Синдзи-кун. Тетралогия (СИ) - Хонихоев Виталий

– Ладно. – говорю я, промотав в голове ситуацию: – спать давай.

– Спать так спать. – говорит Майко, выпускает свои мохнатые кошачьи ушки из‑под волос и засыпает. Вот чертовка. Теперь уснуть будет значительно сложнее. Дую ей в ухо, в это самое мохнатое ухо. Ухо дергается.

– Син! – возмущается Майко: – сам же говорил – спать будем!

Ровно в девятнадцать ноль‑ноль автомобиль, взятый Майко в аренду – останавливается возле скромного домика в пригороде Токио. Мысленно отмечаю, что скромный он только с виду, кажется, что обычный, двухэтажный, небольшой, но земля в этом районе не из дешевых, а сам домик не то, чтобы маленький, а вполне себе даже. Надо было побольше узнать про эту Марию Сантос и ее работу, мелькает мысль, простой государственный служащий такой вот дом себе позволить только за пятьсот лет безупречной работы может. И то, если есть и пить не будет. И на работу пешком ходить.

– Ну что? – спрашивает меня Горо Такэда‑сан с переднего сиденья. Мы решили, что Майко у нас будет под прикрытием, потому как старшего инспектора СКПУ мы знаем и преобразиться в него Майко ничего не стоит, ну и потом – любую проверку выдержим, даже если вдруг кто позвонит и спросит – работает ли такой‑то. Филиал СКПУ в Сейтеки подтвердит. Да, да, знаю, глупость и настоящей проверки не выдержит, но в конце концов кто такая эта Мария Сантос, госслужащая и аналитик четвертого отдела – Джон Уик в отставке?

– Хорошо выглядишь, Горо‑сан. – говорю я. Майко кивает и открывает дверь автомобиля. Я выхожу с другой стороны. Единственное слабое место во всей этой истории – именно я. Если бы была такая возможность, то, конечно, было бы лучше обойтись силами, допустим Майко и Питера, или Акиры. Они взрослые и выглядят представительно. А я, может быть и биоконструкт Алой Стражи, может быть манифестация Воли Императора – но вот выглядит эта самая манифестация ни фига не представительно. Худощавый подросток. Да и росту я тут не самого богатырского. Потому то, если переодеть, то от Сумераги‑тайчо, которая оторва и извращенка, но все же девушка – не отличить. Ужас. Вот только в нынешней ситуации без меня никак, а потому Майко у нас теперь Горо‑сан, а я – ее стажер и помощник. Кеко‑тян. Я же говорю – ужас.

– И ты хорошо выглядишь, Кеко‑тян. – поддевает меня Майко, когда мы подходим к двери: – ножки у тебя… отпадные.

– Ну тебя. – бурчу я в ответ: – работаем. – Майко нажимает на кнопку у входной двери и мы слушаем переливы какой‑то задорной мелодии. Потом в домофоне раздается шорох и приятный, хорошо поставленный женский голос спрашивает кто там.

– Старший инспектор СКПУ Горо Такэда. – представляется Майко. Некоторое время в домофоне царит тишина, потом входная дверь щелкает замком.

– Проходите пожалуйста. – говорит женский голос в домофоне. Мы проходим в прихожую, нас встречает хозяйка дома. Мария Сантос – невысокая, худощавая женщина в серой водолазке и темных штанах, у нее черные, волнистые волосы и огромные темные глаза. Яркая помада. Поверх водолазки на ней кухонный фартук, видимо готовила ужин, когда мы позвонили в дверь.

– Меня зовут Мария. – представляется она: – пожалуйста проходите.

– Я Горо Такэда, это – мой стажер, Кеко‑тян. – представляет нас Майко: – Мария‑сан, прошу прощения за столь поздний визит.

– Ничего страшного. – говорит Мария: – проходите в гостиную, пожалуйста. – мы снимаем обувь и проходим в гостиную. Я нигде не вижу следов присутствия Кикуми Тоторо, гостиная как гостиная, совмещённая с кухней. Тут же и диван и журнальный столик перед ним и телевизор. Книжная полка. Обычная гостиная, таких тут миллионы, наверное. Мысленно прикидываю и понимаю, что жить вот тут Кикуми не может, потому что ни на диван не заберется, ни на стул не вскарабкается. Наверное, она на втором этаже, думаю я, неужели она на первый никогда не спускается?

Мария указывает нам на диван, и пока мы устраиваемся там – уже наливает нам два стакана холодного лимонада. Стаканы запотевают почти мгновенно и на них начинают конденсироваться капельки влаги. Мария присаживается напротив – едва‑едва, на самый кончик стула, боком. Так, словно готова в любой момент встать.

– Может быть, предложить вам чего‑нибудь еще? – спрашивает она: – чаю, кофе? Виски?

– Спасибо, Мария‑сан. – качает головой Майко в облике Горо и я только диву даюсь, насколько она похожа на старшего инспектора СКПУ – и манерами и голосом. Вот в ком настоящий актер пропадает. Или это просто грань ее способности? В любом случае – безупречно. Настоящий Горо‑сан бы не сыграл себя самого лучше.

– Но мы здесь не за этим. – продолжает Майко‑Горо‑сан: – мы к Кикуми‑сан.

– Ясно. – кивает Мария: – я поняла. Сейчас, я поднимусь к ней. – она встает с края стула и уходит, мы слышим ее шаги на лестнице.

– Тут лестница. – говорю я: – на второй этаж.

– Конечно лестница. – пожимает плечами Майко: – что тут еще должно быть?

– Должен быть лифт. Такой, на направляющих, прямо на лестнице, знаешь, для инвалидов – чтобы спускаться могли и подниматься. – объясняю я свою озабоченность. Отсутствие лифта может означать ограничение подвижности Кикуми, ее опекунша не выглядит достаточно крепкой физически, чтобы таскать девушку по крутой винтовой лестнице вверх и вниз. Каковы условия ее содержания?

– Ты преувеличиваешь. – говорит Майко‑Горо: – нет лифта и нет. Не все себе такое могут позволить.

– Ладно. Посмотрим. – говорю я. Тем временем раздается какой‑то шум и по лестнице вниз спускается какой‑то агрегат, в котором смутно угадывается инвалидное кресло. Вот только инвалидное кресло не может спускаться по лестнице само по себе. У инвалидного кресла нет металлических ног, похожих на паучьи – там, внизу, вместо колес. В центре конструкции – сидит Кикуми Тоторо, такая, какой мы видели ее на фотографиях, только одетая в белое кимоно. Кимоно висит складками на плечах, выдавая отсутствие рук, а в остальном, кажется, что все нормально. Просто девушка в белом кимоно верхом на металлическом пауке. Или кресле.

Конструкция спустилась с лестницы и остановилась напротив нас. Кикуми Тоторо взглянула на нас и моргнула.

– Это не они, Мария‑сан. – откуда‑то из недр паука‑кресла прозвучал мелодичный голос. Мелодичный, но в то же время какой‑то механический, безэмоциональный.

– Я так и думала. – послышался голос Марии. Она стояла сразу же за металлическим креслом, похожим на паука.

– А сейчас вы скажете, кто вы такие и почему вы выдаете себя за Горо Такэда. – говорит голос из недр механического паука и откуда‑то сбоку у этого странного транспорта выдвигается металлическая рука. В руке – револьвер. Я бросаю быстрый взгляд на Марию‑сан. У той в руке – тоже револьвер. Я думаю о том, что для Японии, страны, где огнестрельное оружие под строжайшим запретом, мы что‑то слишком часто стоим под прицелом.

– Похоже, что нас раскрыли. – скалится Майко, все еще в образе, но ее шальная улыбка уже совершенно не в образе Горо, она разрывает его облик, словно чулки в сеточку, обтягивающие ногу монашки – ее имидж перед сестрами по монастырю. Не вяжется Горо‑сан с такой вот улыбкой – бесшабашной, веселой и опасной. Горо‑сан может быть опасным, это да. Наверное – может быть веселым. Но он совершенно точно не бывает и тем и другим одновременно.

– Кто вы такие? – повышает голос Мария, револьвер в ее руке дрожит: – отвечайте, ну? Считаю до трех! Один…

– Тебе страшно? – поворачивает ко мне голову Майко: – мне вот просто жуть как страшно. Сейчас описаюсь от страха.

– Конечно страшно. – отвечаю я: – когда в тебя тычут огнестрельным оружием особы, которые понятия не имеют, что они делают. Люди же могут пострадать.

– Два! Я не шучу, я сейчас выстрелю! – почти кричит Мария, револьвер в ее руке ходуном ходит. Вот второй револьвер, в металлическом манипуляторе кресла Кикуми – удерживается прямо и твердо. Насколько я вижу – направленным куда‑то в торшер. Или в чайник. Но не в нас с Майко точно. Трудно прицеливаться, если у тебя и рук нет.

– Угу. – кивает Майко: – хоть бы предохранитель сняла сперва.