Час Черной звезды - Евгений Малинин

— Спасибо, дядюшка Прок, — сквозь подступающие слезы пробормотал Вотша, а затем, быстро развернувшись, бросился к воротам постоялого двора.

Оказавшись на улице, Вотша пошел медленнее, стараясь взять себя в руки, успокоиться. Он вспомнил наставления своего учителя фехтования, глубоко вздохнул, медленно выдохнул и огляделся, словно примериваясь к улице, к городу, так, как когда-то он примеривался к противнику, прикидывал его слабые и сильные стороны. Для начала ему надо найти место, в котором можно было бы отсидеться до ночи. Лучше, чтобы это место располагалось неподалеку, ведь ему предстояло вернуться на постоялый двор «У трех ослов», а идти ночью через весь город очень не хотелось. Все осложнялось еще и тем, что он совершенно не знал этот город и не имел здесь ни одного знакомого! Хотя!..

Вотша даже остановился от внезапно пришедшей ему на ум мысли — Выжига! Тот самый длинноносый и конопатый доходяга, который со своим помощником пытался стащить корзину Верозы!

Он еще раз оглядел улицу, но теперь его взгляд искал нечто определенное. Метрах в пятидесяти впереди по улице стайка извержат-оборванцев лет восьми-десяти от роду играли в какую-то непонятную игру. Вотша неторопливо направился в их сторону, пытаясь на ходу разобраться в правилах этой игры.

Когда он остановился шагах в трех от оборванцев, они сгрудились кучей. Затем один из них громко выкрикнул какое-то тарабарское слово, и ребята бросились врассыпную, оставив сидеть на мостовой одного, на взгляд Вотши, самого оборванного. Мальчишка сидел на корточках, поджав руки к животу, закрыв глаза и что-то бормоча себе под нос. Вотша шагнул вперед и, ухватив его за плечо, негромко сказал:

— Если ты кое в чем мне поможешь, я тебя отблагодарю…

Мальчишка замолчал, выждал несколько секунд, а затем осторожно открыл глаза. Оглядев Вотшу внимательным взглядом, он поинтересовался:

— И как ты меня отблагодаришь?..

— А тебе не интересно, что от тебя потребуется? — в свою очередь спросил Вотша.

— Не-а, — ощерился оборванец и тут же пояснил: — Ты и сам мне расскажешь, что тебе от меня нужно.

— Правильно, — улыбнулся Вотша смекалке извержонка. — Расскажу…

— Сначала скажи, чем ты меня отблагодаришь, — настойчиво повторил оборвыш.

— Если ты поможешь мне найти Выжигу, я дам тебе монету, — пообещал Вотша.

— Ха!.. — недоверчиво воскликнул извержонок. — Монета — это хорошо, только нет у тебя никакой монеты!..

— Вот монета. — Вотша разжал кулак и показал одну из трех монет, данных ему дядюшкой Проком. — И она будет твоя, если…

Он не договорил, мальчишка был достаточно сообразителен, ему не надо было повторять дважды, что от него требуется. Но, как оказалось, он был еще к тому же не слишком доверчив.

— Дай пощупать, — потребовал он, протягивая чумазую ладошку.

Однако Вотша быстро сжал кулак, пряча свою монету.

— Мы оба мало доверяем друг другу, — с улыбкой заявил он. — Ты сможешь ее пощупать только после того, как я увижу Выжигу… Ну а если ты не согласен на такие условия, я поищу себе другого проводника.

Пару секунд извержонок соображал, а потом поднялся с мостовой и мотнул головой:

— Пошли!..

Вотша отпустил плечо мальчишки, и тот, вместо того чтобы идти по улице, юркнул в ближайшую подворотню. Последовав за мальчишкой, Вотша оказался в самом настоящем лабиринте. Миновав крошечный дворик, зажатый между двумя деревянными домами, он перемахнул через невысокий забор, протиснулся в щель между каменными стенами, поднялся по крутой лесенке, ведущей на крышу трехэтажного дома. Дальше пару кварталов они шли по крышам, причем мальчишка жестом показал, что ступать надо как можно тише, и удовлетворенно хмыкнул, поняв, что Вотша не уступает ему в бесшумности ходьбы. В результате этого перехода они оказались на крыше огромного сарая, стоящего на задворках какого-то постоялого двора. Мальчишка лихо спрыгнул на присыпанную соломой землю и, когда через мгновение Вотша приземлился рядом с ним, уважительно проговорил:

— А ты ничего, ходить умеешь!

— Далеко еще? — не отвечая на похвалу, спросил Вотша.

— Да уже пришли, — улыбнулся извержонок и протянул руку, требуя свою монету.

— Ты кого это привел, Перец?! — раздался за спиной Вотши ломкий юношеский голос.

Вотша мгновенно развернулся. У прикрытых ворот сарая стояли четыре парня немного моложе его, у всех четверых в руках были короткие увесистые дубинки.

— Да вот, — откликнулся проводник Вотши, — Выжигу видеть хотел.

— Выжигу?.. — медленно протянул черноволосый парень, стоявший справа и не спускавший с Вотши пристального взгляда. — А зачем тебе Выжига?..

— Дело есть, — спокойно ответил Вотша.

— Отдавай мою монету! — потребовал маленький проводник у Вотши, хватая его за сжатый кулак.

— Ты не выполнил свою работу, — бросил ему Вотша, не отводя глаз от стоявших перед ним парней. — Я не вижу Выжигу, а значит, ты не увидишь монету!

— А может быть, мы можем заменить Выжигу в твоем деле? — поинтересовался черноволосый.

— Может быть… — согласился Вотша. — Но я вас не знаю и потому дел с вами вести не буду.

— Так-таки и не будешь?! — усмехнулся черноволосый, бросая свою дубинку на землю и медленно вытаскивая из кармана широких обтрепанных штанов короткий нож.

Вотша посмотрел на нож, чуть улыбнулся и спокойно сказал:

— Убери, обрежешься.

— Уголек, он над тобой смеется, — странным, надтреснутым голосом проговорил высокий худющий парень, стоявший рядом с черноволосым Угольком.

— Щас он у меня по-другому засмеется! — пообещал Уголек.

Чуть пригнувшись и держа руку с ножом у бедра, он шагнул в сторону Вотши. Тот отступил на полшага и предупредил:

— Не уберешь нож, я сломаю тебе руку!

— Гы!.. — ухмыльнулся черноволосый и сделал еще один короткий шаг к Вотше.

— Ну, как хочешь, — со вздохом проговорил Вотша и, заметив, что кривой на правый глаз парень, стоявший слева, начал медленно обходить его, добавил: — А тебе, кривой, я сломаю ногу!

— Гы!.. — опять усмехнулся Уголек. — Эта деревня собирается всех нас покалечить.

— Ага, — поддержал товарища кривой. — Языком!..

Теперь и те двое, что стояли в центре, тоже двинулись к Вотше.

И в этот момент откуда-то сверху донесся негромкий голос:

— Эй, Уголек, спрячь свою железку, и ты, Харя, не особо дергайся, а то этот дикарь и впрямь вас покалечит!

Вся четверка мгновенно замерла на месте, а потом Уголек, не поворачивая головы, спросил:

— Выжига, ты, что ли?..

— Я, Уголек, я, — донеслось сверху, и на землю спрыгнул конопатый знакомец Вотши.