Архивы Дрездена: История призрака. Холодные дни - Джим Батчер

Вода рядом со мной всколыхнулась, и Акулья Морда медленно поднялся из нее, как на лифте, его пасть кривилась в легкой улыбке. Он стоял в воде, может, футах в пяти от меня. Его безглазая физиономия источала самодовольство.

– Страж, – сказал он.

– Мудак, – ответил я.

От этих слов его улыбка стала еще шире.

– Битва окончена. Вы проиграли. Но для вас нет необходимости быть уничтоженным сегодня.

– Ты шутишь, – сказал я. – Пытаешься меня завербовать?

– Предложение сделано, – промолвил Идущий. – Нам всегда требуются новые таланты.

– Можешь забыть о своем предложении, – сказал я. – Работать на вас я не буду.

– Тогда перемирие, – сказал Акулья Морда. – Нам не нужно, чтобы вы сражались на нашей стороне в наших битвах. Но если вы отойдете в сторону, мы гарантируем вам уважительное отношение и то, что оставим вас в покое. Вас и тех, кого вы любите. Перенесем их в безопасное тихое место. Оставайтесь там. Вас никто не потревожит.

– Мой босс может не согласиться с этим планом, – заметил я.

– После сегодняшней ночи Мэб уже ни для кого не будет проблемой.

Я собирался ответить чем-нибудь спокойным и язвительным, но…

Забрать куда-то людей, которых я люблю. Взять Мэгги. В безопасное место. Куда-то, где нет сумасшедших Королев или чокнутых сидхе. Просто отойти от всех этих неблагодарных, болезненных, омерзительных дел. Чародейство ныне – уже не то, что в прежние времена. Даже не в столь уж давние. Когда-то я считал, что неделя выдалась насыщенной, если кто-нибудь просил меня найти пропавшую собаку или затерявшееся обручальное кольцо. Это было страшно скучно. У меня оставались тонны свободного времени. Я не роскошествовал, зато покупал кучи книг – и никогда не голодал. И никто не пытался меня убить, не просил делать ужасающего выбора. Ни разу.

Никогда не знаешь, что имеешь, пока не потеряешь это.

Мир, покой и люди, которых я люблю. Чего еще может хотеть человек? О черт.

Иной все равно не сдержит слова. Кроме того, у меня имелся еще один вариант. Меня предупредили: не использовать мощь Колодца. Но…

…что еще мне оставалось?

Я мог сделать что-нибудь из разряда запредельных глупостей, если бы в этот момент воздух внезапно не наполнился массивным звуком. Два громких, ужасающе хрустящих звука, за которыми следовал один короткий, резкий удар грома. Эта последовательность повторялась снова и снова. Хруп, хруп, удар. Хруп, хруп, удар.

Нет, погодите-ка, я знал этот ритм.

Правда, он звучал чуть иначе: топ, топ, удар. Топ, топ, удар. Что еще у меня было?

У меня были друзья.

Я посмотрел на Акулью Морду, который сканировал поверхность озера, и странное выражение исказило его встревоженную физиономию.

Я широко улыбнулся и сказал:

– Этого ты не ожидал, верно?

ТОП, ТОП, УДАР!

ТОП, ТОП, УДАР!

Это была чья-то смешанная версия песни, потому что она сразу перешла к хору голосов, чистых, человеческих голосов, достаточно громких для того, чтобы сотрясалась земля, – и я поднял руки и запел вместе с ними:

– Мы поем «We will, we will rock you!».

Хеллоуиновское небо взорвалось вспышками алого и синего цвета, ярко-белые и зеленоватые лазерные полосы мелькали повсюду, формируя случайные вспыхивающие изображения предметов и лиц, заполняя небо светом, который пульсировал в такт с музыкой.

И когда это произошло, «Жучок-плавунец», весь чертов кораблик, вырвался наружу из-под завесы, которая скрывала и его, и окружавшую его воду, и все производимые им звуки не только от меня, но и от всей небольшой армии монстров иного мира и их большого, нехорошего генерала Идущего.

Идущий издал еще один яростный вопль, его отвратительные черты исказились еще больше в свете сумасшедших сполохов света в небе, и это было все, что он успел сделать, – «Жучок-плавунец» на полной скорости врезался в баржу.

Разница в массе между двумя судами была значительной – но ситуация изменилась с того момента, как баржа ударилась о мой айсберг. С одной стороны, она была практически неподвижна и только начинала снова набирать скорость. С другой стороны, «Жучок-плавунец» не столкнулся с ней лоб в лоб, а ударил баржу сбоку, прямо по носовой части. Менее чем в десяти ярдах, остававшихся до того, чтобы баржа выползла на берег Духоприюта, «Жучок-плавунец» жестко врезался в нее носом, оттолкнув от места контакта с силой, переполнявшей подземную лей-линию.

Я не слышал звука удара от столкновения сквозь грохот самого выдающегося хита «Queen», но объекты на обоих судах швырнуло в стороны от удара – в большей степени на «Жучке», чем на барже. Баржа сотряслась, качнулась, ее нос развернулся от берега, и она встала бортом к острову, в то время как «Жучок-плавунец» бешено отлетел рикошетом, будто пьяный, и с хрустом налетел на отмель, сильно накренившись набок.

За штурвалом стояли Мак и Молли. Ее едва не сбросило с суденышка, но Мак обхватил мою ученицу за талию и предотвратил урок полета. Я не уверен, что она вообще заметила произошедшее. Ее лицо было настолько сосредоточенным, что это граничило с безумием, ее губы яростно шевелились, в каждой руке она держала по жезлу и направляла их без всякой связи, словно дирижируя двумя разными оркестрами, исполнявшими попурри из мелодий тяжелого рока.

И пока я смотрел, две другие фигуры вскочили на борт «Жучка-плавунца», а затем грациозным прыжком перенеслись на баржу – прямо в центр ритуала, который уже шел в неистовом ритме.

Томас вступил в бой со своим любимым набором оружия – саблей и пистолетом. Я смотрел, как мой брат вихрем влетел в массу фигур на палубе, клинок сверкал, кровь брызгала во все стороны широкими дугами. Он двигался так быстро, что я едва мог уследить за ним, видя только блеск стали там, вспышку холодных серых глаз где-то еще. Его пистолет стрелял в быстром ритме между взмахами его фалькаты, которая косила смертных подручных Иных, словно снопы пшеницы.

Вторая фигура была серой, лохматой и устрашающей. Воротник из жесткой шерсти делал Мыша похожим на льва, и эта грива колыхалась точь-в-точь как львиная, когда он набрасывался на группу участников ритуала там, где не поспевал Томас. Я видел, как он вырвал ружье из рук обалдевшего охранника и движением головы бросил его в другого, прежде чем рвануться вперед и уложить полдюжины обезумевших от страха людей на палубу, придавив каждого своим весом или вышибая их из круга, которым был окружен ритуал.

Энергия, которой ритуал мог бы воспользоваться, убийственная конструкция, куда была бы подключена и лей-линия, исчезли, предоставив ночному небу сотрясаться в ритме музыки: «We will, we