Трилогия Айс и Ангел - Susanne Beck

ЧАСТЬ 7

– Почему бы, тебе не сесть здесь и не снять рубашку, – спросила я, препроводив мою возлюбленную в ванную и закрыв за собой дверь, – а я посмотрю, что можно сделать с твоей раной.

Она безмолвно села, как я и просила, на крышку унитаза, пальцы уверенным быстрым движением пробежались по пуговицам и стащили рубашку с широких бронзовых плеч. Отдав Рио указание отправляться домой длинной дорогой, Айс больше не произнесла ни слова. Амазонка выполнила этот приказ буквально, и двадцатиминутная увеселительная прогулка превратилась в двухчасовой изнурительный поход.

Казалось, Айс была полностью погружена в свои мысли, отягощенные, скрытыми за жалящим взглядом, эмоциями. Смывая засохшую кровь с длинной узкой раны на предплечье, я украдкой бросала на Айс быстрые взгляды. Пока я была занята работой, она увлеченно рассматривала свои руки, поворачивая их то вверх, то вниз, то опять вверх ладонями. Закончив, я присела на корточки между ее широко расставленными коленями, и нежно позвала, вглядываясь в близкое мне лицо.

– Эй, с тобой все в порядке?

Слабое подобие улыбки украсило ее губы, глаза прояснились и сфокусировались на мне.

– Дааа. Все хорошо.

И опять, пока я пыталась придумать, как начать разговор, повисла тишина.

– Говорят, что я хороший слушатель.

Через секунду улыбка стала чуточку более явной:

– Неужели?

– Да. Лучший слушатель на три страны.

Айс тихо рассмеялась, а затем опустила взгляд и опять посмотрела на свои ладони, потирая их. Спустя мгновение она проговорила. Так тихо, что мне пришлось напрячься, чтобы услышать ее, хотя нас разделяли всего несколько дюймов.

– Раньше я думала, что если сильно постараюсь, то смогу это смыть.

– Что? – также тихо спросила я.

– Кровь. На моих руках. Так много крови, – прошептала она, сжимая кулаки, – но, несмотря на все мои старания, она всегда на них. Всегда, – наши глаза встретились, а затем ее взгляд вспыхнул такой болью, что мое сердце болезненно сжалось, и потекли непрошенные слезы, – Иногда ночью мне безумно хочется дотронуться до тебя, обнять. Но, как я могу марать тебя всей этой кровью?

Взяв ее руки, я аккуратно развела их, погладила ладони, каждый палец, затем подняла и прижала к своему лицу, спрятав в них щеки и утыкаясь носом.

– Айс, ты не мараешь меня. Ты наполняешь меня. Так, как я даже не могла мечтать.

Ее взгляд потемнел, и она попыталась отнять руки. Я опередила ее, противопоставив всю свою силу и желание. Не часто, далеко не часто, мне удается ее побеждать, но в этот раз это было неизбежно.

– Нет, – сказала она.

– Да, Айс. Да. Ты постоянно говоришь, что я значу для тебя. Думаю, настало время рассказать, кто ты для меня, – я поймала ее взгляд и удержала, не позволяя отвести глаза или спрятаться за стены ею же возведенной темницы собственной вины, – Ты моя надежда. Моя сила. Радость моей жизни. Мой учитель. Мой проводник. И мой свет.

Она медленно покачала головой, пытаясь отказаться от моих слов.

– Да, это ты. И это не зависит от того, насколько ты в это веришь. Это просто так и есть. Когда бы я ни оказалась в темноте, все, что мне нужно сделать – посмотреть на тебя, подумать о тебе, и все преображается, как будто после месяца дождя появилось солнце. Потому, что ты внутри меня, так глубоко, что я никогда чувствую себя одинокой, даже если нас разделяют мили, – я улыбнулась ей, радость от осознания этой правды светилась на моем лице, – Айс, разве ты не видишь? Ты не мараешь меня. Ты никогда не сможешь этого сделать. И знаешь, почему?

Взяв ее руку, я поцеловала ее ладонь и приложила к своему сердцу:

– Потому, что ты здесь. В моем сердце. И с каждым его ударом, ты все больше и больше занимаешь в нем места, и когда-нибудь я наполнюсь радостью любить тебя. Любить тебя всю, Айс. Ту часть, что счастлива, и ту часть, что злится. Часть, что любит, и часть, что ненавидит. Часть, что прощает, и часть, жаждущую мщения.

Отпустив ее руку, я нежно прижала к ее щекам свои ладони:

– Всю тебя.

На ее лице отразилось удивление. Это было удивление одиноко бредущего в пустыне человека, увидевшего вдалеке оазис и, должно быть, еще боящегося идти к нему, боящегося достичь его и найти только иллюзию там, где, обещая жизнь, ярко светилась надежда. Понимая, что дальнейшие разговоры никогда не убедят ее, я позволила действовать сердцу. Поднявшись со своего места между ее коленей, я приблизилась к ее лицу и накрыла ее губы своими в поцелуе, полном обещаний, вложив в него всю свою нежность. Спустя, казалось, небольшую вечность, она ответила, тихо застонав. Ее руки, до этого прижатые к моим щекам, проделали свой пусть по моим волосам, еще больше сближая нас, усиливая и углубляя поцелуй. И также углубляя соединяющую нас связь. Нерушимую связь.

Через какое-то, достаточно продолжительное время, она остановилась и посмотрела на меня. Ее лицо по-прежнему излучала удивление. Но, на этот раз это было удивление человека, обнаружившего, что оазис, несмотря ни на что, существует.

– Думаю,… мне было это нужно, – тихо сказала она хриплым голосом.

– Господи, и мне тоже, – ответила я с жаром новообращенного.

– Можешь ты… могу ли я продолжить? Хотя бы еще немножко?

Ее простой ответ наполнил меня неописуемой радостью, отразившейся на моем лице сияющей улыбкой.

– Ты не представляешь, как сильно я это люблю.

С ответной, какой-то робкой улыбкой, она подалась ко мне и взяла за руку.

Холодная и темная, спальня все еще хранила в воздухе еле ощутимый запах моей возлюбленной. Я глубоко вдохнула и последовала за Айс. Она уже села на узкую кровать, а затем легла на спину вытянувшись в полный рост. Хотя ее голова была слегка приподнята и прижата к стене, ноги все же слегка свисали с края.

– Все равно, что вернулись в Болото, да? – пошутила я, игриво хватая ее за ступню.

– Не так плохо, – тихо ответила она, скрестив ноги и положив сцепленные руки на ровное плато живота. Приняв ее слова за приглашение, я подошла к кровати, срывая на ходу рубашку, не желая, чтобы что-либо отделяло меня от ее мягкой гладкой кожи. Она сверкающими глазами смотрела, как я опускаюсь на кровать, и приглащающе широко раскинула руки. Я прижалась к ней, положив ногу поверх ее бедер, сцепив руки вокруг ее живота, и опустив голову ей на грудь. Ощущение возвращения домой было таким ярким и совершенным, как солнечный свет после бури. Навернувшие на глаза слезы отражали прекрасные чувства, переполнившие мою душу.

Она провела рукой по моим волосам, касание было теплым, нежным и любящим. Тело наполнилось теплотой и неизведанным ранее ощущением сладкой боли. Я не позволила слезам упасть, хорошо понимая, что Айс тут же остановится, почувствовав их тепло на своей коже.