Знающий не говорит. Тетралогия - Людмила Астахова

Несмотря на удачное расположение, добротность постройки и приличный район, дом пустовал. Ириен несказанно удивился сему факту, потому что прекрасно помнил, как в свое время желающие купить строение чуть не передрались меж собой, предлагая несусветные по тем временам и ритагонским расценкам суммы за дом. Но эльфьи глаза не лгали. Рассохшиеся ставни с потрескавшейся краской и заржавевший замок на двери говорили сами за себя. И Ириен не удержался. Открыть замок невелик труд, а вот ступить в мир памяти иногда сложнее, чем сломать самые крепкие запоры.

Дом спал смутным и тревожным старческим сном. Под ногами тихонечко постанывали ступеньки, где-то в подполе шуршала мышь, пахло пылью и запустением. Сквозь щели в старых ставнях внутрь сочился солнечный свет, узкими полосами ложившийся на пушистый от пыли пол. Растревоженная тишина плясала золотыми пылинками в острых, как мечи, лучах света. Ириен оглядел прихожую и тихо ахнул. Там были его старые вещи. Огарок свечи в бронзовой плошке, изображающей эльфийскую лодочку, старая вешалка-уродка в углу, истертый коврик на полу, синяя ваза с засохшим цветком. Все как прежде, как будто он только вчера шагнул за порог. Вещи не помнят предательства, и дом отозвался на приход хозяина. Он был рад. Об этом прошептала синяя ваза и скрипнула половица. Ириен прошелся по комнатам. За прихожей был маленький зал, сейчас пустой и темный, как кладовка. Но эльфу комната виделась такой, какой он ее оставил, обставленной по моде прошлого столетия. Вот тут стояли старые знакомцы – темно-вишневые бархатные кресла вокруг низкого резного столика с ножками в виде змей. От старинного бронзового зеркала на стене осталось только размытое светлое пятно на штукатурке, но Познаватель сквозь время продолжал глядеть в его мутные блеклые глубины, где спрятались несчитаные годы и лица всех тех, кто в него смотрелся. Девочка в голубом блио, седой мужчина с жестким взглядом карих глаз, смуглая юная невеста, счастливая и смущенная… Где ты теперь, беспристрастный свидетель чужих горестей и радостей? Кто любуется теперь своим нечетким отражением в тебе? Какой стареющей красотке ты льстишь каждое утро, умело пряча новые морщины? Ириен осторожно провел по стене, опасаясь, что штукатурка вот-вот обрушится, и пошел по направлению к бывшей библиотеке. Высокие шкафы, когда-то доверху набитые книгами, свитками и всевозможными бумагами, были пусты, оплетены многими слоями паутины и укоризненно молчали, напоминая разоренный склеп. Исчезли кованый шандал и пюпитр из розового дерева. Как жаль. Ириен любил свой ритагонский дом, свой единственный в мире дом. Здесь каждый предмет обстановки, каждая безделушка были особенными. Они жили своей чудесной жизнью, скрытой от всех и открытой для волшебства Познавателя. Он любил ощущать их истории, некоторые из них были достойны отдельной повести. Касаясь столешницы или кувшина, Познаватель мог узнать и кое-что о предыдущих хозяевах этих вещей. Например, кровать в его спальне когда-то принадлежала знаменитой куртизанке, которая кроме, несомненно, выдающейся красоты имела еще и необычайный литературный дар. И, лежа на обширном, как ячменное поле, ложе, Ириену порой доводилось ощущать на себе все образы, посещавшие покойную вот уже сотню лет красавицу.

Кровать осталась на том же самом месте, и одни только боги знают, почему бывшие хозяева не утянули ее с собой, когда покидали жилище. Почему они ушли? Вопросы, вопросы, сплошные вопросы, на которые необязательно искать ответы. Жить здесь Ириен не собирался. Он совсем не хотел надолго задерживаться в Ритагоне. Этот город слишком добр, слишком щедр на всевозможные чудеса, слишком дорог. Здесь легко расслабиться, забыться и снова сделать попытку стать простым обывателем, приятным соседом, желанным гостем. А Ириен по прозвищу Альс уже слишком взрослый, чтобы купиться на призрачные обещания, щедро расточаемые великодушным сердцем лейнсрудского герцогства. Вот только дом… Альс ласково погладил дверную ручку.

«Я не брошу тебя. Я позабочусь о тебе. Обещаю».

Дом поверил.

Ириен вышел на порог, на миг зажмурившись от яркого света, тщательно стряхнул пыль с рукавов куртки и с волос. Его благодушие переливалось через край, что случалось крайне редко и еще реже оставалось безнаказанным.

– Старый хозяин вернулся, – немного насмешливо сказал мужчина, в небрежной позе стоявший между кустов реньи. – Что-то потеряли, господин Альс?

Остатки хорошего настроения окончательно развеялись, едва только Ириен присмотрелся к нежданному своему собеседнику повнимательнее. И не только к нему. Наличие нескольких молодых людей незаметной наружности, топчущихся неподалеку и тщательно изображающих праздность, наталкивало на недвусмысленные выводы.

– Не узнаете совсем? Постарел сильно за двадцать пять лет-то?

С памятью у эльфа все было в порядке. Человека звали Рувин, и приходился он нынешнему герцогу ближайшим другом, доверенным лицом и молочным братом. Так было двадцать пять лет назад, и, если судить по драгоценностям и дорогой одежде лорда Рувина, ничего за эти годы в его положении не изменилось. В любом случае высокий господин с аккуратной бородкой, седыми висками и утомленным заботами лицом представлял здесь власть герцога. Ириен шагнул вниз со ступенек. Эльф и человек слегка поклонились друг другу, прежде чем сомкнуть руки в пожатии, как равные.

– Какая неожиданность, лорд Рувин. Давно не виделись, – сказал эльф, стараясь держаться как можно дружелюбнее. – Как вы меня нашли?

Тот сощурил темные, с орочьей желтизной глаза, широкие брови сошлись над переносицей в глубоком раздумье. Внимательный, любопытный, опытный в жизни человек, видевший на своем веку достаточно худого и доброго, чтобы делать свои собственные выводы. Человек, вступивший в пору увядания тела, но не разума, острого и незаурядного.

– Проще простого. Стражники с заставы доложили об эльфе с двумя мечами, въехавшем в город вместе с молоденькой девушкой. Я сразу догадался, о ком речь, хотя, признаюсь, не ожидал свидеться в этой жизни. А где же еще искать заезжего эльфа, как не в его бывшем жилище? В своей привязанности к прошлому вы удивительно предсказуемы. Двадцать пять лет уж прошло, а все равно тянет на былое пепелище. Я даже стал держать пари сам с собой, через сколько дней вы объявитесь на улице Трех Коней.

– И кто выиграл? – кисло поинтересовался Ириен.

– Я, конечно. А что за девица была с вами?

– Дочка одного старого орфирангского друга Я привез ее под присмотр к родному брату. Птиер Виним, письмоводитель, можете проверить.