Ночная смена - Dok

— А курить-то ему можно? — спрашивает носильщик.

— Да не очень-то… лучше и без этого обойтись — от курева давление может подскочить — усилится кровотечение, тож это ни к чему.

— Ясно.

Сигаретку раненому таки дают и утаскивают наконец. Последнее что вижу — испуганные и заплаканные его глаза, глядящие с неверием на раскуроченную руку. Боюсь, что в лучшем случае сохранят ему указательный палец и половину большого. Если повезет, конечно.

— Вот мудак! — проницательно замечает братец.

— Ну, у нас тоже всякое бывало — возражаю, просто чтоб не уснуть.

— Чтоб противопехотки так ковырять и руки свои на выкид — этого не было!

— Доктор, вы портянки заматывать умеете? — перебивает наш разговор сапер Крокодил, зашедший в палатку вместе со своим начальником.

— Умею, а что?

— Ткань из Кронштадта привезли, рулонами, довольно много. Порезать ее тут возможность есть, только вот публика с портянками обращаться разучилась. Выходит, что знатоков раз-два и обчелся.

— Дык у меня ж пациенты попрут.

— Ладно, но все равно вас учтем. Попросили прикинуть — сколько умеющих наберется. В базе-то тоже морячки, а они с портянками не дружат. Да газеты привезли, картонки. Сейчас тут пол застелют картонными коробками.

Вона как. Курсы повышения квалификации по намотке портянок. Прям раздел в «Космополитэн» — «18 причин, почему девушке стоит носить портянки на территории ремонтного завода» и «26 признаков того, что вы неправильно намотали портянки»…

Ладно, научим и портянки мотать, чего тут. И газеты в дело пойдут. У тех же немцев это было широко представлено. Если надо — то не вопрос.

К слову — немцы вроде пришли сюда воевать в носках. Но уже в 41 появились инструкции — как мотать портянки. А зимой — как утепляться старыми газетами — и опять же мотать портянки. Видал я эти инструкции…

И когда в Сталинград шли самолеты, в том числе с грузом старых газет, те, кто отправлял — не понимали зачем, думали снабженцы с ума сошли, а вот те, кто сидел в котле — понимали отлично.

— Было дело — как раз когда на Малую Пискаревку отправили работать — тоже показывал на своем примере, как портянки мотают — говорит братец.

— Лучше скажи, как додумались до Малой Пискаревки? Тут ведь тоже трупы хоронить надо ударными темпами, а то на запах набежит всякой твари — спрашиваю я братца.

— Да просто — собрали комиссию, поставили вопрос. Выбор был невелик — либо в воду, как у индусов, либо скормить, кому попало — как у тибетцев, либо кремировать, либо ингумировать. Первые два способа не пошли вовсе — там в комиссии были ребята, которые в Индии полюбовались на красоты Ганга с недогорелыми мертвецами по берегам и водной глади…

— А «Тарбар»! Небось обмен опытом?

— Да вроде, не спрашивал. По кремации этот ваш Хапенгуген выступил толково — у него опыт оказался…

— Какой Хапенгуген?

— Соображаешь что-то совсем плохо. Ветеринар Бистрем, какой-какой… Ему довелось утилизировать павший скот, так что он в курсе оказался. Получилось по его словам, что для кремации 1 килограмма трупного материала понадобится 2 килограмма дров — в лучшем случае. Посчитали. Поняли, что такое не катит никак — топливо нынче в дефиците — ну и стали копать рвы. Тут я думаю, то же придется делать. Главное, не откопать какой газопровод сгоряча…

Мда, трупы убирать надо быстро. А тут еще и живые трупы по цехам. Да и вокруг вроде б тоже ходят.

— А эти, итальянки — мортусы — как у них вышло?

— Четыре только стали работать, остальные пришли в ужас. В общем, кроме визга — никакой шерсти…

К нашей палатке уже подтягиваются ранние пташки — первые пациенты. Связываюсь с штабом. Просят подождать — к нам направлены писаря. Скоро будут.

Писаря являются через сорок минут. Мы уже приняли кучу народа, но просили не расходиться — потому как приказом по заводу кормить будут и выдавать паек и прочие радости жизни — только зарегистрированным.

Писарей двое — стервозного вида девка с кучей пирсинга в нижней губе и мягкая какая-то тетечка, робкая и боязливая даже внешне. У девки свирепый взгляд и выдающаяся вперед нижняя челюсть — что вместе с разноцветной фигней в губе делает ее страшно похожей на выловленную нами — мной и братцем — в одном озере Псковской области заслуженную щуку — у той тож три блесны в пасти как медали были. Видимо у братца проскакивает та же ассоциация, потому как он совершенно нелогично заявляет:

— У щук скоро нерест…

Девка злобно на него смотрит, он отвечает ей совершенно бараньим взглядом. Девка фыркает. Женским чутьем она полагает какой-то подвох, но не может понять — какой. Это ее бесит.

— Нам нужен стол, стулья и охрана! — чеканит «Щука».

— А мне массаж, педикюр, коктейль «Дайкири» и негра с опахалом — отвечает братец раньше, чем я успеваю открыть рот.

— Вы что себе позволяете?? — взвизгивает девка.

— Предаюсь несбыточным мечтаньям, как и вы впрочем. Вы тут видите столы и стулья?

— Так обеспечьте! Вы обязаны!

— Милая, мы обязаны оказать медпомощь в возможном объеме. А матобеспечением занимается База — так что претензии — туда. И работу вы должны были начать пораньше — людей кормить надо, а с регистрацией пока у вас никак!

— Не смейте мне хамить!

— Никто и не хамит. Это у вас, милая, воображение разыгралось.

— Извините, что вмешиваюсь в ваше воркование — но вы собираетесь заниматься регистрацией? — приходится лезть, куда не просят.

— Нам не приготовили рабочее место, я отказываюсь работать в таких условиях!

— Милая, вот вы еще повыдрючивайтесь, пока побольше публики здесь не соберется, потом публика начнет спрашивать — почему их не кормят, не дают одежу и так далее. Окажется, что без регистрации — вашей, заметьте, регистрации им ничего не светит. Вы не опасаетесь, что вам банально начнут бить морду? Пардон за мой французский, вы думаете, что кого-то из тех, кто три дня на ногах простоял, бычит наличие у вас рабочего места? Вы, милая начинайте работать как угодно, а то через час-другой тут будет бунт. И вас грохнут и нам достанется, так что будьте лапочкой — начинайте работать!

— Я требую, чтобы со мной не разговаривали в таком тоне!

— Слушайте, милая, мы не в бакалее, а вы не продавщица — «вас много, а я одна»!

— Я требую, чтоб с вами разобрались! Я при исполнении обязанностей!

— Слушай, сука тупая, или ты садись и работай — или вали отсюда к такой-то матери? Так понятно излагаю?

— Вы за это ответите! Я так этого не оставлю! Да вы не знаете с кем связались, хамы!

Мне не остается ничего иного, чем трясти непроспавшегося ботана-связиста.