Наемники Судьбы.Пенталогия - Юлия Федотова

Ожидание действовало на всех поразному. Принц наслаждался отдыхом, эльф – тоже, хотя и не столь откровенно, Энка и Хельги изнывали со скуки, а Меридит взялась точить все имеющееся в наличии оружие – это ее немного развлекало. За дорогой следили днем и ночью, по очереди. Принц – только днем.

Время шло, а Багора все не появлялся. Энка уже начала беситься и роптать, зато Хельги нашел себе занятие: стал собирать образцы здешних руд. Скоро их скопилась целая куча. Энка удивилась:

– Не пойму, почему эти горы называются Безрудными, раз здесь полно руды?

– Это человеческое название, – пояснила Меридит. – Когда в здешние края пришли люди, они не смогли отыскать руду, она вся была уже давно заговорена кобольдами. А мы эти горы так и зовем – Кобольдовые.

– А мы – Южные, – добавил Хельги.

– Дурость какая! – возмутилась сильфида. И Аолен был с ней согласен, спригганское название решительно не вязалось с суровым обликом северных гор.

– Но они же на юге от наших земель.

– Все равно. Могли бы придумать чтонибудь пооригинальнее. Слово «южные» подходит им, как рога ослу. У спригганов все названия такие глупые?

Энке очень хотелось поспорить, но Хельги не поддавался на провокацию. Он не испытывал никакой любви к собственному народу и не считал необходимым оправдывать его нелепые выходки.

Детство всякого сприггана – пора отнюдь не безоблачная, и людей трудно за это упрекнуть. Кому понравится обнаружить, что в колыбели вместо собственного драгоценного чада лежит мерзкий подменыш? Понятно, что любимцами семьи эти создания не становились. Их терпели. Из страха за судьбу собственного ребенка. Всем известно: сколько раз ударишь подменыша – столько будет бито твое родное дитя. К несчастью, правило это касалось только матери с отцом, окружающие вольны были обращаться с чужаком как им заблагорассудится. В результате спригганы с детства проникались ненавистью к роду человеческому.

Но та, которую Хельги называл матерью, та, что дала ему имя, – нет, конечно, она не любила его, но… жалела.

Хельги помнил – спригганы все помнят – как она укачивала его, вредного, вечно голодного и орущего, прижимала к груди и называла «бедным маленьким чудовищем». Да и позднее, когда отпали все основания называть Хельги чудовищем – ни у кого в РунФьорде не было ребенка с такой красивой мордочкой, – она попрежнему была добра к нему, хорошо кормила и защищала от гнева ярла, имевшего дурную манеру швырять в подменного сына тяжелые предметы.

И когда спустя тринадцать лет за Хельги пришли и привели на обмен ее родного сына – не истощенного заморыша, а здорового, крепкого, обученного военному делу мальчишку, – у нее хватило доброты сунуть в руки Хельги узелок с наспех собранной едой и поцеловать его на прощание.

Непривычные к подобным нежностям спригганы подняли было Хельги на смех, но тут же пожалели об этом. Обозленный выкормыш фьордингов всеми зубами и когтями вцепился в глотку ближайшего обидчика, насилу отодрали. Это внушило им должное уважение.

– Вот получай своего отпрыска! Да поосторожнее с ним, он у тебя бешеный! – так был представлен Хельги своей настоящей матери.

Никто не назвал бы встречу трогательной. Еще очень молодая, мрачного вида женщина кивком головы пригласила новообретенного сына в каменный сарай, служащий ей домом, а сама кудато удалилась. Хельги вошел и огляделся. Жилище было убогим и грязноватым, особенно по сравнению с хоромами ярла. В центре – очаг, вокруг – шкуры для спанья, сбоку – большой ларь и полка для посуды. Ближе к выходу – подстилка, на ней – четверо замызганных, вонючих и забитых человечьих детенышей. Хельги с жалостью подумал о тех, кого они заменяют.

– За каким демоном тебе столько детей? – было первое, что он сказал матери. – Уж лучше бы ты избавлялась от них, чем отдавать мучиться!

– Тебя не спросила, – прошипела та.

Год прожил Хельги в Сером Дольмене, постигая все, что положено знать и уметь каждому сприггану. Период этот он никогда не считал приятным. Соплеменники нравились ему не больше, чем люди РунФьорда.

В четырнадцать лет он в компании тридцати сверстников предстал перед Советом Дольмена. Решалась их судьба. Со всеми испытаниями Хельги справился вполне прилично, настало время последнего задания. Его давал старший советник, каждому персонально.

Откуда ему были известны слабости каждого юного сприггана? Один почемуто боялся огня. Он должен был сложить вокруг себя кольцо из хвороста и собственноручно запалить. Другой не умел плавать, и этому несчастному велели перебраться через глубокую бурную Оулен, туда и обратно.

Подошел черед Хельги.

– Видишь, цверги гонят стадо? Отправляйся, добудь нам мяса на обед.

Поручение показалось всем несправедливо легким. Ни один цверг не решится встать на пути сприггана, вознамерившегося поохотиться на его оленей, – собственная жизнь дороже. Но Хельги взглянул на советника в упор и прямо заявил:

– Я не убиваю животных.

Толпа зрителей ахнула. Отказаться выполнить задание! ТАКОГО в истории испытаний еще не случалось! В глазах советника вспыхнул красный огонь.

– Как ты смеешь возражать Совету? Исполняй, или будешь наказан за неповиновение.

Хельги тоже разозлился:

– Думаю, ты оглох от старости. Я же ясно сказал: я вообще не убиваю животных. Никогда. Они мне нравятся. Дай мне другое задание, это я выполнять не буду. Все.

Старшему советнику нельзя было отказать в выдержке. Он не стал унижать свое достоинство, вступая в пререкания с наглым отпрыском рода Ингремов. Но когда оглашали перечень назначений, Хельги попал туда, куда обычно направляли безнадежных идиотов или калек.

– Ингрем Хельги будет рыть выгребные ямы и могилы, собирать хворост и убирать нечистоты.

Анна Ингрем не удержалась и взвыла. Такого позора в ее роду еще не бывало! Но Хельги даже не огорчился, а просто сообщил:

– Я не буду рыть выгребные ямы. Я пойду с ними, – и кивнул в сторону нескольких избранных счастливчиков. Их отправляли в Староземье на обучение.

Это был верх наглости. Старший советник издал такое шипение, что Хельги долго не мог подобрать подходящего сравнения для описания этого звука. Лишь годы спустя ему довелось услышать, как шипит дракон перед огненным плевком. Очень похоже на Барта Альветта.

Самой большой неожиданностью в этой истории оказалась реакция соплеменников Хельги. Вместо того чтобы возмутиться и наказать непокорного, спригганы развеселились.