Семь смертей Лешего - Андрей Салов

Дочка подросла и все труднее сдерживать ее порывы. И ничего нет страшного в том, что она еще так молода. В их краях принято отдавать дочерей замуж рано. И хотя дочке заказан поход в кузню и близкое общение с кузнецом, сам богатей мимо кузни пройти не мог, тем более что он отправлялся туда не из праздного любопытства, а с вполне определенной целью. Прихватив из дому бутылку дорогого вина, хранящегося в подвале в компании с еще несколькими экземплярами, предназначенными для особых случаев, он отправился в кузню, проведать Лешего и обсудить с ним далеко идущие планы.

Богатею не пришлось особенно напрягаться. Он вполне бы обошелся и без бутылки дорогого вина. Сельский кузнец давно положил глаз на его дочку, приглядел на роль жены, и лишь ее возраст, удерживал от визита к богатею, с просьбой руки его дочери. Помолвки прошла удачно. На радостях они «раздавили» принесенную богатеем бутылку редкого вина, а затем перешли и к запасам кузнеца. И хотя не было у него изысканного вина, но было полно вина пусть и более дешевого, но здорово ударяющего по мозгам.

Вечером можно было наблюдать, как пьяный в дымину кузнец, сгребя богатея в охапку, нес того домой. Где передал с рук на руки дочери, будущее которой они столь усердно обмывали. Она уже изрядно волновалась длительным отсутствием отца. От соседей она узнала, что он якобы отправился в кузницу по делам, но разве дела могут длиться так долго? Если что нужно срочно починить, можно оставить вещь в кузне и явиться в назначенное время, и не дожидаться окончания ремонта. Отец, всегда высоко ценивший время, так бы и сделал. Отдал бы вещь мастеру, обговорил время и стоимость ремонта, и вернулся бы домой. Значит, туда он отправился не по кузнечным делам, но тогда зачем?

Она девушка послушная, наказов отца не нарушает. Раз он запретил ей соваться в кузню, она туда и не лезет, хотя ей чертовски хочется там побывать, пообщаться с симпатичным кузнецом, здоровенным парнем, крепче которого на селении никого не сыскать. К тому же о нем рассказывали такое, что жуть, как хотелось узнать, как все обстоит на самом деле, тем более что она была в таком возрасте, когда нестерпимо хочется вкусить запретного плода. Возможно позже, она бы и нарушила данное отцу слово, но не сейчас. Она была чиста и перед отцом, и перед людьми. Но отец пошел в кузню неспроста. Значит, злые и завистливые люди, оговорили ее, наплетя отцу невесть чего. А он, после смерти супруги, единственного сына и дочерей, всю нежность, внимание и заботу без остатка отдавал ей, и для него такое известие, касающееся дочери, сродни грому и молнии средь ясного дня.

Не иначе, как направился на разборки с кузнецом и неизвестно, чем эти разборки закончатся. Либо он зарежет кузнеца в порыве праведного гнева, либо повелитель огня свернет ему шею. При любом раскладе девушка ничего не выигрывала, зато теряла многое. Ей не хотелось смерти родителя, который заменил ей и отца, и мать. Не желала и смерти кузнеца, относительно которого имела свои виды. И хотя достучаться до сердца кузнеца пытались многие, она верила, что у нее-то это точно получится. Для его покорения она готова на все, на любые жертвы. Она готова отдать ему то, что девушка из приличной семьи бережет для мужа. Она обязательно привяжет к себе кузнеца, пустив в ход женские чары и обаяние, тем более что по слухам, и она ему не безразлична.

И хотя на дворе было темно, девушка не ложилась спать, с тревогой вглядываясь в черноту, раскинувшуюся за окном, ожидая возвращения отца. Далеко за полночь, ожиданье увенчалось успехом. Она раньше услышала, чем увидела приближающуюся к дому парочку, горланящую какую-то дикую песню. Они постоянно сбивались, забывали слова, и затягивали песню сначала, создавая невероятное количество шума. В одном из полуночных певунов, девушка с изумлением признала отца, едва держащегося на ногах, горланящего песню во всю глотку. Да и второй голос был ей смутно знаком, хотя она и не могла сказать точно, кто это.

Дико горланящие песню силуэты приближались к дому и вскоре в бледном свете луны, показалась весьма живописная парочка. Одна фигура, что повыше и покрепче, словно куль с мукой тащила другую. Лежащий на его плече человек, в котором девушка, с любопытством наблюдавшая за бредущими к дому людьми без труда узнала отца, во всю глотку орал песню. Когда гуляки приблизились достаточно близко к дому, девушка, с замиранием сердца наблюдавшая за происходящим, узнала и второго человека. И от этого узнавания, девичье сердце учащенно забилось, а ноги понесли ее к дверям, открыть припозднившимся гулякам.

Кузнец, предмет вожделенных мечтаний женщин и девиц селения, собственной персоной пожаловал в дом, волоча на плече отца, словно это был куль с мукой. Видать неплохо они поговорили, раз папаша находился в полной прострации, а глаза кузнеца, голубые и бездонные, словно горные озера, были подернуты мутной поволокой алкогольного дурмана. В ответ на ее приветствие он только кивнул головой. Молча прошел в дом, уложил папашу на диван, и, кивнув на прощанье, покинул дом, и, пошатываясь, направился восвояси.

В этот день, а скорее ночь, ей не удалось добиться объяснений от отца. Папаша уснул мертвецким сном, не реагируя на тычки и расспросы дочери. Оставалось дожидаться утра, чтобы получить ответы. Их она получила на следующий день, но не утром, а гораздо позже. После того, как мучающийся похмельем отец принял на грудь изрядную порцию спиртного, чтобы прогнать из головы угнездившуюся там боль, и начать соображать.

Она узнала о состоявшейся помолвке, о том, что уже назначен день свадьбы, и кто выбран ей в супруги. И хотя правила предполагали наморщить нос и поломаться немного для приличия, но она этого делать не стала, слишком велика была ее радость, чтобы забивать голову подобными глупостями.

Во время вчерашней попойки они договорились не откладывать дела в долгий ящик и сыграть свадьбу через неделю, потратив оставшееся время на приготовления к свадьбе, закупку выпивки и яств для многочисленных гостей. По замыслу богатея, на свадьбе его дочери должна гулять вся деревня. Ведь дочь единственная, а значит любимая, так пусть эту свадьбу люди запомнят на всю жизнь.

…Столы ломились от яств, вина было столько, что в нем можно утопить всю деревню. На свадьбу кузнеца и дочки сельского богатея пожаловали не только односельчане, но и дальние родственники из близлежащих деревень. Гулянка вышла на славу! Пир и веселье стояли горой, когда на свадьбу прибыли новые гости, чье присутствие льстило богатею, но было не совсем уместным.

Правитель окрестных земель, господин граф собственной персоной. Покинул стены родового замка с небольшой группой стражников, дабы лично поприсутствовать на свадьбе сельского кузнеца и дочки местного богатея. Такое внимание к дочери польстило бы самолюбию любого, если бы не одно пикантное обстоятельство. Сеньор, воспылав страстью к красивой и стройной невесте, решил воспользоваться древним правом господина, правом первой ночи. Этим правом давно уже никто не пользовался, хватало графам женщин для любовных утех и без этого, но подобное право существовало, и по древнему королевскому закону, граф вправе был им воспользоваться.