потом вдруг приходит огромный наглый гуманоид, и грабит. Я на месте пчелок объявила бы забастовку, потребовала 35-часовой рабочей недели, оплачиваемых каникул, и социальных гарантий. И еще раздела дохода от продажи продукции…».

Кому-то могут показаться странными такие мысли 18-летней девушки при созерцании живописной природы (пусть даже модифицированной природы) тропического острова. Следует пояснить: импульсом для такой темы внутреннего монолога стала вчерашняя вечеринка на фрегантине. На той самой конверсионной фрегантине, которую Чанди так импульсивно купила у аббата Тореро неделю назад. За последние 5 дней юная британка привела фрегантину к «относительно-гражданскому облику» при мощной технической поддержке Бокассы, и новых друзей. Под новыми друзьями имеются в виду лейтенант Виолета Риос, двое маори (Лефао и Утахе) и прайд Малколм (Фнир, Ормр и Хрю). Как работа на фрегантине сочеталась с их производственной практикой по робототехнике, оставалось загадкой для Чанди. Хотя, не совсем загадкой – поскольку она несколько раз замечала у «практикантов» инструменты, отсутствующие на аналогичных корабликах, ремонтируемых местными командами около соседних пирсов. Вот, например, маленький автопогрузчик-кибер с манипулятором. Типичный робот класса «найди и принеси». Он экономил массу времени. Или паук-уборщик, который методично убирал кучи мелкого технического мусора, остающегося после любой работы по модификации помещения…

…Но, надо вернуться к вчерашней вечеринке (посвященной финалу модификации этой фрегантины). После пары кружек легкого пальмового пива, разговор за столом в кают-компании зашел об экономике. А если точнее - то о разнице между экономикой нези и «нормальной экономикой» (как выразилась Чанди – за что сразу подверглась критике). Собеседники чуть сумбурно, однако логически корректно доказали ей три теоремы из постиндустриальной социальной кибернетики.

1. Банковская система - избыточное звено в цикле труд-производство-потребление.

2. Банки и государство слипаются в глобальную гипер-бюрократическую монополию.

3. Гипер-бюрократия творит массовый паразитизм и гасит технологический прогресс.

Чанди (между прочим, в прошлом году с отличием окончившая престижную школу с экономическим уклоном) изо всех сил защищала классический взгляд на экономику, и признала свой проигрыш лишь под чудовищным грузом объективных, математически проверенных данных. За боевой дух она удостоилась «почетного приза» в виде очень симпатичных очков, а заодно получила на свой ноутбук файл-учебник по экономике и социальной кибернетике для незийской школы. Но, конечно, еще не успела прочесть…

…Из этой задумчивости Чанди была выведена тактичным потряхиванием за плечо.

- Ты заснула, что ли? – заботливо спросила Ралинэ, - Если да, то извини.

- Нет, я не заснула, просто сложные мысли…

- А знаешь, Чанди, по-моему, мыслить проще после завтрака. Поехали к шефу пчел.

- Поехали, - согласилась британка.

- Вот что, - добавила Ралинэ, - ты там на пчелоферме за чаем не очень-то налегай на мифриловый мед. Это очень хороший мед, но от него немножко балдеешь.

….

Разумеется, после такого предупреждения, юная британка за завтраком на пчелоферме пробовала мифриловый мед крайне осторожно. Она в любом случае пробовала бы очень осторожно (поскольку помнила слова Бокассы о том, что мифрил – это каннабиноид)… Однако, никакого особого эффекта она не заметила. Было только некоторое ощущение бодрости и позитива, которое можно списать просто на хороший завтрак, съеденный после утреннего турне (катания по горам на голодный желудок). Поэтому, настоящее знакомство Чанди Кестенвэл с мифриловым медом произошло на следующий день на фестивале, посвященном Международному Дню Астрологии.

….

Вечер 20 марта. Американское Самоа. Юго-западный берег.

…Площадь в центре Мифрилланда была ярко освещена люминесцентными фонарями. Для Чанди, никогда раньше не бывавшей на меганезийских фестивалях, все тут было в новинку. Сейчас, когда все расселись вокруг площади на скамейках, установленных наподобие трибун стадиона, колоритный чернокожий бородатый здоровяк - этнический кубинец, вышедший на «арену» в обнимку с двумя симпатичными туземками, заявил:

- Hei foa! Горючее для костра уже на месте! А мед вот-вот будет привезен! Мы что тут, поболтать собрались, или, все же, гульнуть по-взрослому?

- Второй ответ верный, - сообщил Тореро, и легонько хлопнул по попе устроившуюся рядом с ним Ралинэ, - давай-ка, юнга, поджигай.

- Тогда, - ответила она, - нужно, чтобы кто-то дудел вувузилой.

- Справедливо! - произнес почти квадратный мужчина неопределенной расы, - Давай, Ралинэ, действуй, а я устрою тебе саунд-трек.

С этими словами он вытащил из чехла длинную трубу, расширяющуюся воронкой, и набрал побольше воздуха в легкие. Еще секунда, и над площадью раздалось мощное гудение, как будто на малой высоте летал кругами шмель размером со слона. Ралинэ добежала до большой кучи разнообразного деревянного мусора, сложенного в центре площади, щедро вылила на все это жидкость из стоящей рядом канистры, и щелкнула зажигалкой. Мгновенно, к небу взметнулись голубые и оранжевые языки пламени, а туземная молодежь, только этого и ждавшая, ударила в большие барабаны. Гулкие, вибрирующие звуки заглушили даже гудение вувузилы. Под этот дикий шум почти к самому костру подкатил мини-трактор с пластиковой бочкой на сетчатом багажнике. Послышались аплодисменты и возгласы: «Мед! Мед приехал!».

…

Чанди сразу предположила, что мед здесь имеет культовое значение, примерно как в Англии - тыква и яблочный пирог на Хэллоуин. При появлении меда, площадь сразу наполнилась пляшущими людьми, сменившими майки и шорты на пояса с юбочкой из пальмовых листьев, или на набедренные повязки с орнаментом в виде стилизованных закрученных морских волн. Наряду с бочкой меда, на центр площади была вынесена цистерна с кокосовым пивом, и деревянные блюда с горками каких-то закусок.

Фестиваль набирал обороты. Примерно через два часа, фольклорные пляски Полинезии сменились уличными танцами латиноамериканского типа. И, как-то само собой, вместо барабанного боя уже играли гитары и звучала музыка из аудио-колонок. Тогда же, юная британка, успевшая оценить и лепешки с тунцом, и кокосовое пиво, и мифриловый мед, пришла к выводу, что неплохо бы тоже переодеться в туземном стиле. Почему нет? Тут

topless считается нормой. И непринужденное общение  - тоже. Чанди обнаружила в себе готовность зажигательно плясать, болтать о пустяках, и беззаботно флиртовать со всеми симпатичными мужчинами. Почему нет, если тут это в порядке вещей?

Прошло еще некоторое время, и танцы сменились подвижными играми, впрочем, тоже похожими на танцы, только с элементом азарта. Кто сможет дольше всех танцевать на качающейся доске над водой? Кто из охотников первым поймает человека-призрака со светящимся ожерельем, который прячется среди танцующих людей? Кто быстрее всех пробежит по спине змейки из полсотни людей, держащих руки друг у друга на плечах?

После игр, снова начались танцы, только теперь – медленные, тягучие ритмы, которые побуждали к мягкой экспрессии, к использованию своего тела для построения череды скульптур, каждая из которых выражает мимолетную сумму эмоций. Это оказалось не настолько сложно, как можно было бы подумать. Все вокруг помогало танцору. Блики факелов и мерцание углей костра. Ласковый прохладный ветер. Звезды в черном небе. Негромкие голоса людей, танцующих рядом. И чувство прикосновения к древним, или точнее к первобытным мифам, которые, несомненно, вплетались в ткань фестиваля…