Ученик воина. Игра форов - Лоис Буджолд

Элен зашипела, как разъяренная кошка, и Майлз умоляюще посмотрел на бабушку.

— «Голубая черта», — лаконично пояснила госпожа Нейсмит.

— A-а, я помню, — сказал Мэйхью. — Был такой фильм.

Майлз и сам хорошо помнил эту видеодраму. Первый раз ее показывали года два назад, когда он учился в здешней школе. Она доставила ему немало грустных минут. Речь шла об эскобаро-барраярской войне. Отец Майлза, в то время офицер генерального штаба, участвовал в неудавшемся вторжении на Эскобар. После трагической гибели командующих — адмирала Форратьера и кронпринца Зерга Форбарры, он возглавил разбитый и окруженный флот. Великолепно проведенное под его руководством отступление изучали в военных академиях Барраяра как непревзойденный образец тактического мастерства. Естественно, что у бетанцев — союзников Эскобара — была своя точка зрения на события. Голубой цвет, упомянутый в названии, был цветом формы бетанского экспедиционного корпуса, в котором служила капитан Корделия Нейсмит — нынешняя графиня Форкосиган.

— Это… это… — Элен повернулась к Майлзу. — Это все вранье, правда?

— Ну как тебе сказать, — протянул Майлз, стараясь говорить спокойно и взвешенно: привычка, приобретенная им в ходе многочисленных дискуссий с бетанцами в школьные годы. — Кое-что там правда. Но мама рассказывала, что голубые мундиры они получили в самом конце войны… И еще клянется всем, чем угодно, что не она прикончила адмирала Форратьера. А кто — умалчивает. По-моему, она перебарщивает с этими своими опровержениями. А отец и вовсе отказывается разговаривать на эту тему; знай лишь твердит, что Форратьер был прекрасным стратегом по части обороны. Я этого никогда не понимал: ведь Форратьер руководил наступлением. Правда, мама как-то обмолвилась, что адмирал был человеком со странностями. Ну, здесь-то удивляться нечему, ведь мама — бетанка… Что касается принца Зерга, отец служил у него в штабе и хорошо знал его, так что бетанская версия насчет принца скорее всего — чистая пропаганда.

— Принц — наша национальная гордость! — запальчиво воскликнула Элен. — Отец нашего императора… Как они смеют…

— Ну, теперь даже наши историки признают, что мы пожадничали, пытаясь захватить помимо Комарры и Зергияра еще и Эскобар.

Элен повернулась к Ботари — он-то должен знать!

— Ты же служил с графом на Эскобаре, папа. Скажи ей… — она кивнула на госпожу Нейсмит. — Скажи правду!

— Я ничего не помню про Эскобар, — с каменным лицом промолвил Ботари; голос его звучал глухо и не располагал к дальнейшим расспросам. — Это все вздор, — добавил он, махнув рукой в сторону головидео. — Не надо было тебе это смотреть.

Но Майлз заметил, как напряглись плечи сержанта, сузились его глаза. Интересно, почему? Ведь несколько лет назад он смотрел этот фильм вместе с Майлзом и не обратил на него никакого внимания.

Элен смешалась.

— Не помнишь? Но ведь ты…

Что-то щелкнуло в памяти Майлза. Возможно, здесь есть какая-то связь с увольнением из армии по медицинским показаниям?..

— Тебя, кажется, ранило на Эскобаре, сержант? — Неудивительно, что старый вояка так разнервничался.

Губы Ботари слегка пошевелились при слове «ранило».

— Да, там, — пробормотал он, избегая встречаться глазами с Майлзом и дочерью.

Майлз покусал нижнюю губу.

— А куда? В голову?

Ботари в ответ промычал что-то нечленораздельное, и его тяжелый взгляд уперся в юношу.

Пожалуй, не стоит на него давить, подумал Майлз.

Черепная травма объяснила бы многие странности в поведении сержанта, но сейчас разумнее сменить тему. А дальше посмотрим.

— Как бы там ни было, — и Майлз отвесил Элен галантный (ах, куда пропали шляпы с перьями!) поклон, — я раздобыл груз.

Элен просияла, тут же позабыв про «Голубую черту»…

— Вот здорово! А ты уже придумал, как протащить его через блокаду?

— Придумываю. Не хочешь ли пока заняться покупками? Сделать заказы можно прямо отсюда, с домашнего коммуникатора. Бабушка объяснит тебе, какие кнопки нажимать и что говорить. Нам понадобится все — еда, топливо, кислород для экстренных случаев, лекарства первой помощи. И по самым низким ценам, какие возможны. От моих денег на путешествие мало что остается, так что постарайся экономить, ладно? — Он обворожительно улыбнулся Элен, словно делал ей большой подарок, а не предлагал проскучать перед экраном два дня, пробираясь сквозь лабиринты бетанского бизнеса.

— Но я никогда еще не снаряжала корабли…

— Это нетрудно, — заверил Майлз. — Начинай, а по ходу дела во всем разберешься. Если я одолел эту науку, ты и подавно справишься. — Это довод он произнес скороговоркой: Элен не должно прийти в голову, что ему тоже не приходилось снаряжать кораблей. — Исходи из того, что в полете примут участие пилот, инженер, сержант, я и майор Даум. Длительность рейса восемь недель или чуть больше — надо помнить о финансах. Старт послезавтра.

— Хорошо… Когда?! — Излом ее бровей опять предвещал бурю. — А как же я? Ты ведь не собираешься бросить меня здесь…

С беззастенчивостью прирожденного дипломата Майлз тут же прикрылся авторитетом Ботари.

— Это должен решать твой отец. Ну, и бабушка, разумеется.

— Конечно, Элен может остаться со мной, — начала госпожа Нейсмит. — Но, Майлз, ты только что прилетел…

— Я еще погощу здесь, непременно, — успокоил ее Майлз. — Отложу возвращение на Барраяр. Ведь мне не надо торопиться в школу или еще куда-то…

Элен смотрела на отца — в глазах мольба, губы сжаты. Ботари вздохнул, перевел взгляд с дочери на госпожу Нейсмит, потом на головидео. Глаза его стали отрешенными, и он надолго замолчал, погруженный в свои мысли или воспоминания, о которых Майлз не имел никакого понятия. А Элен чуть не плакала от нетерпения.

— Майлз… Милорд… Вы же можете ему приказать…

Майлз приложил палец к губам: подожди.

А госпожа Нейсмит, взглянув на Элен, едва заметно улыбнулась.

— Вообще-то, милочка, я буду очень рада, если ты здесь задержишься. Словно дочь ко мне вернулась. Ты познакомишься с нашей молодежью, повеселишься на вечеринках. У меня есть друзья в Кварце, с которыми ты могла бы отправиться в путешествие по пустыне. Сама я старовата для таких экскурсий, но тебе это понравится…

Сержанта передернуло. В Кварце находилась крупнейшая на Бете община гермафродитов, и хотя сама госпожа Нейсмит расценивала бисексуальность как патологию, она патриотически ощетинивалась, когда Ботари говорил все, что думал по этому поводу. А что касается бетанских вечеринок, Ботари не раз приходилось тащить на себе бесчувственное тело Майлза после обильных возлияний. А гонки по пустыне вообще чуть было не стоили Майлзу жизни… Майлз, сощурив глаза, благодарно взглянул на бабушку. Она ответила ему плутовским кивком и невинно посмотрела на Ботари.