Столетняя война. Том III. Разделенные дома - Джонатан Сампшен

Жан Лебель был поражен кавалькадами английских воинов, в доспехах из новейших латных пластин. Но есть некоторые свидетельства того, что английские латники конца XIV века уже не хотели или не могли выкладывать большие суммы за доспехи. Полвека спустя другие иностранные свидетели, на этот раз португальские, отметили никудышное снаряжение, с которым армия Джона Гонта отправилась в свое катастрофическое вторжение в северную Кастилию[1040].

Растущий спрос на доспехи, порожденный полувековой войной, удовлетворялся разветвленной сетью торговцев оружием и все более развивающейся промышленностью. Как в Англии, так и во Франции оружейники традиционно работали в небольших мастерских в нескольких промышленных центрах, преимущественно в Париже и Лондоне. Их ресурсы быстро исчерпывались, а цены на изделия резко возрастали, особенно после объявления крупных кампаний. Чтобы удовлетворить спрос, быстро росло предложение. Во Франции королевский арсенал в Руане производил доспехи и оружие в большом количестве. В Италии, Германии и Нидерландах выросли крупные промышленные арсеналы, которые приобрели фактическую монополию на некоторые виды продукции, такие как пластинчатые доспехи. Фирма Франческо Датини продавала большие партии итальянских пластинчатых доспехов во Францию. Купцы из Богемии (Чехии) организовали склады в Лондоне, в одном из которых в 1387 году был обнаружен запас из почти 700 изделий. К концу XIV века произошла специализация некоторых регионов Европы по изготовлению и продаже отдельных видов вооружения: стальные латные пластины делали в Милане или Праге, шлемы в Монтобане, стеганные куртки в Тулузе, арбалеты и бацинеты в Генуе, пороховую артиллерию в Шалоне и Труа, клинки мечей в Германии а кинжалы в Кастилии. Герцог Бургундский приобрел свои лучшие мечи у знаменитых оружейников Бордо, как и его английские и гасконские противники. Поэт Эсташ Дешан проклинал их всех, этих "свиней", разжиревших на орудиях смерти[1041].

Для большинства английских армий кампания начиналась с выхода конных колонн из Кале, их знамена разворачивались, когда они проходили через Ардр или Маркиз на французскую территорию. Для французов, она открывалась менее ярким походом из более или менее отдаленного пункта сбора. Командиры армий должны были хотя бы приблизительно представлять себе географию региона, в котором они действовали. Однако отсутствие даже элементарных карт делало детальное планирование кампании чрезвычайной сложной задачей. Когда в июле 1380 года граф Бекингем вступил во Францию, он, как и большинство его спутников были несведущи в географии этой страны. Фруассар сообщает, что в первый же день пришлось сделать привал для проведения военного Совета о том, "по каким дорогам им следует двигаться для достижения своих целей". Очевидно, что граф сильно зависел от воспоминаний своих более опытных военных советников и от информации, полученной от разведчиков, пленных и местных проводников. И это он не было чем-то необычным. Доблестный капитан, как советовал старый рыцарь из Les Cent Ballades (Ста баллад), должен лично ездить верхом по стране, где ему предстоит сражаться, и запечатлевает в своей памяти дороги и броды. Они, наряду с мостами и крупными городами, были основными ориентирами на местности. Но о них многое было неизвестно. Даже Оливье де Клиссон, шедший на север в первые дни кампании 1382 года, был вынужден спрашивать своих спутников о реке Лис, которая обозначала границу Фландрии. "Я не знаю этой земли Фландрии, — объяснил он, — я никогда не был здесь в своей жизни". Очевидно, что у Клиссона не было никаких карт. Эти трудности усугублялись неровностью дорог и изменчивым характером ландшафтов в эпоху, когда реки могли за ночь затопить долину или изменить свое русло за сезон, а заброшенные земли быстро покрывались непроходимым лесом и кустарником. Мосты регулярно разрушались противником, и их приходилось восстанавливать, перебрасывая через опоры деревянные щиты. Впереди каждой армии шел большой отряд рабочих, вооруженных кирками, лопатами, топорами и косами, чтобы расчищать дорогу для повозок и вырубать густую растительность. Инженерный корпус Эдуарда III в 1359 году насчитывал 500 человек. Французская армия имела с собой 1.800 рабочих во Фландрии в 1382 году и не менее 3.000 при переходе через Арденны в 1388 году[1042].

Проблемы снабжения, как правило, доминировали в стратегии английских командиров, определяя маршрут армии, а зачастую и судьбу всей кампании. У англичан была сложная система снабжения постоянных гарнизонов во Франции по морю. Кале снабжался из постоянного склада на острове Танет. Брест и Шербур зависели от поставок из южной Англии и Нормандских островов. Даже внутренние крепости, такие как Дерваль, Сен-Совер и Фронсак, периодически снабжались продовольствием из Англии. Снабжение полевых армий, находящихся в движении на вражеской территории, было более сложной проблемой, которую англичане так и не смогли решить. Во времена своего расцвета Эдуард III несколько раз пытался организовать обоз снабжения для своих армий, действующих во Франции. Большие повозки, груженные хлебом, сушеными овощами, соленым мясом и рыбой, сопровождали экспедиции 1339, 1340 и 1346 годов. Реймсская кампания 1359–60 годов была самым масштабным мероприятием такого рода, в котором, по словам хрониста Жана Лебеля, участвовало более 10.000 конных повозок. В 1346 и 1359 годах были разработаны планы по захвату гаваней, которые должны были служить береговыми складами, откуда можно было бы пополнять обозы снабжения. Все эти амбициозные планы неизменно проваливались. Опыт показал, что продовольствие либо быстро съедалось, либо портилось в течение очень короткого времени. Прибрежные гавани англичанам было трудно захватить, и съестные припасы доходили до полевой армии слишком поздно. С появлением в 1350-х годах конных армий обозам стало трудно поспевать за ними. Джон Гонт снова попытался вторгнуться во Францию в 1373 году, но повозки его обоза не смогли пересечь вышедшие из берегов реки северной Франции, и у армии закончилось продовольствие через месяц после выхода из Кале. Во время трудной зимы 1386–87 годов, когда Гонт находился в северной Кастилии, была предпринята попытка доставить зерно из Англии, чтобы снабдить голодающую армию. Это была амбициозная затея в середине зимы, которая, возможно, пополнила запасы герцогской свиты, но никак не помогла остальной армии[1043].

Английские армии во Франции сталкивались и с растущими трудностями в обеспечении своего существования за счет окружающей местности. Большая армия, находящаяся в движении, съедала столько же, сколько население крупного города. Она могла исчерпать запасы продовольствия в любой местности за очень короткое время. При любой возможности английские армии во Франции передвигались колоннами, следуя отдельными маршрутами на расстоянии нескольких миль друг от друга, чтобы облегчить нагрузку на фуражиров. Но даже в этом случае им приходилось быстро переходить на новую территорию или голодать. Корм для лошадей найти было еще труднее, чем пищу для людей. Осады создавали особые трудности со снабжением. Осадная армия была привязана к месту, а ее фуражиры были вынуждены искать провиант на все больших расстояниях, чем дольше длилась осада. Это была одна из причин, почему англичане редко пытались их проводить. Французы знали, как использовать эти слабости. Они стали искусными в опустошении сельской местности перед английскими армиями. Их внезапные