Тень Уробороса (Лицедеи) - Сергей Гомонов

Она услышала слабый сигнал вызова по внутренней связи и поднялась.

— Знаете, мистер Льи, мне уйти сейчас надо. Но наш разговор не окончен!

Оскольд кивнул и, откинувшись на подушку, зажмурился.

У самых дверей Фанни резко остановилась:

— Да, кстати!

Пленный снова вскинул голову.

— Кстати-кстати… Объясните мне, какого черта ваши покойные компаньоны распустили тут заразу?

— Я на все сто процентов не уверен, об этой операции знал полностью только наш главный… Но насколько я понимаю, наша группа должна была любыми путями заполучить одного человека.

— Имя?

— Да… имя… странное такое имя… Как в древней истории у царя одного имя…

— Чё-ё-ё-о-о-орт возьми!

И с этими словами гречанка вышла в коридор, где нос к носу столкнулась с возвращавшейся Джокондой. Та рассеянно кивнула.

— Ты еще не смотрела то файл, который я тебе передала? — спросила она.

Паллада удивленно вскинула брови: «Когда?!» — и «эльфийка» согласно кивнула.

— Едва нашли в архивах аэропорта. Разумеется, под грифом «секретно». Когда перестраивали этот аэропорт, проектировщики предусмотрели экстренный случай, подобный нашему. Под пятидесятиметровым слоем почвы на взлетном поле находится космический крейсер «Richard III», и возраст его свыше трехсот лет.

Фанни оторопела, но попыталась — правда, тщетно — скрыть это:

— Крейсер? Военный крейсер?

— В нем есть блок для перевозки пассажиров, но в целом — да, военный, и оснащен по последнему слову тогдашней техники.

— Да он уже, наверное, сгнил давно под землей! Тогда и строить не умели!

— А вот это ты зря! Впрочем, не стану спорить, синьорина Паллада! Нам стоит это увидеть.

— Угу, пока это не увидели друзья нашего болезного Оскольда… А что за трубу тогда видел Крис?

— Это не труба. Это подъемник, телескопическим образом выдвигающийся, когда крейсер надо поднять прямо с земли. Кристиан видел его след в пространстве, ведь хотя бы раз корабль должны были испытать в действии.

— Ну понятно, на нашем космодроме тоже есть такое устройство. По-моему, опасное и неудобное…

— Нам выбирать не приходится. Полагаю, что судна, оставшиеся на орбите, уже захвачены врагом.

Фанни усмехнулась:

— Вот тебе, бабушка, и Ноев ковчег…

ТЕРРИТОРИЯ СНА

(4 часть)

Сектор в районе орбиты Сатурна, начало октября 1002 года

Дождавшись анализа собственной крови, в очередной раз показавшего, что заражения нет, я прошел через дезинфектор, снял обеззараженный костюм и, оставшись в обычной одежде, отправился в «совещательную» каюту.

Крейсер «Ричард III» поделили между медиками и управленцами. Медчасть занимали больные и выздоравливающие пассажиры, а с ними — врачи. Фаина часо посмеивалась над происходящим, поминая то пир во время чумы, то библейский Потоп.

Но как бы то ни было, мы вырвались из плена! Информационная блокада слетела, когда в той «башне» обнаружили и отключили систему, поддерживавшую над аэропортом Мемори купол оптико-энергетической защиты.

Почти тут же на связь с нами вышли Эвелина Смелова с Калиостро-старшим, однако же и спекулаты быстро спохватились, узнав о провале операции. «Ричарду III» пришлось продемонстрировать мощь боевых эмиттеров, чтобы уйти от преследования, а на высоте тысячи ста километров от Земли к нам примкнули челноки-«оборотни». Они внезапно вынырнули из невидимости и отшибли от нас остатки враждебных катеров. На одном из челноков оказались Дик Калиостро и его коллега из ВПРУ Москвы Полина Буш-Яновская. При стыковке с нашим крейсером они перешли к нам, а Калиостро принял командование, дав Джоконде возможность немного отдохнуть.

Я уже не удивлялся тому, что первым делом все справлялись о здоровье Хаммона. Итак, спекулаты охотились на человека, которого звали «как древнего царя»; непосвященные вроде меня испытывали очень странное чувство: мы были готовы на все, лишь бы обеспечить безопасность Хаммона, и я назвал бы это ощущение рефлекторным, подобным тому, как отдергиваешь руку от внезапного жара. А вот управленцы хранили молчание, хотя явно что-то знали о его личности.

Вот и теперь я должен был явиться в каюту для совещаний, где меня ждал майор Калиостро — наверное, чтобы получить от меня отчет о состоянии выздоравливающего Тут-Анна. Беспокоиться было нечего: он бодро шел на поправку, я же особенно постарался, чтобы он поменьше думал о выпивке.

В большой круглой каюте, поделенной пополам длинным, изогнутым в форме буквы S — от стены до стены — столом, всё базировалось на контрасте черного и серебристого. В черной «капле» прямо в полу светился круглый белый глазок, а в потолке, что зеркально повторял все, как было внизу, в серебристой, дающей львиную долю освещения, «капле» притаилась черная дыра. Из-за этого помещение напоминало гигантскую эмблему Инь-Ян.

Я вошел, но меня увидели не сразу, и мне удалось услышать обрывок разговора Дика, Буш-Яновской и Джоконды.

— Мы не можем отправить с ним «синтов», — терпеливо объяснял Калиостро, глядя на рыжеволосую Полину. — Пройдя через ТДМ, «синты» выходят из строя. Мало того. Мы даже не знаем, возможно ли там что-то сделать…

Тут Джоконда заметила мое появление и тронула Дика за руку. Он тут же смолк.

На столе, красноречиво повествуя о недавних горячих прениях, в беспорядке валялись какие-то бумаги, стояли чашки с остатками кофе, громоздились диски-информнакопители, а в пепельнице высилась гора окурков.

Представляя нам с Вертинской майора Буш-Яновскую, Фанни успела шепнуть мне на ухо, что это подруга ее детства, равно как… Но после этого она запнулась и смущенно добавила: «Как и детства Ясны Энгельгардт, ты ее, вероятно, тоже скоро увидишь». Но я понял, кого она имела в виду в самом начале и отчего смутилась. В какое-то мгновение грудь и правда сжало болью, а память охотно выпустила из глубоких недр забвения образ Сэндэл на фоне беспечных пейзажей далекого теперь во времени и пространстве Эсефа. А ведь я так старался зачеркнуть, вымарать все это…

Буш-Яновская тогда нахмурилась, недовольная тем, что я излишне долго задержал на ней взгляд: она ведь не знала, что я вовсе не изучаю ее, а просто думаю о чем-то своем, уставившись в ее сторону и не видя.

Несмотря на то, что воздух каюты Инь-Ян хорошо очистили перед моих приходом, одежда Калиостро невыносимо пропахла табачным дымом. Когда мы приветственно пожали друг другу руки, запах «прилип» и ко мне. Зеленовато-синие глаза Дика стеклянно блестели, выдавая бессонную ночь.