Адептус Астартес: Омнибус. Том II - Энди Смайли

Несколько выпущенных друг за другом зарядов оторвали ей руку, а затем отстрелили ниже колена левую ногу. Уже в предсмертной агонии она разрядила свой огнемет, проведя его по широкой дуге, и белое пламя испепелило все, что находилось перед воительницей в последнюю минуту. Ее убийца рухнул у ног Аполлоса, и его ребра хрустнули под тяжестью стального сапога терминатора.

Дыхание Рейнхарта стало тяжелым. Его доспехи в нескольких местах были пробиты и помяты, а кожу лица покрывали волдыри от ожогов. Из всего отряда у Елены осталось только четыре сестры, но ведь и до ворот часовни уже рукой подать! Им нужно было продолжать движение.

— Ворота, Аполлос! Ворота!

Аполлос кивнул. Издав громоподобный рык, терминатор вобрал голову в плечи и, продравшись сквозь ряды еретиков, плечом врезался в двери часовни. Бронзовые полосы выгнулись, а деревянные доски разлетелись в щепу.

Рейнхарт последовал за ним, не отставая ни на шаг…

…чтобы попасть в ад.

Брат Дорнер погиб в первые мгновения атаки культистов. Шальная пуля поразила его в горло и вместе с фонтаном крови вылетела с тыльной стороны шеи. Воздев над головой цепной меч, опустить который ему было уже не суждено, Астартес рухнул сначала на колени, а затем ничком на землю. Джерард взревел в ярости и ринулся в коридор. Размахивая мечом как одержимый, воин прорубил кровавую просеку сквозь толпу обезумевших еретиков. От обилия пролитой крови пол стал скользким, и на мгновение враг в ужасе отпрянул под натиском этой безумной атаки.

Стоя на пороге крипты, Аколон выпускал снаряд за снарядом в толпу культистов, тогда как Матиас за его спиной вместе с технодесантниками продолжал работать с Ковчегом. Рискуя словить снаряд или осколок, Аколон улучил момент и оглянулся.

Капеллан стоял перед алтарем и зачитывал слова из священного ритуала погребения, в то время как технодесантники, подняв серворуками саркофаг, благоговейно закладывали его в зияющую полость дредноута. Апотекарий увидел, как на какое-то мгновение сквозь запотевшее стекло в крышке саркофага мелькнуло знакомое изможденное лицо. Сверкающие медные трубки и провода с начертанными на них лексмеханическими рунами тянулись из его глазниц, ушей, рта и носа.

Предупреждающий крик Джерарда заставил Аколона обернуться в тот самый миг, когда предатель из местных СПО бросился на него с мечом. В последний момент Аколон успел поймать оружие своей стальной перчаткой. Ощерив губы в злой усмешке, он переломил пополам вражеский клинок и выстрелом болтера проделал дымящуюся дыру в груди культиста. В глазах еретика застыл ужас, когда он как подкошенный падал на холодный каменный пол.

Где-то впереди продолжал кричать Джерард, но теперь это был уже крик ярости и боли, а не предупреждения. Космодесантник отбросил свой болт-пистолет и прижал ладонь к виску. Кровь двумя ручьями текла из его глаз. Аколон увидел, как странная изморозь, наползая с пола, стала с легким потрескиванием затягивать двери крипты. Оглядевшись, апотекарий заметил в конце коридора закутанного в накидку псайкера.

Полный страдания крик Джерарда пробился сквозь грохот сражения:

— Уходите, Аколон! Я не смогу долго это выносить! Отступайте! Закройте две… — И в этот миг голова Джерарда взорвалась.

Аколон зарычал, как зверь, когда лазерный разряд опалил ему щеку и полностью сжег ухо. Апотекарий метнулся к дверям. Вытащив из замка розарий Матиаса, он буквально вкатился в крипту, не останавливая болтерной очереди, которая не позволила еретикам приблизиться.

Двери крипты с грохотом захлопнулись, и Аколон мгновенно вскочил на ноги.

— Капеллан Ма… — начал он и тут же осекся, в ужасе глядя на открывшуюся его глазам картину.

Цереб и Ферн, распластавшись, лежали на алтаре с простреленными болтерным снарядом головами. Над технодесантниками возвышался Матиас с болт-пистолетом в руке, доспехи которого от потустороннего холода покрылись инеем, так что капеллан стал похож на засахаренное пирожное.

Матиас вперил в апотекария пустой взгляд, и Аколон увидел, как медленно сочиться кровь из его глаз и носа. Капеллан сделал несколько неуверенных шагов к нему и упал перед ним на колени:

— Аколон… уб… убей меня! Этот псайкер… Я… я выдавил его из себя, но я не смогу его… долго сдерживать!

Продолжая уже беззвучно шевелить губами, Матиас дрожащей рукой стал медленно поднимать болт-пистолет. Между тем дверь за его спиной уже выгибалась от чудовищного давления.

Аколон приставил болтер к голове Матиаса, закрыл глаза и выстрелил. Выронив оружие, он опустился на колени и стал ждать собственной смерти.

Пронзительный визг тяжелой пневмомеханики заставил его обернуться. Аколон в ужасе поднял глаза. Все-таки Цереб и Ферн успели завершить ритуал погребения, прежде чем Матиас их застрелил!

Словно божество смерти, прибывшее сюда из загробного мира ради отмщения, над ним возвышался оживший дредноут! Из громкоговорителей боевой машины донесся далекий, будто из глубокого колодца, голос Изекииля:

— Отведи меня к врагу, апотекарий!

У Рейнхарта едва не помутилось в голове от запаха разложения, когда он вслед за Аполлосом промчался через разбитые в щепу ворота часовни. Обстановка внутри напоминала склеп. Растерзанные тела и пропитанные кровью знамена свисали с взлетающих к куполу контрфорсов, укрепляющих неф часовни. Каменные скамьи, как детские кубики, были грудами свалены у ворот часовни, чтобы освободить место для беснующейся толпы культистов Хаоса. Два огромных костра, в пламени которых преобладал болотно-зеленый цвет, бушевали по обе стороны алтарной ризницы. Прямо из огня, где чернели прикованные к чугунным стойкам человеческие фигуры, доносились истошные вопли терзаемых людей. При появлении Храмовников еретики мгновенно обернулись к ним. Взвыв от ярости, они всей толпой хлынули вдоль нефа навстречу ворвавшимся.

Стоя рядом с Еленой и Саваулом, кастелан, чьи глаза в этом аду горели сверхчеловеческим огнем, отшвырнул перевернутую мраморную скамью. Укрываясь от выстрелов по другую сторону сваленных в кучу скамеек, Аполлос присел на корточки, а Сестры Битвы заняли оборону у разбитых дверей. Они оказались в окружении.

Над грудой сваленных скамей выросла фигура верховной сестры. Болтер вздрогнул в ее руках.

— Во имя Императора… алтарь! — крикнула Елена в отчаянии, словно забыв об огне, который выбивал вокруг нее осколки из мрамора.

Рейнхарт вогнал в свой болтер новую обойму и тоже выпрямился во весь рост, чтобы поддержать селестинку своей огневой мощью.

Где прежде находилась задняя стенка ризницы, теперь было все подернуто темной рябью. Вихри разрушительной энергии варпа вились спиралями между четырех якорных точек — там, где были установлены некросчитыватели, искривляющие пространство и отменяющие в этом месте естественные законы мироздания. У основания же алтаря, облаченные в темные сутаны, читали свои заклинания девять жрецов Хаоса. У всех на выбритых головах были татуированы слова губительных заклятий.

— Они что, уже открыли его?! — взревел Аполлос.

Елена отрицательно мотнула головой:

— Еще нет, но осталось совсем немного. У нас не больше нескольких минут.

— Жрецы! Цельтесь в жрецов! — вскричал Саваул.

Астартес и Сороритас одновременно обрушили огненный шквал на головы культистов, но, как оказалось, только для того, чтобы увидеть, как все их снаряды разрываются, не долетев до цели. Рейнхарт изрыгнул проклятие:

— Что это за ересь такая?!

— Псайкеры! — прорычал в ответ Саваул.

Тут тело одной из сестер буквально затянуло в портал и разорвало на части.

— Похоже, нам тоже сейчас достанется! — вскричал Аполлос.

Восстанавливая заградительный огонь, Елена выпустила еще один снаряд и тут же отскочила в укрытие.

— Нам не победить! От варпа нет защиты! Демонические энергии разорвут нас на куски, даже если это не успеют сделать культисты!

Аполлос скосил очередью еще одну волну еретиков, подобравшуюся почти вплотную.

— Время уходит! — закричал он, увидев, что портал в варп стремительно начал наливаться непроглядной чернотой.

Рейнхарт задержал взгляд на каждом из своих боевых братьев. Он знал, что есть только одно решение. Взор Императора в эту минуту был направлен на него.

— Дай мне все свои гранаты! — крикнул он Елене.

Она недоуменно посмотрела на него, и немой вопрос остался невысказанным, поскольку в глазах селестинки засветилось понимание. Отцепив от пояса две последние гранаты, она передала их Храмовнику.

Рейнхарт оторвал полоску от своего плаща и связал ее гранаты с двумя своими. Одну гранату он оставил в руке.

Глядя на это через разделяющую их бушующую реку огня, Аполлос понял намерение кастелана.