История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I - Коллектив авторов

Свидетельство очевидца

«В Красной армии поляки видели врагов, а не братьев и освободителей. Они чувствовали, думали и действовали не классовым революционным образом, но как националисты, как империалисты. Революция в Польше, на которую мы рассчитывали, не произошла. Рабочие и крестьяне, обманутые приспешниками Пилсудского, Дашинского, защищали своего классового врага, позволили нашим храбрым красным солдатам голодать, устраивали на них засады и забивали до смерти», – жаловался Ленин Кларе Цеткин. – C. Zetkin. Reminiscences of Lenin. London, 1929. – P. 20.

Среди самих большевиков развернулась бурная полемика, кто виноват в польской катастрофе. Сталин и Тухачевский обвиняли друг друга в ЦК и стали врагами с этого момента. Трагично сложилась и судьба пленных красноармейцев в Польше. 16–18 тысяч из них погибли до наступления весны от тифа, голода и холода в концентрационных лагерях, брошенные Лениным и большевиками на произвол судьбы – Гаагскую конвенцию о законах войны, разработанную и принятую когда-то по инициативе Императора Николая II (см. 1.1.11), председатель Совнаркома подписать отказался, заявив, что эта конвенция воспитывает «шкурные чувства» у солдат.

17 марта 1921 г. Сейм принял конституцию Польши, объявлявшую ее демократической парламентской республикой, возрожденной Речью Посполитой. Тактически Пилсудский оказался прав – Большую Польшу, хотя и не от моря до моря, ему удалось построить. Но страну раздирали национальные и социальные противоречия. Не менее 35 % населения Польши составили меньшинства – украинцы (16 %), евреи (10 %), белорусы, литовцы, немцы. Крестьяне, особенно на востоке страны, где помещиками были поляки, а арендаторами – украинцы и белорусы, с завистью смотрели на жизнь крестьян в СССР, которая из-за границы казалась привлекательной и богатой. Эндеки, которые мечтали построить именно польскую Польшу, видимо, были более правы, чем маршал-социалист Пилсудский.

Свидетельство очевидца

В 1937 г. генерал Деникин писал: «В необыкновенно сложной и тревожной конъюнктуре своего внутреннего и международного положения Польша, волею судеб и следствием своей политики, поставлена между молотом и наковальней. И не раз еще, быть может, неповинному польскому народу придется горько пожалеть о том, что в 1919 г. вожди его предали Россию». – А. И. Деникин. Кто спас Советскую власть от гибели. М., 1991. – С. 5.

Стратегическое поражение Пилсудского обнаружилось через 20 лет, когда созданная с его помощью коммунистическая Россия вместе с силами германского нацизма, овладевшего Германией из-за страха немцев перед советским коммунизмом, разделили в августе – сентябре 1939 г. польское государство Пилсудского. До этих трагических дней сам маршал не дожил. Он мирно скончался 12 мая 1935 г. С высшими воинскими почестями его тело было предано земле в краковском Вавеле.

Литература

И. В. Михутина. Польско-советская война 1919–1920 гг. М., 1994.

Т. М. Симонова. Советская Россия (СССР) и Польша. Русские антисоветские формирования в Польше (1919–1925 гг.). М.: Квадрига; Зебра Е, 2013.

Józef Mackiewicz. The Triumph of Provocation; Transl. by Jerzy Hauptmann, S. D. Lukac, and Martin Dewhirst; Foreword by Jeremy Black; Chronology by Nina Karsov. Yale university press, 2009.

2.2.33. Белая дипломатия в годы Гражданской войны

После Февраля 1917 г. многих послов Императорской России сменили не профессиональные дипломаты, а известные политики, юристы, финансисты (В. А. Маклаков, Б. А. Бахметев, В. Д. Набоков и др.). Основная задача дипломатии Белых правительств заключалась в создании условий для международного признания Белого движения. Сразу же после Октябрьского переворота посол во Франции Маклаков телеграфировал коллегам в Лондон, Рим и Вашингтон о «насильственном свержении Временного правительства, нарушившем законную преемственность власти в России». Высказывались предложения о создании на основе посольств «объединяющего центра для русского представительства». На протяжении всей Гражданской войны российские посольства (особенно во Франции, Великобритании и США) были центрами, координирующими отношения Белых правительств с союзниками.

До ноября 1918 г. страны Антанты рассматривали войну с большевиками как продолжение войны со странами Четверного Союза. При поддержке союзников весной – летом 1918 г. действовали Верховное управление Северной области, Временное Сибирское правительство, Комуч. Во внешней политике Белые правительства провозглашали «верность союзническим обязательствам», «договорам, заключенным Российской Империей и Временным правительством», а после окончания войны выступали за «полноправное представительство России во всех международных организациях». Этому соответствовало и отношение стран Антанты к России. За его основу был взят шестой пункт из знаменитого обращения Президента США Вудро Вильсона к Конгрессу от 8 января 1918 г. С этим обращением Вудро Вильсон в декабре 1918 г. прибыл в Европу на мирную конференцию, которая открылась в Париже в январе 1919 г.

В декабре 1918 г. бывший министр иностранных дел Российской Империи С. Д. Сазонов выехал в Париж как «представитель Государства Российского на Международном мирном Конгрессе». Он объединил в своем лице всю внешнюю политику Белых правительств. После провозглашения Колчака Верховным Правителем были предприняты попытки международного признания России на Версальской мирной конференции, где работало Русское Политическое Совещание (глава – бывший премьер Временного правительства Львов, Чайковский, Струве, Савинков, Маклаков, Милюков). В структуре Совещания работали три комиссии: Дипломатическая (во главе с послом в США Б. А. Бахметевым), Финансово-Экономическая (во главе с банкиром А. Г. Рафаловичем) и Военная (во главе с генералом от инфантерии Д. Г. Щербачевым).

Князь Львов из Омска выехал в Париж через Вашингтон и Лондон и смог встретиться с американским президентом Вудро Вильсоном и британским премьером Ллойд Джорджем, безуспешно пытаясь убедить их в важности признания Российского правительства и расширении масштабов помощи Белому движению. Лидеры Антанты ожидали больших военных успехов Белых армий и требовали «демократизации» политики Белых правительств, особенно в отношении признания независимости образовавшихся после распада Империи государств. Совещание же не выходило за пределы принятого Белым движением тезиса о признании суверенитета всех новообразований «волей Всероссийского Учредительного собрания».

26 мая 1919 г. Верховный совет Антанты информировал Колчака, что не надеется больше договориться с большевиками и потому готов поддерживать его правительство (о признании не говорилось) оружием и продовольствием, если Верховный Правитель согласится на следующие условия:

– Провести в случае победы демократические выборы в Учредительное собрание и созвать его;

– Провести на подконтрольных территориях в ближайшее время выборы в органы местного самоуправления;

– Отменить классовые привилегии, воздержаться от возврата к старой земельной системе и не сделает ни малейшей попытки восстановить тот режим, конец которому положила революция;

– Признать независимость Польши и Финляндии;

– Принять помощь Мирной конференции в решении территориальных споров России со странами Балтии, Кавказа, Средней Азии;

– Присоединиться к Лиге Наций;

– Подтвердить ответственность России за долги.

Верховный Правитель принял эти условия, кроме независимости Финляндии, которую готов был признать de facto, но официально утвердить ее могло только Учредительное собрание. Адмирал Колчак в своем официальном ответе от 4 июля особо подчеркнул, что «не может быть никакого возврата к режиму, существовавшему в России до февраля 1917 г.» и признал «все обязательства и декреты», принятые Временным правительством в 1917 г. Временное же правительство в свое время подтвердило все финансовые обязательства Императорской России.

В этот момент максимальных успехов Белого движения Союзные Державы были готовы признать правительство Колчака и de jure. Но начавшаяся вскоре полоса поражений Белых заставила страны Антанты повременить с признанием, а потом и вовсе отказаться от мысли о нём. За исключением двух телеграмм (от 26 мая и 4 июня 1919 г.), в которых говорилось о «поддержке» Колчака, других официальных заявлений о признании сделано не было. Вильсон говорил о «невмешательстве» во внутренние дела России. Ллойд Джордж опасался критики от тред-юнионов (английских профсоюзов), поддерживавших советскую власть (позднее обнаружилось, что в 1919 г. верхушка тред-юнионов щедро оплачивалась большевиками). Осторожной была позиция «уставшей от войны» Франции. Только Югославия (Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев) признала Российское правительство Колчака. Представители Русского Политического Совещания так и не были приглашены к участию в комитетах и комиссиях Версальской конференции (за исключением вопроса об аннексии Бессарабии Румынией).