Современная жрица Изиды - Всеволод Соловьев

14 (*).

„Слишкомъ поздно! Милый Маркизъ. Еслибы то, что находится въ рукахъ у „Кристофа“, было немедленно передано въ отвѣтъ, это было бы прекрасно, вотъ почему я это и послала. Теперь это больше не имѣетъ смысла. Ваше письмо пришло ко мнѣ въ 6Ґ ч. вечера, почти въ семь, а я знала, что маленькій „Punch“ является въ 5! Когда же я могла послать депешу? Она пришла бы завтра или послѣ его ухода. Ахъ! Какой случай пропущенъ! Ну, дѣлать нечего! Я должна васъ просить объ одномъ. Я могу возвратиться съ полковникомъ и очень вѣроятно, что возвращусь, но можетъ также случиться, что я останусь здѣсь до октября. Въ этомъ случаѣ на день или на два, пока полковникъ будетъ дома, надо переслать мнѣ ключъ отъ шкапа. Пошлите его мнѣ подземнымъ путемъ. Я увижу его отдыхающимъ, и этого довольно, но я не хочу, чтобы въ моемъ отсутствіи разсматривали luna melanconica шкапа, а ее станутъ разсматривать, если меня тамъ не будетъ… Я должна вернуться! Но, Боже мой, какъ мнѣ надоѣдаетъ, что теперь всѣ отсюда явятся ко мнѣ туда. Всѣ придутъ смотрѣть, а — мнѣ надоѣло“.

Куломбы говорятъ, что подъ „Punch“ подразумѣвается м-ръ Рагунатъ Рао. Изъ второй половины вышеприведеннаго письма ясно, что шкапу было опасно подвергаться осмотру, что въ немъ заключался секретъ, неизвѣстный полковнику Олкотту и котораго онъ не долженъ былъ открыть. Г-жа Куломбъ говоритъ, что „luna melanconica“ означаетъ здѣсь открывающуюся заднюю сторону шкапа. Оттого, на случай возвращенія полковника въ Мадрасъ раньше г-жи Блаватской, ключъ и должно было спрятать. Это мѣсто свидѣтельствуетъ въ пользу честности полковника Олкотта, хотя, можетъ быть, мало говоритъ въ пользу его проницательности [33].

Первое что нужно установить относительно этихъ писемъ — это — пользовались ли дѣйствительно супруги Куломбъ тѣмъ довѣріемъ г-жи Блаватской, о которомъ можно заключить изъ ея писемъ? Все доказываетъ, что они дѣйствительно пользовались довѣріемъ какъ г-жи Блаватской, такъ и полковника Олкотта, и занимали почтенное положеніе въ Обществѣ (Куломбъ былъ библитекаремъ, а г-жа Куломбъ корреспондентомъ-помощникомъ секретаря Общества); кромѣ того это, мнѣ кажется, достаточно доказывается тѣмъ фактомъ, что во время пребыванія г-жи Блаватской въ Утакамюндѣ въ 1883 г. ключъ отъ шкапа оставался у г-жи Куломбъ; а когда г-жа Блаватская и полковникъ Олкоттъ отправились, въ февралѣ 1884 г., изъ Мадраса въ Европу, то комнаты г-жи Блаватской остались въ полномъ распоряженіи супруговъ Куломбъ. Дальнѣйшія доказательства можно найти въ письмѣ Олкотта, приведенномъ (съ нѣкоторыми выпусками, не обозначенными г-мъ Гартманомъ) въ памфлетѣ д-ра Гартмана: „Отчетъ о наблюденіяхъ, cдѣланныхъ въ теченіе девяти-мѣсячнаго пребыванія въ главной квартирѣ Теософическаго Общества“, стр. 36, 37; и въ другомъ письмѣ полковника Олкотта, видѣнномъ мною и изъ котораго слѣдуетъ, что полковникъ желалъ избранія г. Куломба членомъ Контрольнаго Совѣта Общества. Наконецъ, г-жа Блаватская сама говоритъ въ индійскихъ газетахъ за 1880 г. о г-жѣ Куломбъ, какъ о „своей гостьѣ“, какъ о „старомъ своемъ другѣ, котораго она знала десять лѣтъ тому назадъ въ Каирѣ“ и наконецъ, допустивъ подлинность лишь однихъ тѣхъ изъ писемъ, подлинность которыхъ не оспаривалась, ясно, что г-жа Блаватская обращалась къ г-жѣ Куломбъ въ самомъ интимномъ тонѣ.

Теперь я могу приступить къ доказательству, на одномъ или двухъ примѣрахъ, что независимо отъ слога и почерка письма эти подлинны.

Начну съ номера 1-го, касающагося телеграммы Сассуну. Эта исторія довольно сложная, и подробности моихъ разслѣдованій помѣщены въ 1-мъ приложеніи. Здѣсь я вкратцѣ приведу результаты. Во-первыхъ изъ разговоровъ съ г-ми А. Д и М. Д. Эзекіиль, которые много видѣлись съ г-жей Блаватской, во время ея пребыванія въ Пунѣ въ октябрѣ 1883 г., и изъ письменнаго показанія м-ра Н. Д. Кандальвала, въ чьемъ домѣ она останавливалась, для меня стало ясно, что дѣйствительныя событія во время ея тамъ пребыванія вполнѣ согласны съ письмами. Во-вторыхъ, я не могъ добыть ни одного заслуживающаго довѣрія доказательства существованія такой личности, какъ Рамалинга Дебъ, котораго г-жа Блаватская выдавала за живущаго въ Мадрасѣ chela (ученика) махатмы, съ которымъ, по ея словамъ, она была въ оккультическомъ общеніи. Въ-третьихъ, тщательное сравненіе попытки г-жи Блаватской опровергнуть подлинность этихъ писемъ (см. приложеніе I) съ показаниями гг. Езекіиля и Кандальвала, по моему мнѣнію, только усиливаетъ доказательства противъ нея, такъ какъ приводитъ къ заключенію, что она должна была спеціально приготовляться къ разговору, весь смыслъ котораго въ томъ, что содержаніе его возникло экспромптомъ[34].

Перехожу къ извлеченіямъ 2, 3 и 4.

Куломбы говорятъ, что извѣстное блюдечко, согласно предварительному уговору съ г-жей Блаватской, должно было „случайно“ разбиться и осколки быть сложены въ шкапъ, затѣмъ эти осколки, черезъ секретную заднюю сторону шкапа, должны были замѣниться цѣльнымъ такимъ же блюдечкомъ. По ихъ словамъ, письма 2, 3 и 4 говорятъ объ этомъ; письмо 3 заключаетъ заготовленную на случай записку, а 4 даетъ понять, что феноменъ долженъ быть устроенъ для назиданія генерала Моргана.

Никто не оспариваетъ, что „феноменъ съ блюдечкомъ“ произошелъ въ присутствіи генерала Моргана. Вопросъ въ томъ, былъ ли онъ заранѣе подготовленъ и если да, то какъ это было сдѣлано? Мы помѣщаемъ здѣсь собственный разсказъ генерала Моргана, напечатанный въ приложеніи къ „Теософисту“ за декабрь 1883 г.

„Въ августѣ мѣсяцѣ, пріѣхавъ въ Мадрасъ въ отсутствіе г-жи Блаватской и полковника Олкотта, я посѣтилъ главную квартиру Теософическаго Общества чтобы увидать чудесный рисунокъ махатмы Кутъ-Хуми, хранящійся тамъ въ шкапу и ежедневно навѣщаемый chela'ми. Прибывъ въ домъ, я узналъ, что г-жа Куломбъ, лэди, у которой хранился ключъ отъ шкапа, въ отсутствіи и остался ждать ея возвращенія. Она вернулась приблизительно черезъ часъ, и мы поднялись по лѣстницѣ, чтобы открыть шкапъ и осмотрѣть рисунокъ. Г-жа Куломбъ поспѣшно подошла, чтобы открыть двойную дверцу висячаго шкапика для посуды и быстро распахнула ее. Отворяя, она не замѣтила, что какая то посуда была прислонена къ дверцѣ и когда шкапъ открыли, упала на полъ и разбилась въ мелкіе куски. Въ то время какъ г-жа Куломбъ ломала руки и жаловалась на такое несчастье съ дорогой вещью г-жи Блаватской, а ея мужъ, стоя на колѣняхъ, подбиралъ осколки, я замѣтилъ, что надо достать фарфороваго цемента и постараться склеить осколки. Вслѣдствіе этого за цементомъ послали г. Куломба. Куски были тщательно собраны, завернуты и завязаны, потомъ положены въ шкапъ и дверцы заперты. М-ръ Дамодаръ К. Маваланкаръ, секретарь Общества, сидѣлъ напротивъ шкапа на стулѣ, въ разстояніи приблизительно около 10 футовъ. Спустя нѣсколько времени, мнѣ пришла въ голову мысль, которую я немедленно и высказалъ. Я сказалъ, что если братья найдутъ это важнымъ, то имъ не трудно исправить разбитую вещь; если же нѣтъ, то предоставятъ виновнымъ дѣйствовать, какъ они умѣютъ. Не прошло и пяти минутъ послѣ этого замѣчанія, какъ м-ръ Дамодаръ, который все это время былъ погруженъ въ задумчивость — вскричалъ: „Мнѣ кажется, что тамъ есть отвѣтъ“. Дверцы были открыты и на полкѣ оказалась маленькая записка. Развернувъ ее мы прочли. „Небольшому собранію присутствующихъ. Теперь г-жа Куломбъ имѣетъ случай убѣдиться лично, что чортъ не такъ черенъ и страшенъ, какъ его малюютъ. Зло легко исправить. К. Х.“

„Развернувъ бумагу, въ которую были завернуты черепки, мы увидѣли совершенно цѣльное блюдечко; нельзя было найти ни малѣйшаго слѣда склейки! Я сейчасъ же написалъ на той же запискѣ, что присутствовалъ, когда вещь была разбита, и немедленно исправлена, поставилъ число и подписался, такъ что не можетъ быть никакой ошибки. Здѣсь слѣдуетъ замѣтить, что г-жа Куломбъ думаетъ, будто многое чудесное, происходящее въ главной квартирѣ, можетъ быть дѣломъ дьявола — къ этому относится шутливое замѣчаніе махатмы, пришедшаго ей на помощь. [35].

Во всемъ этомъ разсказѣ нѣтъ ничего противорѣчащаго заявленіямъ г-жи Куломбъ. Кромѣ того весьма подозрительно то обстоятельство, что блюдечко «было прислонено къ одной изъ дверецъ». Во всякомъ случаѣ это не естественное положеніе для блюдечка, поставленнаго на полку.

Самое «блюдечко», найденное въ шкапу, было по моей просьбѣ показано мнѣ въ Адіарѣ. Я внимательно осмотрѣлъ его, равно какъ и черепки, представленные г-жею Куломбъ, и которые, по ея словамъ, были подмѣнены цѣлымъ блюдечкомъ. Оба «блюдечка» совершенно одинаковы. Случай съ блюдечкомъ произошелъ въ августѣ 1883 г. Г-жа Куломбъ заявила, что она купила пару этихъ «блюдечекъ» въ лавкѣ [36] въ Мадрасѣ по 2 рупіи 8 анна штука. Наведенныя мною справки показали, что «2 фарфоровыя розовыя подставки» (по всей вѣроятности этимъ словомъ обозначены т. — наз. «блюдечки») были куплены въ этой лавкѣ 3-го іюля 1883 и что въ этотъ день г-жа Куломбъ дѣлала покупки въ этой лавкѣ. Относительно этой покупки вкралась лишь небольшая неточность: та, что «подставки» стоили обѣ 2 рупіи 8 анна, а не каждая, какъ это утверждала г-жа Куломбъ. [37]Случай, очень схожій съ этимъ, приведенъ въ приложеніи III къ Отчету.