«Слово – чистое веселье…»: Сборник статей в честь А. Б. Пеньковского - Сборник статей

д5832: Лицом к лицу человек человеку зеркало. У селькупов есть поверье, что «В лице человека или на морде зверя отражается образ того, с кем этот человек или зверь общался недавно—» – Казакевич, Культ, фразеол., с. 316, ср. охотное усмотрение жены в муже или собаки в хозяине. Ницщевское (Так говорил Заратустра, 1, гл. О друге) «Что такое лицо твоего друга? Оно – твое собственное лицо на грубом, несовершенном зеркале.»,[56] два живых зеркала у Вяч. Иванова, отражающих и исправляющих одно другое (Спорады, 5сл., и Религиозное дело Владимира Соловьева, 6 – ИСС 3, с. 125, ІЗ0сл. и 303), и Друг друга отражают зеркала, |взаимно искажая отраженья Георгия Иванова. Бубер о жизни как встрече,[57] Ухтомский о «доминанте на лицо другого», Мейер (МФС, с. 390сл.) о множественности лиц. Когда предмет моей речи и мысли мой адресат и собеседник, он это другой я; отсюда «Это ты», «Я это ты».[58] Но лицо соотнесено с задом и может им подменяться как книги картами в поговорке и карты в руки кому:[59] слово ягодицы перешло со щек, скул (ягодицы как (бы) маков цвет – Сб. Кирши Дан., л. 17) на половинки зада, человека могут обозвать жопой или показать ему зад (к этому жесту Моррис, Говор, телом, с. 15), есть и коровье зеркало «задняя поверхность окороков» (СВРЯ).

д6211: Сократ и герменевтика. Сократ, иронический говорун и недушевный духовный человек, вот первый европейский интеллектуал. После его наводящих, но сбивающих с толку вопросов, особенно после антигерменевтического разговора с рапсодом и толкователем Гомера Ионом (Платон, Ион) герменевтика стала нужна как равносильный ответ Гермеса этому философскому Незнайке-немогузнайке, кто себе науме (ПРН, с. 661) и чей демонион,[60] будущий пушкинский «дух отрицанья, дух сомненья», потом чёрт Ивана Карамазова, говорил лишь «Не надо». Внутренний голос, давший Сократу взыскательную, разборчивую, по-спартански строгую меевтику знания путем наводящих на догадку вопросов («наведение», индукция), или диалектику, то есть философскую эвристику, шел от его матери-повитухи Фенареты (судя по Теэтету, 148е—5Id, ср. в Пире, 208е—10d, Диотима о «родах души»; единство рождения и знания в индоевр. *g̑en-[61]), а матушкин сынок и незнайка сам не толкует, он спрашивает знайку. Своими трудными вопросами о бессознательном «Сократ в нас» (Коллингвуд) вызывает на искусное толкование нашего «Гермеса в сердце»,[62] причем не дает ему сплутовать. Сократ не дает Гермесу-трикстеру подменить герменевтику риторикой.

б14131: Три прозвища мужчины. «Материн сын», «муж своей жены» и «смертный», вот три обидных определения мужчины по трем женщинам в его жизни: мать, жена и олицетворенная смерть. Поскольку земля «нам всем общая мать» (Заг., 1929), сюда же прозвание (мирового) человека «земной», то есть «земляной» и «наземный», например Адам или латинское homo: humus «земля, почва». «Трижды человек дивен бывает: родится, женится, умирает» (ПРН, с. 303), таким дивным человеком-мужчиной стал для нас Сократ, послушный сын строгой повитухи Фенареты,[63] добродушно терпеливый муж сварливой Ксантиппы, готовый к исцелительнице смерти герой Платоновых Апологии Сократа, Критона и Федона и даже школьного силлогизма.[64] Причем «Жениться – переродиться», есть и кроватное дитя «муж» – жена как мать, наоборот в бранном motherfucker – мать как жена «сукина сына»; прямой порядок мать, жена, смерть доканчивает Хлебников своим «Вступил в брачные узы со Смертью и таким образом женат.» (ПРН, с. 362; СРНГ 15, с. 265 сл.; автобиографическая заметка 1914). Обратный порядок у Блока, сперва «О Русь моя! Жена моя!» при тютчевском на смерть Пушкина «Тебя ж, как первую любовь, | России сердце не забудет!..», потом «–слопала-таки поганая, гугнивая родимая матушка Россия, как чушка своего поросенка.» (На поле Куликовом, 1—1908; 29-ое января 1837, концовка; конец письма Чуковскому от 26.5.21), ср. Ольга Форш в дневниковой записи Чуковского (10.5.23) «–Когда Блок умер, я пришла» к его матери, «а она говорит: „Мы обе с Любой его убили – Люба половину и я половину“». Соответственно три отца: родитель, посажёный и духовник.

614134: «Младший сын Громовержца». Сократ и Эдип оба матушкины сынки, но каждый по-своему.[65] А по Топорову (Эдип Соф., с. 218—21), согласному с Ницше, за Эдипом стоит сын Зевса и Семелы-Земли или Деметры – матери Земли Дионис и дальше «младший сын Громовержца» из реконструкции «основного мифа» во многих работах Топорова; тогда младший сын Громовержца в демифологизующем фольклорном толковании и сам матушкин сынок.

Сокращения

Художественная литература и другие общие источники в этот список не вошли.

AT – Antti Aame and Stith Thompson, The Types of the Folktale: A Classification & Bibliography, second rev. (= FF Communications, № 184), Helsinki 1981.

Говор, телом – Desmond Morris, Bodytalk: A World Guide to Gestures, London 1994. Дитя природы – Г. И. Кабакова, Дитя природы в системе природных и культурных кодов. В кн.

Образ мира в слове и ритуале (= Балканские чтения, 1), Москва 1992, с. 94—105. Жив. ст. – Живая старина, Москва.

Заг. – Загадки (серия Памятники русского фольклора). Изд. подготовила В. В. Митрофанова, Ленинград 1968.

Зап. теор. словесн. – А. А. Потебня, Из записок по теории словесности. Изд. М. В. Потебни, Харьков 1905; репринт (= Slavistic Printings & Reprintings, 128): Hie Hague 1970.

Интерпрет. детских игр – В.И. Топоров, К интерпретации некоторых мотивов русских детских игр в свете «основного» мифа (прятки, жмурки, горелки, салки-пятнашки). – Studia mythologica Slavica, 5 (2002), pp. 71—112.

ИСС – Вячеслав Иванов, Собрание сочинений, т. 1–4, Брюссель 1971—87 (изд. продолжается).

ИТСИК 2 – Вяч. Вс. Иванов, Избранные труды по семиотике и истории культуры, т. 2, Москва 2000.

Кн. поел. – В. В. Князев, Книга пословиц: Выборки из пословичной энциклопедии, Ленинград 1930.

Культ, дороги – Т. Б. Щепанская, Культура дороги в русской мифоритуальной традиции XIX–XX вв., Москва 2003.

Культ, фразеол. – О. А. Казакевич, О культуре народа, отраженной во фразеологии (на материале селькупского языка). В кн. Фразеология в контексте культуры, Москва 1999, с. 311—17.

Маннус—Anatoly Liberman, Mannus-Script: The Origin of the Germanic Word for «man». In: Hrdāmánasā (к 70-летию Л. Г. Герценберга), Санкт-Петербург 2005, с. 185–200.

МФС – А. А. Мейер, Философские сочинения, Paris 1982.

НРС – Народные русские сказки А. Н. Афанасьева, т. 1–3. Под ред. М. К. Азадовского и др., Ленинград 1936—40; под ред. В. Я. Проппа, Москва 1957 и 1958; изд. подготовили Л. Г. Бараг и Н. В. Новиков, Москва 1984—85.

Обнаж. языка – И. А. Морозов, М. Л. Бутовская и А. Е. Махов, Обнажение языка: Кросс– культурное исследование семантики древнего жеста, Москва 2008.

Очерки семант. – А. Б. Пеньковский, Очерки по русской семантике, Москва 2004.

ПВТЧ – Армен Григорян, Первый, второй и третий человек, Москва 2008.

ППЗ – Пословицы, поговорки, загадки в рукописных сборниках XVIII–XX веков. Изд. подготовили М. Я. Мельц и др., Москва—Ленинград 1961.

ПРН – Пословицы русского народа. Сб. В. Даля, Москва 1957.

Р. сказка – Русская сказка: Избранные мастера. Редакция и комментарии М. Азадовского, т. 1 и 2, [Ленинград 1932]

Сб. Кирши Дан. – Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. Изд. подготовили А. П. Евгеньева и Б. Н. Путилов, Москва 1977

СВРЯ – В. Даль, Толковый словарь живого великорусского языка, т. 1–4, третье изд., под ред. И. А. Бодуэна де Куртенэ, Санкт-Петербург—Москва 1903—09; репринты: Москва 1994 и 2000.

Сл. жестов – С. А. Григорьева, Н. В. Григорьев и Г. Е. Крейддин, Словарь языка русских жестов, Москва—Вена 2001.

Слав. др. – Славянские древности: Этнолингвистический словарь, под общей ред. Н. И. Толстого, т. 1–3, Москва 1995–2004 (изд. продолжается).

СРНГ – Словарь русских народных говоров, вып. 1—31, (Москва—)Ленинград/ Санкт-Петер– бург 1965—97 (изд. продолжается).

ТЭ – О. Н. Трубачев, Труды по этимологии: Слово. История. Культура, т. 1 и 2, Москва 2004.

Эдип Соф. —В. Н. Топоров, О структуре «Царя Эдипа» Софокла. В кн. Славянское и балканское языкознание. Карпато-восточнославянские параллели, Москва 1977, с. 214—58.

Эдип фольк. – Эдип в свете фольклора. В кн. В. Я. Пропп, Фольклор и действительность: Избранные статьи, Москва 1976, с. 258—99

ЭССЯ – Этимологический словарь славянских языков: Праславянский лексический фонд. Под ред. О. Н. Трубачева, вып. 1—30, Москва 1974–2003 (изд. продолжается).

Этим. – Этимология, Москва 1963–2003 (изд. продолжается).

Этногенез – О. Н. Трубачев, Этногенез и культура древнейших славян: Лингвистические исследования, второе изд., доп., Москва 2002.

А. Григорян. К истории рус. стыд

Существительное стыд засвидетельствовано в русском языке с конца XVI в. (по данным Картотеки Словаря русского языка XI–XVII вв.). До этого употреблялась исключительно форма студъ (стоудъ). Данные других славянских языков подтверждают, что исходной была именно форма с корневым гласным – у-, которая до сих пор сохранилась в чешском, словацком и словенском (в последнем в значении «отвращение»). При этом глагол стыдитися (стыдѣтися) и его соответствия во всех славянских языках с древнейших времен имеют огласовку ы-. Таким образом, в общеславянском существовало чередование *stud-!*styd-, которое, по-видимому, различало соответственно именные и глагольные основы, т. е. было морфологическим. Такие имена, как стыдѣние, стыдъкыи, стыдъливыи, имеют отглагольный характер, чем и объясняется их огласовка. Можно думать, что и существительное стыдъ было произведено если не непосредственно от глагола стыдитися (такому «усечению» трудно привести убедительные аналогии), то под его формирующим влиянием. Скорее всего здесь имела место своеобразная контаминация слов студъ и стыдитися. Но этого формального объяснения явно недостаточно. Остается непонятным, чем была обусловлена эта контаминация.