Темное наследие. Беззвездная ночь. Нашествие тьмы. Путь к рассвету - Роберт Энтони Сальваторе

кругу, и вернемся к шлюпке, — объяснил Дюдермонт. — После этого — вверх на гору, затем вниз и на север.

— Мы могли уже пройти рядом с пещерой, не заметив ее, — проворчал Робийярд. Все они понимали, что он прав: заросли были очень густыми и темными, да к тому же туман по-прежнему оставался плотным.

— Ну, возможно, два наших чародея могли бы тут пригодиться, — сказал с сарказмом Дюдермонт. — Если бы они не растратили свои силы, доказывая, кто из них искуснее.

— Там ведь были враги, которых нужно было уничтожить, — запротестовал Гаркл.

— Я бы могла уложить их с помощью лука, — сказала Кэтти-бри.

— И потратила бы все стрелы, — парировал Гаркл, полагая, что он загнал ее в тупик. Но остальные знали, что колчан Кэтти-бри заколдован.

— У меня никогда не кончаются стрелы, — заметила девушка, и Гаркл так и сел, где стоял.

Этот разговор прервал Дзирт, который неожиданно вскочил на ноги и устремил взгляд в джунгли. Его рука опустилась в мешочек, в котором лежала фигурка из оникса.

Кэтти-бри также поднялась, сняв с плеча Тулмарил, за ней последовали остальные.

— Гвенвивар? — спросила девушка.

Дзирт кивнул. Что-то случилось с пантерой, но он не понимал что. Интуитивно он извлек фигурку, положил ее на землю и снова позвал свою подругу. Мгновением позже появилось облачко серого тумана, которое затем превратилось в пантеру. Гвенвивар нервно и безостановочно ходила около дроу.

— А их что, две? — спросил Данкин.

— Это та же пантера, — объяснила Кэтти-бри. — Что-то отправило Гвен домой.

Дзирт кивнул и посмотрел на Дюдермонта.

— Гвенвивар могла бы найти это «что-то» вновь, — заключил он.

Они снялись с места, следуя за пантерой сквозь джунгли. Вскоре они достигли северных склонов горы и за толстым занавесом кустарника обнаружили темную нору. Дзирт вопросительно посмотрел на Гвенвивар, но пантера явно не собиралась входить туда.

— Я отправляюсь назад к лодке, — заявил Данкин. Он сделал было шаг в сторону, но Робийярд, которому надоели его глупости, извлек палочку и, не говоря ни слова, наставил ее на Данкина. Коротышка вернулся ко входу в пещеру.

Дзирт приблизился к пантере. Почему Гвенвивар не хочет входить в пещеру, он ведь знал, что она ничего не боится. Может быть, на это место было наложено заклятие, которое мешало ей? Решив, что так оно и есть, Дзирт обнажил Сверкающий Клинок, который, как обычно, засветился яркой голубизной, и жестом попросил друзей обождать. Он проскользнул за кустарниковый занавес, выждал несколько мгновений, пока его глаза не привыкли к глубокому сумраку, и вошел в пещеру.

Свет Сверкающего Клинка погас. Дзирт резко нырнул в сторону, под защиту огромного валуна, осознав, что движется не так быстро, как ожидал. Его магические ножные браслеты явно не помогали ему.

— Здесь не действует магия, — сказал он, и ему стало понятно, почему Гвенвивар не хотела входить в пещеру. Дроу повернулся и обнаружил, что его нетерпеливые друзья уже недалеко от него. На лицах обоих чародеев отражалось недоумение. Кэтти-бри прищурилась в полумраке, одной рукой трогая ставший вдруг бесполезным кулон в виде кошачьего глаза, который висел у нее на лбу.

— Я забыл все свои заклинания, — громко сказал Гаркл, и его голос разнесся эхом по большой пещере. Робийярд прикрыл рот Гаркла ладонью.

— Ш-ш-ш-ш! — прошипел более спокойный чародей. Однако мгновением позже, когда он переварил то, что сказал Гаркл, он взревел: — И я тоже! — и тут же зажал рукой уже свой рот.

— Здесь нет магии, — сказал им Дзирт. — Вот почему Гвенвивар не смогла войти.

— Может быть, это и отправило кошку домой, — добавила Кэтти-бри.

Разговор внезапно прекратился, все головы повернулись в сторону входа. В пещеру вошел Вэйлан, держа над головой ярко горящий, наскоро изготовленный факел.

— Я не пойду в пещеру вслепую, — пояснил молодой моряк. Никто и не возражал. Они отошли от входа всего лишь на несколько футов и почувствовали в царившем здесь полумраке, что их окружало большое пространство. В пещере было прохладно. Казалось, что липкий влажный воздух острова не проникал сюда.

По мере того как они продвигались вперед, становилось ясно, что чувства их не обманывали. Пещера была большой, почти овальной формы, порядка сотни футов в самом широком месте. Пол ее был очень неровным, а свисавшие с потолка гигантские сталактиты отнюдь не добавляли морякам приятных ощущений.

Дзирт хотел уже было предложить методично исследовать пещеру, когда царившая в ней тишина была неожиданно нарушена каким-то странным, кудахтающим голосом.

— Кто хочет видеть меня? — донеслось из грота, который находился на дюжину футов выше того уровня, на котором стояли сейчас путешественники. Все как один устремили свои взгляды в ту сторону, пытаясь разглядеть в темноте хоть что-нибудь. Кэтти-бри покрепче сжала Тулмарил, думая о том, насколько эффективным окажется лук, лишенный своего волшебства.

Данкин направился к выходу, но путь ему преградила палочка Робийярда, хотя взгляд чародея не отрывался от грота, из которого донесся голос. Коротышка ненадолго заколебался, но затем понял, что Робийярд не властен над ним в этой пещере.

— Кто хочет видеть меня? — вновь прозвучал тот же вопрос.

В этот момент Данкин прорвался сквозь кустарниковый занавес у выхода.

— Пусть уходит, — сказал Дюдермонт. Капитан взял у Вэйлана факел и медленно двинулся вперед, остальные следовали за ним. Дзирт, как всегда настороже, скользнул в тень, которую отбрасывала боковая стена.

Вопрос прозвучал в третий раз, с теми же заученными интонациями, как будто ведьма привыкла к визитам моряков. Наконец она показалась им, появившись между валунами. Старая, даже древняя, в ветхом черном одеянии. Она тяжело опиралась на короткий блестящий посох. Широко открытый рот позволял увидеть ее единственный желтый зуб. Казалось, что ведьма дышала с большим трудом, а тусклые глаза ее не мигали.

— Кто взвалит на себя бремя знания? — спросила она, повернув голову в сторону отважных пришельцев, и, выдержав короткую паузу, захихикала.

Дюдермонт поднял руку, жестом призвав остальных остановиться, и смело вышел вперед.

— Я, — объявил он. — Я — Дюдермонт с «Морской феи», прибыл на Каэрвич…

— Вернись! — крикнула ему ведьма столь яростно, что капитан отступил на шаг, прежде чем успел осознать, что он делает. Кэтти-бри чуть сильнее натянула свой лук, но держала его низко.

— Это не для тебя и ни для кого из людей, — пояснила ведьма. Все взгляды устремились туда, где в тени скалы замер Дзирт. — Это для двоих, и только для двоих, — продолжала колдунья, ее квакающий голос звучал ритмично, как если бы она декламировала эпическую поэму. — Ни для кого из людей и ни для кого из мужчин, чья кожа темнеет под светом солнца.

Плечи Дзирта поникли: обращение было слишком