Проект Россия. Полное собрание - Юрий Шалыганов

«…Вам хочется командовать фрегатом,

Носить ботфорты, плащ, кольцо с агатом,

Вам жизни хочется отважной и тревожной.

Вам хочется бродить по океанам

И грабить шхуны, бриги и фелуки,

Подставить грудь ветрам и ураганам,

Стать знаменитым черным капитаном

И на борту стоять, скрестивши гордо руки…

Но, к сожалению, вы – мальчик при буфете…

Вас обижает мэтр за пролитый коктейль,

Бьет повар за пропавшие бисквиты…

Я знаю, если б были вы пиратом,

Вы их повесили б однажды на рассвете

На первой мачте вашего фрегата.

Но вот – звонок, и вас зовут куда-то…»

Сколько таких мальчиков при буфете, при газете, при начальстве… Чего только они ни делают, чтобы оправдать свою ничтожность. И как быстро ее признают, когда польется кровь и замолчит закон. «Во время войны законы молчат» (Цицерон). Они как современные подростки: ведут себя непочтительно по отношению к учителям, потому что чувствуют свою безнаказанность. Но стоит обозначиться силе, и все меняется.

Драки в самых разнообразных формах были, есть и будут. Меняется форма, но смысл драки неизменен. У кого нет духа, кто не способен вступить в бой, тот не может подняться ни в каком обществе. Одни дерутся, создавая ситуацию, другие дерутся за место в созданной ситуации, третьи не дерутся, исполняя роль налогооблагаемой базы.

Чтобы понять смысл драки, обратимся к концепции Гегеля «господин – раб», усиленной Ницше. Гегель говорит о страхе, преодолеваемом господином. Ницше говорит об ужасе, высшем страхе, преодолеваемом господами господ. Ужас пронзительнее страха. Это метафизическое состояние между жизнью и смертью.

Из зоны страха можно выйти, признав над собой власть. Из зоны ужаса выйти нельзя. Можно или победить, или умереть. Когда занесенный над твоей головой меч готов обрушиться на тебя, убежать невозможно. Сдаться тоже. Прекращение боя в этот момент гарантирует смерть. Продолжение сражения несет возможную смерть или победу. Один останется жить, второй умрет. В том и другом варианте у действия есть шанс остаться в живых. У бездействующего шансов выжить нет.

Раб, едва заступив в зону страха, бежит с поля боя, сдается. Господин преодолевает страх и тут же попадает в зону ужаса. Выйти из этой зоны самостоятельно может только победитель. Побежденных из зоны ужаса выносят на носилках.

С момента, когда один поднял меч над другим, есть два варианта развития событий. Или остается один господин и один труп, или один господин и один раб. Страх отделяет рабов от господ. Ужас структурирует господ на первых и вторых.

Господин понимает рабов средством обеспечения своей жизнедеятельности. Раба можно использовать как обслугу и производителя. Его можно поставить над другими рабами. Но его нельзя привлечь для решения вопросов компетенции господина.

Крупный руководитель знает по опыту: есть масса вопросов, которые невозможно передоверить самому талантливому наемному работнику. Не потому, что он с ними не справится, а потому что он их не чувствует. И объяснить эти тонкости невозможно. Это или знаешь или не знаешь. С этим рождаешься. По Канту, гениальность есть способность делать то, чему нельзя научиться. Быть господином – гениальность.

Гегель утверждал: суть философии не в творении пустых мечтаний и идеалов. Первооснова должна себя проявлять. Если нет, она химера реальности, умозрительная, не проявленная сущность. Нужно жить не воображаемыми идеальными концепциями, выведенными из мечтаний, не имеющих ничего общего с действительностью, а самой реальностью. Постижение этой реальности, по Гегелю, и есть главная задача философии.

Одна из реалий нашего мира – единство противоречий. Между понятием господин и раб есть одновременно противоречие и неразрывная связь. Без раба нет господина, равно как и наоборот. Без верха нет низа, без лева нет права. Без добра нет зла.

Последнюю фразу нужно понимать в рациональном смысле. В метафизическом добро не зависит от зла. Иначе получаем двух равновеликих богов Добра и Зла (манихейство). Плюс третье божество – безличный мир, в котором существуют два первых божества.

Согласно нашему взгляду на мир, есть единый Бог, выступающий началом всего сущего. Зло возникло из того, что в копии было отлично от оригинала. Бог есть эталон всему сущему. Зло есть антибытие, несущее, копия без оригинала.

В мире всегда будут более и менее приближенные к эталону копии. Равенство возможно только там, где нет эталона, в мире без Бога, в аду. Где есть эталон, там есть копии. Сам факт множественности копий означает их различие. Разность копий рождает неравенство. Борьба расставляет всех по своим местам. Возникает структура.

Иерархия и структура – неотчуждаемые признаки человеческого общества. Из этого следует, что признаком живого человеческого общества является неравенство его членов. Равенство не просто исключает иерархию, оно противоречит природе мира, поскольку мир состоит из оригинала и разных копий. Абсолютное равенство и свобода – это опасная утопия, вползающая в души людей, как змея.

Свободу можно понимать через справедливость, можно через равенство возможностей. Пока нет определения, что есть справедливость и равенство с точки зрения Истины, пока Высшую Истину будет заменять сиюминутная истина, на практике возникнет произвол сильного над беззащитностью слабого.

В одной телепередаче известная дама высказала мысль: женщина счастлива, когда у нее муж – мужчина, которого она может назвать своим господином. Не в смысле садомазохизма, а смысле как Сара называла Авраама «господин мой» (Быт. 18, 12). Господин является стержнем гармонии. Чтобы избавиться от негатива, которым в наше время нагружены эти термины, чтобы увидеть божественную гармонию, нужно заменить пару «господин – раб» другой парой: «руководитель – подчиненный». Быть господином значит быть ответственным за малых. «Больший из вас да будет вам слуга» (Мф. 23, 11).

Глава 9

Уклонение

Чем господин был сильнее, тем больше у него было рабов, тем больше они производили благ, и тем больше господин потреблял. На каком-то этапе начинается превращение неприхотливого воина-аскета в утонченного сноба, все более зависимого от наличия благ. Придет время, и он попадет в полную зависимость от потребления. Но так как производителем благ является раб, господин оказывается зависимым от… раба.

Поначалу это умозрительная зависимость, не имеющая практического выражения. Но по мере роста она достигает критической массы. Однажды зависимость господина от рабов обретет видимость. В этот момент господин перестанет быть господином в чистом виде. Лишившись самодостаточности, он станет формой без соответствующего наполнения. Новый тип господина уже не явление, а отражение бывшего явления.

Наследники первого господина не будут обладать качествами, благодаря которым их предок стал господином. Многие, причисленные к господам, по сути не господа. Если вернуть вчерашнюю реальность, они оказались бы в противоположном статусе.

В качестве разрядки практический совет, как в жизни определить, кто есть кто. Посмотрите на человека и представьте, какое бы место он занял в группе случайных людей, оказавшихся на необитаемом острове (или в любой ситуации, где формальные законы не работают, а превалируют законы природы человеческого общества).

Например, посмотрите на людей, составляющих правительство, и мысленно скажите, кто из них в экстремальной ситуации сохранил бы свой статус, а кто его тут же потерял бы. Мы уверены: очень немногие остались бы теми, кем являются сейчас. Большинство перешло бы в статус обслуги. Нет, не все стали бы официантами, во власти есть волевые люди, но большинство точно оказалось бы в положении слуг. Причем не по принуждению, а по собственному желанию. Многим комфортнее заранее подчиниться и признать над собой власть, чем предстоящие разборки.

Сегодня несоответствие поддерживается искусственно. Система как бы возводит человека в статус господина «по блату», без экзамена. Чтобы в новых условиях стать господином, нужно, чтоб тебе повезло с родителями. Единицы будут прорываться на свое место, но это уже не правило, а исключение.

В современном обществе человек может быть по природе самым последним рабом, глупой изнеженной тряпкой, но если это безвольное и пустое место родилось от людей в статусе господ, за ним автоматически закрепляется статус господина. Без всякого экзамена, как с жеребенком: если родился от породистых лошадей, значит породистый. Найдется масса ученых, доказывающих с помощью «лошадиной теории», что право на господство дается породой.

Звания граф, барон, герцог и прочее, по сути воинские. Замените эти слова на «генерал», «полковник», «майор» и теперь скажите: сын генерала, унаследовавший звание отца, заслуживает большего уважения (не говоря о преклонении) по сравнению с сынами и дочерьми других профессий? Не говорите «графиня», скажите «генеральша», и все станет намного яснее. Вокруг воинских званий прошлого создан ореол, мешающий взглянуть на вещи своими именами. Если продлить теорию такой «элиты», детей всех генералов и майоров следует отнести к превосходительствам.