Логово дракона. Обретенная сила - Бернхард Хеннен

— У нее пробита кость черепа. Думаю, она умрет в течение часа, не испытывая особенно сильной боли.

— Ты должен спасти ее!

Он поднял голову и поглядел на бессмертного. Поразительно, как сильно он страдает из-за этой женщины. Любовь — ядовитый плод, подумал Человек-вепрь. Потребуется не очень много усилий, чтобы исцелить ее, но ему было любопытно, на что пойдет Аарон, чтобы спасти ее.

— Я вовсе ничего тебе не должен, — холодно произнес он.

— Прошу. Помоги ей. Я...

Резким жестом он оборвал его речь.

— Если я помогу ей, ты будешь у меня в долгу. Однажды я приду и потребую его. И советую тебе не колебаться. Если я спасу ее, жизнь ее отныне будет в моих руках. И если ты откажешься отдавать долг, когда я приду к тебе, она перестанет дышать в тот же миг.

— Что ты потребуешь от меня?

Он покачал головой.

— Всему свое время. Ты узнаешь об этом, когда я приду к тебе.

«Может быть, я не приду никогда», — подумал он. В конце концов, что может человек сделать для девантара?

Светловолосый что-то прошипел, обращаясь к Аарону. Может быть, пытается отговорить своего правителя заключать такую сделку, но тот покачал головой и протянул ему руку.

— Я согласен.

Девантар поразился этому жесту. Скрепление договора рукопожатием всегда казалось ему крестьянским жестом, и он не стал протягивать руку в ответ.

— Мне достаточно твоего слова.

Исцеление было магией такого рода, которым он занимался редко. Но за сегодняшний день он набрался достаточно опыта со сломанными костями и человеческой анатомией.

Он мысленно стал единым целым с принцессой, полностью настроился на ее тело и его раны. Мало было просто срастить кости. Окружавшая лоб кожа порвалась, лопнуло несколько маленьких кровеносных сосудиков. Нужно было еще восполнить потерю мозговой жидкости. Он полностью вдумался в нее, наполнил ее, глубже, чем она сама когда-либо смогла бы сделать. На ее теле было поразительно много шрамов.

Когда его работа была закончена, он почувствовал себя усталым. Занимался новый день. Сквозь густую листву просачивались первые солнечные лучи. Довольный собой, он поглядел в лицо принцессе.

— Когда она очнется, то будет совершенно здорова.

— Благодарю тебя! — Бессмертный опустился перед ним на колено и поцеловал его когтистую руку. — Спасибо!

По виду Аарона было ясно, что на языке у него вертится еще какой-то вопрос.

—  Да?

— Мы... — Бессмертный нервно провел рукой по бороде. — Как нам отсюда выбраться?

Человек-вепрь расхохотался.

— Это не моя забота. И, боюсь, тебе больше нечего мне предложить.

— Мы даже не знаем, где оказались. Этот лес простирается более чем на две сотни миль во все стороны. Как нам вернуться в Золотой город?

Человек-вепрь фыркнул. Ситуация его забавляла.

— Если ты что-то значишь для моего брата, он найдет тебя. Или пошлет корабль. Наслаждайся временем, которые проведешь в лесу, Аарон Арамский. Возможно, это твои последние мирные деньки.

Необъятное сокровище

Артакс удалился в кристальную пещеру. Он всегда приходил сюда, когда хотел побыть один, потому что большинство выживших избегали этого места. Уже три дня ждали они, что кто- нибудь придет, и постепенно он начал задаваться вопросом, не создал ли Львиноголовый себе нового бессмертного.

— Тогда нас здесь больше не было бы, глупец!

«Если только он не решил, что вас так же можно заменить, как и меня», — злорадно подумал Артакс.

— Немыслимо! Мы служим Араму многие века. От нас невозможно отказаться.

Погруженный в размышления, Артакс рассматривал неровно мерцающий свет, скользящий внутри кристаллов. Иногда ему казалось, что он реагирует на его настроение. Когда он был взволнован, он мерцал сильнее, когда был спокоен, вот как сейчас, он просто скользил сквозь стены. Он мог смотреть на него часами и размышлять.

Может ли он позволить себе уйти из Нангога? Он дюжины раз задавал себе этот вопрос. И ответ оставался тем же. Нет! Если он сделает это, Львиноголовый заменит его. А если этого не произойдет, он потеряет всяческое уважение других бессмертных. Они-то наверняка не уйдут. Они просто не могут себе этого позволить. Равно как и Аарон. Если он откажется от всех своих владений и притязаний своей империи, начнется страшный голод. Они уже давно зависят от зерна и риса, поставляемого из этого мира. Если для Арама закроются Золотые врата и из Нового мира перестанут поступать продукты, десятки тысяч погибнут от голода. Значит, думал Артакс, он должен бороться. Они все должны — причем лучше всего вместе. Если семеро бессмертных преодолеют свои мелочные разногласия и будут сражаться вместе, то будут представлять собой могучую силу. Их лучники смогут затмить небо стрелами. Снаряды полетят на демонов из другого мира густо, как град. Против этого не выстоять даже эльфам.

«Да, — думал Артакс, — именно этого я и хочу достичь». Он должен найти способ заставить Муватту сесть за стол переговоров. Если через несколько лун они оба выведут свои войска на равнину Куш и прикажут начать сражение, это будет просто пустая трата человеческих жизней. Но как избежать сражения? Если он просто уступит свою провинцию Муватте, то перестанет что-либо значить для других бессмертных. Кто тогда пойдет за ним, если он созовет всех на большой совет, чтобы присягнуть общему будущему? Никто! Значит, чтобы его послушали, ему нужна победа. Получается замкнутый круг.

Он вздохнул. Если бы только Джуба был рядом с ним! Военачальник, возможно, тоже не смог бы дать ему хороший совет, но его непоколебимая уверенность придавала сил.

От размышлений его оторвал тихий удивленный присвист.

— Это же еще роскошнее, чем я когда-либо видеть. Король даже не иметь такая комната. Мочь понимать, почему ты сидеть здесь много часов, — сквозь расщелину в пещеру протиснулись Володи и его друг Коля. Они оглядывались с широко раскрытыми глазами. Коля, потерявший в сражении против эльфов левую руку, примотал культю к телу с помощью кожаных ремней. Не нужно бы ему ходить, подумал Артакс.

— Много труда понадобиться, снять все это со стен. Но мы суметь! — Глаза Володи сверкали жаждой деятельности. — Сделать тебе красивый комната в твой дворец! Можно нам оставлять себе один или два большие блестящие камень?

— Вы ничего здесь не тронете! — гневно набросился он на них. — Эти камни зачарованные. На них лежит проклятие. Зеленые духи обратятся против того, кто осмелится унести даже один-единственный камень. Все останется здесь, как есть. А теперь убирайтесь.