Твой силуэт в очертании света - Валя Капаль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Предположение Мирея оказалось верным — туманные пятна во всех трёх точках появились на местах природной трагедии. Но только в третьей она оказалась делом рук человеческих — в остальных же были повинны природные катаклизмы. Во второй молния ударила в дерево, лес загорелся. Пять дней полыхал и сгорел дотла, а через сутки-двое пришёл туман. В первой — сошёл могучий оползень и погрёб под собой густую чащу со всеми её жителями. Обе точки было удалены от населённых пунктов мили на три, а потому и жертв здесь было меньше.
Лишь некоторые из тварей успевали добираться до людей, и это были по-настоящему устрашающие гиганты. Особенно в первой точке (которая появилась как раз-таки последней) иные доходили до шести аршинов в холке и имели крылья. От таких стенами не спасёшься.
Чтобы приручить подобную тварь требовались немалые усилия. Их разум был более сложным и развитым, а значит, и влияние тумана Бездны более сильным и запутанным. И они уже вкусили крови, отчего их жажда лишь разрослась. На одного такого зверя сил уходило, как на пятерых в третьей точке. И Мирей, и Нинель после ночных свиданий с тварями выматывались до донышка.
Несколько раз Нинель пыталась установить контакт с той силой, что пролегала по ту сторону тумана. И все эти разы закончились для неё плачевно — туман атаковал, едва дело заходило дальше обычного прикосновения. Ярился, призывал тварей — те толпились на самом краю, рыча и скалясь. Не впускал внутрь, не давал лезть в «душу» — как ни стремилась Нинель донести, что они хотят помочь, всё без толку. В последний раз туман напал на неё, пытаясь проникнуть внутрь — подчинить, овладеть разумом. После этого случая Мирей строго настрого запретил ей предпринимать попытки и даже приближаться к пятнам. Нинель согласилась, хоть и скрепя сердце — каждый раз, когда она касалась тёмных завихрений, невыносимый груз давил на душу. Она еле-еле выдерживала давление страшных, густых эмоций Бездны и ту боль, что таила она в своих недрах. Нинель хотела помочь. Но не знала как. Её сил не хватало, их совместных сил не хватало. Они были слишком маленькими и незначительными по сравнению с ней — с той частью ужасающей мощи, что прорвалась в мир людей. Что же таилось в глубинах самой Бездны… представить страшно.
От Хаоса и Великой Матери они смогли вызнать, что сила эта была запечатана ими ещё до великого раздора между богами. И хоть оба они делали вид, что энергия Бездны существовала на земле ещё до них, Нинель с Миреем сильно в этом сомневались. Ибо Великая Мать за последние пятьсот лет не создала ни единого живого существа, не считая дочерей. И либо ей для этого была нужна помощь Хаоса, либо… не только Хаоса. А кого-то ещё. Третьего первородного бога. Который, по всей видимости, был как-то связан с природой.
Они скакали между точками, как неуловимые сайгаки. С появлением связи это стало доступно — крепко обхватывая Нинель, Мирей перемещался, куда вздумается. Расстояние перестало быть проблемой. Проблемой было огромное количество тварей, а ещё то, что власть тумана была над ними слишком сильна. Перед тем, как уйти из третьей точки, они удостоверились, что приручили всех тварей до единой. Объявившись там через месяц обнаружили, что добрая треть снова начала нападения. Бесконечный замкнутый круг.
Но они не отчаивались. Они искали выход, они предпринимали попытки. Порою днём Нинель тайком пробиралась к раненым и исцеляла — в открытую действовать было опасно, могли поползти слухи. Способность Мирея к перемещению была как нельзя кстати. Если же поселения были небольшими, то вполне достаточно было спрятаться неподалёку и начать играть на лютне, воззвав перед этим к силе исцеления, что врачевала всякого, до кого долетали звуки.
Мирею нужно было выполнять задания, данные ему Хаосом — с него требовали довольно строгие отчёты, и чтобы не вызывать подозрений приходилось следовать приказам. Он обучал мужчин магии подчинения, в то время, как Нинель бродила неподалёку — несмотря на то, что даже на расстоянии Мирей мог её слышать и точно определить, где она находится, не отпускал от себя слишком далеко. От этой его заботы в душе Нинель звенели прекрасные колокольчики, рождая всё новые и новые мелодии.
Закат опустился на небо, прильнув к нему огненно-красным. Густой лес скрыл их от чужих глаз, и Нинель наконец смогла отпустить себя — мягкое сияние полилось из сердца наружу, объяло их обоих теплом. Мирей обернулся, скользнув взглядом по оголённым мерцающим в сумерках плечам.
— Ты прекрасна.
И столько чистого, искреннего восхищения струилось из него — сила любви Мирея была столь мощной, что не люби она его в ответ столь же яро, потерялась бы в ней, заблудилась и запуталась. Но ей было, чем ответить — и она отвечала. Всю себя ему отдавала.
Иной раз чувства так сильно переполняли их, что они не знали, куда деваться. Как выпустить их из себя, что предпринять, чтобы снова появилась возможность дышать. Если такие моменты одолевали днём, они подолгу стояли, обнявшись, в попытке насытить жаждущую душу. Если же это случалось ночью — шли сражаться с тварями, объединяя силы, подстраиваясь под ритм друг друга, почти что сливаясь в одно четырёхрукое существо — и это приносило такое несравнимое удовольствие, что начинали дрожать конечности.
Подхватив на руки — легко, так, словно бы она и не весила ничего — Мирей закружил её, крепко прижимая к груди. Обхватив руками шею, Нинель прильнула, закрывая глаза.
— Вот бывают такие дни… — сказала она. — Не хочется, чтобы они заканчивались.
— Да. Сегодняшний явно из таких.
— Когда-нибудь… когда-нибудь мы разберёмся со всем этим и сбежим ото всех. И тогда каждый день будет таким.
— Только этим и живу.
Пройдя чуть дальше вглубь, Мирей переместился в тихое место неподалёку от первой точки — пора было приступать к работе. Нинель потянулась было за лютней, но потом передумала. Сегодня хотелось быть активной. Носиться по долине вслед за Миреем, короткими перебежками от укрытия к укрытию. Чувствовать его силу,
