Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Владимир Геннадьевич Поселягин

берег Одера. Да, за ними текла не сказать что широкая река. Хм, а почему я, речник, про неё не подумал? Подведя велосипед к самому берегу, стал идти вдоль него в сторону Берлина, почти два километра прошёл, пока не нашёл подходящее убежище из густого кустарника. Достал свинорез лжекапитана, прорубил проход внутрь и срезанными кустами закрыл его. Внутри расширил полянку, ветками закрыл сверху от воздушного наблюдения, и получился небольшой такой домик-шалаш. Велосипед тут хорошо спрятан. Дальше нужно думать. Достав карту, я стал её изучать. Хм, так это не Одер. Оказалось, эта река вообще далеко, и в Берлине её нет, как я раньше думал. А река называется Шпрее. Хм, та впадает в реку Хафель, а та в Эльбу, которая впадает в Северное море. Вот путь какой, длинный, конечно, но немцы меня в той стороне точно искать не будут. План пока сырой, но пока пусть будет основным. А что там по Одеру?

Одер впадает в Балтийское море, это я знаю. Идти пешком или на велосипеде ехать через захваченные немцами земли – это как игра в рулетку. А я речник, моряк, опыт плавания на море разовый, суточный, да и то по Чёрному морю, имеется. Но почему нет? Тут до него километров двести, доберусь. Стащу лодку и отправлюсь по Одеру к Балтике. До первого шлюза, правда, там лодку притоплю, дальше на велосипеде. Или если ещё что увести удастся. Хорошо, по воде мне больше нравится путешествовать. Доберусь до Щецинского залива и там поищу что-то морское. Если что найду подходящее, дальше останется угнать и красться ночами вдоль берега, отстаиваясь в пустых заливах днём. Доберусь до Ленинграда, ночью прошмыгну. Нужно что-то с малой осадкой, чтобы минные поля благополучно пройти. Потом Нева, Ладога, Онежское озеро, Волга и, наконец, Москва. Да, хорошая идея, вот только, выгорит ли она? Не знаю, но пока я на Шпрее, и есть прямой путь к Северному морю. Тут один плюс – меня в той стороне точно искать не будут. Надо подумать, Эльба или Одер. Время ещё есть. До вечера.

Так план имеется, и он уже одобрен коллективом, а коллектив – это я. Убежище получилось неплохое, сняв с себя всю амуницию, убрал в карман «вальтер» пилота и, взяв всю наличность, вдруг что прикупить удастся, осмотрел себя и, чуть присняв комбез, обвязал рукава вокруг пояса. Слегка испачкал глиной лицо, в одном из ранцев был комплект для бритья, из комплекта я взял лишь бритву из отличной стали и зеркальце, остальное оставил в самолёте. Изучив себя, я скривился. Нет, это не то. Сходив к берегу и срезав камыши, отчистил сердцевину и получились небольшие мягкие цилиндрики. Вставив в нос, увеличил его размер, ещё раз посмотрел в зеркало. Черты лица чуть слегка искривились, но этого мало. Из той же сердцевины нарезал полосок и вставил сверху и снизу между дёснами и щеками. Вот теперь хорошо, лицо изменилось. Нарезав ещё такие вставки, для запаса, в последний раз взглянул в зеркальце. Довольно кивнул и, выведя велосипед, я с него также всё снял, отъехав от берега, повёл дальше вдоль него. Так и шёл около часа, пока не наткнулся на тропинку. По ней и поехал, но всё так же вдоль реки, та то появлялась, то терялась по левую руку. Да, как и Балтика, Берлин был впереди. Когда добуду лодку и отправлюсь к впадению рек Шпрее и Хафель, шалаш будет по пути, вот и заберу имущество. Пока я решил придерживаться плана по Северному морю.

Сначала мне попалась какая-то деревушка, расположенная на берегу реки, домов около десяти, но зажиточная деревня, даже трактор видел с тележкой и пикап. На меня никто не обратил внимания, едет мальчонка и едет, да и деревня была полупустой, началась страда, урожай снимали, все в поле. Тут я вспомнил, что у немцев свои тельняшки, и русский тельник на них не похож, опытный взгляд заметит разницу. Меня даже передёрнуло, когда я осознал, что чуть на мелочи не попался. Снял тельняшку и, аккуратно свернув, убрал её в карман комбеза. Дальше ехал с обнажённым торсом. Подростки мне попадались, так что особо я среди них не выделялся, такой же загорелый, со следами от майки на коже. В общем, обычный подросток. В одном месте даже пост проехал на дороге. Не один, догнал группу подростков и присоединился к ним. Поэтому солдаты на посту меня и прощёлкали, а когда я въехал на окраину Берлина, тут частный сектор был, то и расстался с этими веселыми подростками. Нормальные веселые парни и девчата. Рассказали, как сюда везли ужасного демона Полякова, что питается младенцами, да-да, в газетах так и было написано, но он съел всю охрану и пилотов, сам выпрыгнул с парашютом, а самолёт разбился. Это всё в сегодняшних газетах было с большими фото этого Полякова. К счастью тут маскировка меня спасла, никто даже не подумал, что рассказывают мне про меня. Сам самолёт на дорогу упал в двух километрах от Берлина. Хорошо, что никто не пострадал. Я только смеялся, когда они разные истории про меня сочиняли, причём больше похоже на ходу, и радовался, что догадался навести маскировку на лицо. Первый экзамен выдержал, но сколько их меня ещё ждёт тут в Берлине, за этот долгий и долгий день. Ладно, нечего ныть, делом нужно заняться. Так, а где тут местная барахолка или рынок?

Когда закончились окраины, и я поехал по центральным улицам, переезжая через трамвайные рельсы, то крутил головой с немалым интересом. Ещё на въезде я накинул полностью комбез, но закатал штанины и рукава повыше. Обувь снял, ехал босиком. Ботинки в корзинке были. Передвигаться по городу с обнажённым торсом было неприлично, та компания подростков оделись на въезде в город. Спрашивая дорогу у встречных прохожих, я доехал до рынка, стараясь соблюдать правила движения, машин тут хватало. Просто наблюдал, как себя ведут другие велосипедисты, и повторял то же, что и они. Да и не трудно тут было разобраться, по краю проезжей части езжай и на перекрёстках будь внимателен, вот и всё.

Когда на противоположной окраине показался рынок, я спрыгнул с велосипеда и, толкая его за руль, направился дальше, поглядывая на дорогу, куда поставить босые ноги. Подошва у меня, конечно, крепкая, я босиком часто хожу, но мало ли, на стекло наступлю или ещё что. Мне ноги целыми нужны, сейчас много от них зависит. Я заранее разделил деньги на три рваные части, мелочь,