Мир Реки: Темные замыслы - Филип Фармер

Было бы, конечно, неплохо использовать реактивные двигатели. Однако они на малых высотах и низких скоростях недостаточно эффективны. На дирижаблях их можно было бы применить лишь на очень больших высотах. Да и металлы, которые нужны для постройки реактивных двигателей, тут, к сожалению, отсутствуют.

На все эти соображения Подебрад холодно ответил, что вопрос о дирижабле с твердой оболочкой вообще не стоит в повестке дня. Его интересуют лишь небольшие корабли с мягкой оболочкой. Надо, чтоб он мог пролетать над горами, держась на высоте 3962,4 метра, или 13 000 футов. Он понимает, что горы местами достигают 6096 метров и даже больше. В этом случае дирижаблю придется двигаться параллельно горной гряде, пока он не обнаружит, что цепь гор снижается.

— На это понадобится дополнительное топливо, так как путь заметно удлинится, — заспорил Фрайгейт.

— Что даже кошке ясно, — ответил Подебрад. — Корабль придется сделать достаточно большим, чтобы скомпенсировать эти объезды.

Было ясно одно: sinjoro Подебрад — босс.

На следующий день проект «Воздушный корабль» заложили. Завершили же его через восемь месяцев, то есть на четыре месяца раньше, чем предполагалось. Подебрад был классный руководитель.

Нур спросил Подебрада, как он найдет Вироландо без карт.

Чех ответил, что разговаривал с несколькими миссионерами, которые там воскресли. Согласно их данным, Вироландо находится на берегах очень большого озера, имеющего форму песочных часов; по озеру разбросано ровно сто высоких острых скал, так что спутать его с другими озерами просто невозможно.

Разумеется, если где-нибудь на планете нет точного дубля.

После этого разговора Фрайгейт заметил:

— Очень я сомневаюсь, что Подебрад настоящий шансер. Те шансеры, с которыми я встречался, были милые и общительные люди. А этот типчик вполне способен давать уроки холодильникам, как следует замораживать продукты.

— Вполне возможно, что он агент, — ответил Нур. Остальные были просто ошарашены таким предположением.

— Хотя если б он был шпионом, — продолжал размышлять Нур, — то зачем ему вздумалось отказываться от постройки высотного дирижабля, который смог бы перелететь через Полярные горы?

— Не думаю, чтоб дирижабль мог в действительности подняться на такую высоту, — засомневался Фрайгейт.

Кем бы ни был этот Подебрад, энтузиазма у него хватало с избытком. Хотя ему так и не удалось найти ни одного пилота, зато инженеров ему хватило бы на два десятка воздушных кораблей. И Подебрад решил, что пилоты должны самообучаться.

Были набраны три экипажа с таким расчетом, что если кто-то из их состава по непредвиденным причинам выбудет из списка, то проблемы с заменой не возникнет. Именно во время наземных тренировок у Фрайгейта, Нура, Фаррингтона, Райдера и Погааса стали возникать пока еще неясные подозрения. Никто из них не разбирался в моторах, и им пришлось усиленно тренироваться в работе с ними. Но зачем Подебраду использовать их, если у него в избытке искусных техников и инженеров?

Подебрад решил, что экипаж будет состоять из восьми человек. И согласно договору, все пятеро плававших на «Пирушке» были занесены в список. Подебрад же вылетал в каждый полет, но исключительно в роли наблюдателя.

Фрайгейт ужасно нервничал, когда поднялся в воздух впервые, но земной опыт полетов на воздушных шарах помог ему быстро превозмочь первоначальную робость.

Экипажи тренировались поочередно. Затем огромный полужесткий аэростат сделал несколько тренировочных круговых полетов протяженностью до 600 километров. Он пролетел над четырьмя горными грядами, что позволило экипажу увидеть долины, которых они никогда в жизни не видали, хотя практически были почти соседями.

В ночь перед окончательным стартом экипажи собрались на многолюдный торжественный прием, данный в их честь. Команда «Пирушки», но без женщин капитана, старшего помощника и Фрайгейта, тоже, разумеется, присутствовала. Женщины, конечно, здорово обозлились, ибо считали себя брошенными. Хотя у них всех уже были новые любовники, они тем не менее вовсе не собирались прощать своих бывших однокаютников.

Нур прибыл в Новую Богемию без женщины, так что ему не о чем было беспокоиться.

Незадолго до полуночи Подебрад отправил всех по домам. Старт должен был состояться перед самым рассветом, поэтому экипажу предстояло встать еще раньше. Группа Фаррингтона ночевала в хижине вблизи огромного бамбукового ангара и, поболтав немного, уснула. Они ожидали, что Подебрад объявит о своей отставке и грядущем отбытии прямо на приеме. Теперь стало очевидным, что он намерен отложить эти формальности до тех пор, пока не окажется на корабле.

— Боится, что ли, что его линчуют? — высказал предположение Фаррингтон.

Фрайгейт заснул последним; во всяком случае, так ему казалось. Мартин вполне мог притвориться спящим — страха он, правда, не показывал, но подниматься в воздух явно не любил.

Фрайгейт долго вертелся и копошился; он был слишком взволнован, чтобы расслабиться. Сон всегда медлил снизойти на него, когда предстояли важные события — будь то ночь перед футбольным матчем или гонкой на велосипедном треке. Очень часто бессонница вызывала у него на следующий день такую усталость, что он не мог показать даже те результаты, которых вполне мог ожидать от себя. Опасения, что он недостаточно хорош, приводили к тому, что он таким и оказывался.

Кроме того, летая в молодости на аэропланах в армейской авиации, а на воздушных шарах в более зрелые годы, он лучше других понимал, какие опасности могут их подстерегать в полете.

Фрайгейт очнулся от дремоты, услыхав рев двигателей и вой крутящихся пропеллеров.

Он вылетел из постели, распахнул настежь дверь и выглянул наружу. Увидел он только густой туман, но тут же решил, что у всего этого шума может быть лишь одно объяснение.

На то, чтоб разбудить остальных, потребовались считанные минуты. Одетые в одни килты, накинув на плечи длинные полотенца из плотной ткани, они опрометью помчались к ангару. Не раз наталкивались они на хижины, не раз спотыкались и падали на землю. Наконец, когда они выскочили на пологий скат береговой равнины, их головы оказались выше пелены плотного тумана.

При ярком свете звезд они увидели то, что больше всего боялись увидеть.

Вокруг них толпилось множество женщин и мужчин, из глоток которых неслись хриплые спросонья вопли восторга. Именно эти люди и вытащили из ангара колоссальный дирижабль, ведя его за стропы. Теперь, когда их работа завершилась, они, беснуясь, смотрели, как он величественно и медленно поднимался над землей. Как раз в эту минуту сверху сбросили часть водяного балласта, основательно промочив тех, кто стоял внизу. Теперь огромное сигарообразное тело поднималось заметно быстрее; его нос был поднят и нацелен туда, где лежали верховья Реки. Огни кабины, укрепленной на треугольном в сечении киле, проходящем под всем дирижаблем, ярко светились. Через иллюминатор можно было видеть четкий профиль Подебрада.