Сильная и независимая для котика (СИ) - Вада Маричка

— Бывали такие случаи, конечно. Но, сама понимаешь, подобные истории держатся в строгой тайне. А почему ты спросила?

— Видишь ли, Дуку рассказывал о матери Джеса с любовью, с огненной страстью, а тот уже пересказывал мне. Как известно, с такими чувствами Дукалис проникался только к Императрице и Лиле. То есть, к Первородным женщинам. Так что, возможно, мама Христова из таких, просто предпочла, как и остальные, не нашего калеку, а кого-то получше, понадежней для потомства. Хотя бы из политических соображений. И после стольких отказов у Дуку кукуха-то и приболела. Он начал считать, что женщины не способны рационально мыслить и объять его широкую натуру. Не могут полюбить за «душу», а не за гены. Вот поэтому и общая направленность отношений к девочкам в монастырях. Уши его комплексов торчат из каждой строчки трактата «Будь Благостной Женой». Фуй, ну и нудное же чтиво, как вспомню, так вздрогну.

— Звучит логично, — кивнула Лена. — Ладно, надеюсь, мы скоро всё узнаем наверняка. Так каков наш план?

— У меня на борту скайтрей канцлера Шнобби, довольно дорогой и удобный. Нам он пригодится, чтобы опуститься на Немезис. Пока мой отряд ждёт награждения, дай указание Коди нанять рабочих и обшить шлюпку дополнительными вставками никтаина, сделать из неё непробиваемую консерву. Типа как саркофаг. Потом я попрощаюсь с ребятами, прилечу на Илум и потребую от тебя небывалого прикосновения, чтобы заглушить паранойю окончательно.

— Я… — замялась Лена. — Я…

— То есть и ты мне брешешь как сивый меринг? — усмехнулась совсем не удивлённая Мурси. — И все твои слова про «я люблю тебя, я буду служить верно, я то, я сё» — полная ахинея?

— Нет! — челюсть Лены решительно сжалась, и сквозь зубы сестра процедила: — Я согласна на «прикосновение». Просто помни, чтобы ты там ни увидела, это никак не меняет моё отношение к тебе и ни к чему не принуждает!

— Чего? Шо я могу увидеть в тебе такого эдакого, что ты мне не рассказала? Выкладывай: так или иначе через пару дней сама всё узнаю.

— Помнишь тот раз, когда мы с тобой выпили лишнего? Когда только познакомились и пошли на скрытую вечеринку у Лорда Фикуса? А потом пришли домой и…

— Ой, нашла что вспомнить, — покраснела Мурси, отводя взгляд с холоизображения. — Мы договорились не обсуждать ту ночь! И, вообще, я была тогда не просто пьянь, я была опущена на самое моральное дно. Разбита. Искала утешение.

— А я нет, — поджала губы Лена. — И я сознательно всё это делала.

Мурси часто заморгала, не до конца осознавая, в чём ей только что призналась названная «сестра».

— Ну не смотри на меня так! — вздохнула Лена в отчаянии. — Я знаю, что завариваю ещё один шов в двери наших отношений. Но из песни слов не выкинешь!

— Подожди, — Мурси прикрыла ладонью лицо, — подожди. Ладно, допустим, ты тогда воспользовалась моим невменяемым состоянием, чтобы показать радости физической близости. Допустим! И я, в общем-то, зла не держу и даже где-то благодарна, потому что ты подарила мне первую эйфорию от плотской любви. Но Лена… При чём тут «небывалое прикосновение»? Не хочешь же сказать…

— Прости, ладно? Я не виновата. Ты привлекательная женщина. К тому же неординарная персона и страстная натура. Целуешься хорошо. И мне нравится проводить с тобой время вне работы, болтать ни о чём, дурачиться. Повторюсь, я люблю тебя! Но не совсем как сестру. Скорее, как друга, с которым иногда можно было бы и переступить некоторые дружеские грани. Неужели у тебя никогда не было таких друзей?

— Я… Что, хрен возьми, ты несёшь?

— Так, Мо, спокойствие. Ничего такого не предлагаю и ни к чему тебя не склоняю. И сама тоже не брежу этим днём и ночью. Просто предупреждаю. Через «небывалое прикосновение» ты увидишь ещё и такие мои чувства. Иногда я грежу, что лет через триста-четыреста ты захочешь изучить свою чувственность до мелочей и обратишься ко мне. У нас ведь вся жизнь впереди, как оно там потом повернется, никому не ведомо. А вдруг так? Но повторюсь, я просто воспринимаю тебя как очень близкого друга, слишком близкого. И совсем не против, если у тебя кто-то появится, партнёр или любовник. Я-то их всех переживу. С одним но! Если этот кто-то не придурок Христов!

— Так, Лена, мы поговорим об этом позже, — зажмурилась Мурси. — Намного позже. Лет через триста, четыреста, пятьсот. Дай команду Коди и остальным, пусть возвращаются на корабль. И скайтрей готовят, и к наградам, и всё такое. А я, пожалуй, и вправду вздремну. Вселенная сговорилась просто. Одно прозрение за другим!

— Мо, почему ты так всё воспринимаешь? Расстроилась, что ли? Это ведь ничего не меняет!

— Расстроилась? Да я в ахере просто! Я фиг его знает, как теперь ко всему этому относиться, — капитан подскочила с насиженного места и принялась метаться по каюте, бесцельно перекладывая вещи из одного угла в другой. — Тут значит наставник трындит, что я его соблазняла своими спящими позами, теперь сестра оказывается не сестра мне вовсе и хочет меня чисто по-дружески. Дальше что выяснится? Френсис не гей, Коди и в самом деле мечтает на мне жениться, а Моргана никто не посылал проверить моё состояние, и он ждал меня только потому, что переживал?

— Спокойствие, только спокойствие, — повторила Лена. — Френсис гей, насчёт Коди не знаю, а Морган действительно сам побежал тебя встречать, как только услышал, что корабль запрыгнул в точку доступа. Мы его не посылали, хотя это самый оптимальный вариант. Ведь, если бы тебя искрило, катар бы выдержал разряды и не пострадал. Так что мы хотели, но не успели ему даже…

— Ой, всё! Чао! — психанула Мурси и отрубила связь.

***

Нет, ну что за дуристика! Что происходит-то? Почему все вдруг принялись признаваться в любви одновременно? Это тоже какая-то ловушка? Мурси попыталась абстрагироваться, но у неё не получалось отделить одно от другого. Шерстистым колтуном сбились откровения Лены и наставника. Стали одним целым, неделимым обманом, тянущимся уже долгие годы. А что, если изначально сестра сговорилась с Христовым? Что, если им сейчас нужно именно такое состояние Мурси, чтобы она, не приведи Разум, не примкнула к Дуку? А с чего бы это ей примыкать к калечному первородному? Бред, бред сизого кворча!

Но ведь тот случай по пьяной лавочке был ещё задолго даже до вступления Мурси в ряды СРС, даже до свадьбы с Коваксом-младшим. Лена при всём своём прагматизме не могла предугадать, как разовьются события. Может быть, капитан удачно бы вышла замуж и осела в Империи в качестве уважаемой Леди на всю бессмертную жизнь. К тому же сестра согласилась с лёгкостью, в отличие от Христова, на «небывалое прикосновение», и если бы собиралась возводить при этом блоки, то просто бы умолчала о факте своего дружеского «вожделения». Значит, действительно не против обменяться сокровенным? Тогда, получается, она не врёт? Да, поистине, такой бред только с Мурси мог приключиться! Как никогда она была согласна в этом с Френсисом.

Интересно, а что на самом деле будет видно, когда удастся добиться того же от Христова? Какие чувства прячет от неё наставник? Откровение Лены отрезвило капитана, и она отчётливо увидела прозрачное дно обвинений Джеса. Ведь он же практически признался ей в любви! Впрочем, как и в собственном «чудачестве». Приходил по ночам в келью к несовершеннолетней ученице и, пока та спала, боролся со своими «низменными» желаниями. Вот как это называется в понимании наставника. Прекрасно! И ещё укорял её за то! Как по-мужски! Что бы ни случилось, виновата баба. И тут же утверждал, что Мурси всего лишь оружие. Где логика? А нету логики! Недаром все только и говорят о женской, потому что мужицкую никто никогда не встречал.

Но неужели вся та боль, что Христов причинил Мурси в темнице, предназначалась только для триггера? Чтобы сломать в итоге ошейник? Ну да, наставник не мог предугадать появление Кавота. Вот если бы доверился ей хоть раз, выслушал наработки и суждения, то и впрямь давно бы уже покончили с Инквизицией. Ему что, настолько важно контролировать процесс? Хуже Моргана, честное слово! А потом признался, что готов был пойти и на крайние меры. На физическое и сексуальное насилие. Возможно ли, чтобы и это Христов воплотил в жизнь?