"Великая река". Компиляция. Книги 1-8 - Токацин .

- А вы, форны, несёте их дальше, - пробормотал Донкор, переворачиваясь на живот и набрасывая крыло на голову. – Кто как, а я устал. Доброй ночи!

Кесса опустилась на циновки и закрыла глаза, но сон не шёл к ней. За плотными завесами скрежетали и хлопали тяжёлые двери, ревел и выл ветер, а иногда издалека доносился приглушённый рык. Зеркало Призраков затянулось серой пеленой, под которой вздувались и лопались белесые мерцающие пузыри, и ничего внятного показывать не хотело. Кесса дотянулась до стены, прикоснулась к тёмному камню. Против ожидания, он был тёплым.

Поутру её разбудил сердитый рёв – Существо Сиркеса шло по коридору меж занавешенных комнатушек и голосило на ходу, но Кесса не разобрала в его воплях ни единого слова. Гонта проворно поднялся на ноги и принялся расталкивать Ацолейтов. Хески ворчали и отмахивались.

- Буря кончилась? – спросила Кесса, отряхиваясь от лиственного сора.

- Ещё до рассвета, - форн подобрал дорожную суму, извлёк оттуда обрывок плотной белой ткани и круглую каменную пластинку и, не выпуская их из рук, пошёл к двери. – Идём, разлом уже открыли.

Снаружи было жарко, шумно и пыльно. Двое Существ Сиркеса с огромными мётлами гоняли пепел по двору, ещё одно, взобравшись на крышу, стряхивало пыль с черепицы. За метельщиками, как привязанный, ходил Флийя и приговаривал что-то вполголоса на странном щёлкающем наречии. Существа злобно косились на него, иногда огрызаясь.

«Да тут целый город!» - охнула Кесса, оглядевшись по сторонам. Длинный дом, в котором она переночевала, был лишь одним из многих, и не самым большим. Приземистые каменные здания выстроились рядами вдоль гигантской расщелины. Она схожа была с наклонённой чашей – справа, на «верхнем» краю, громоздились скалы, ступень за ступенью поднимаясь к дымному небу, от них тянулись невысокие уступы, ограждающие провал, и чем дальше, тем склон становился круче. В самом низу лава, излитая разломом, колыхалась почти вровень с оплавленными берегами, но здания поднимались и там, закрывая «устье» разлома огромной аркой. Оттуда вместе с горячим ветром долетал размеренный грохот молота о металл – этот звук был Кессе знаком, как и запах окалины и расплавленного камня, окутывающий провал.

Широкая, ровная, дочиста выметенная дорога лежала на краю разлома, огибала его и уходила под арку из красного камня – в недра высоченной скалы, уступами спускающейся к лаве. На её изрезанных лестницами склонах что-то вспыхивало, шевелилось, лениво ползали тени, но в тумане, поднимающемся над раскалённой пропастью, нелегко было рассмотреть существ. Кесса шагнула к краю, к невысоким скалам вдоль разлома, и остановилась, зачарованно глядя на светящуюся лаву.

На глади огненного «озерца» не было волн – только редкие пузыри, поднимаясь из глубин, ненадолго нарушали его покой. Оно тихо шипело, касаясь каменных стен. Кессе подумалось, что над бездной должен стоять невыносимый жар.

- Знорка! Ты куда лезешь?! – недовольно окликнул её форн. Он, хмурясь, глядел под арку и мял в руке обрывок белесой тряпки. К скале он со спутниками пришёл далеко не первым – оттуда уже слышались возмущённые голоса форнов и резкие крики Флийи.

- Ну, притопали, - тяжело вздохнул Донкор, пересчитав собравшихся под аркой. Кроме форнов, там ожидали своей очереди Флийи, Ацолейты и Существа Сиркеса. Коашши покачал головой и сел на придорожный камень, щурясь на скалы.

- Иди, Гонта, - махнул рукой Донкор, садясь рядом. – Огонь – не каменная глыба, донесёшь.

Форн показал ему клок тряпки и что-то рявкнул. Ацолейт провёл по клочку когтем и ответил негромким рычанием. Коашши повёл ушами. Гонта кивнул и быстрым шагом пошёл к пещере.

- Дай нам воды, знорка, - попросил Донкор, и Кесса, кинувшаяся было следом, остановилась.

- Что там за существа? – тихо спросила она, подвесив над дорогой водяной шар. – Как они живут в огне?

Лестницы от пещер в высокой красной скале спускались едва ли не до самой лавы, уступ за уступом нависали над ней. На ограждённых террасах трепыхались на раскалённом ветру жёлтые флаги, рядом с каждым из них стояла каменная чаша, а на её дне горели под прозрачными колпаками серебряные огоньки. И такие же искры бродили по склонам и сверкали на дне, то поднимаясь из лавы, то ныряя в неё. Одна из них даже поднялась вверх по обрыву до придорожных скал и замерла на вершине валуна, - маленький белый огонёк, горящий без дров.

- Ух ты… - Кесса, забывшись, протянула к нему руку – и тут же отдёрнула её и принялась дуть на обожжённые пальцы. Полоса из цветных камешков, протянувшаяся вдоль дороги, не просто украшала её, - похоже, там проходила чародейская стена, сдерживающая жар, но не любопытных путников…

- Ловишь Живой Огонь? – лениво усмехнулся Коашши. – Он не идёт в руки…

Белый огонёк исчез, но на дне разлома и на его стенах осталось немало бродячих искр, и Кесса пригляделась к силуэтам на лестницах. «Если он в руки не идёт, как же его добывают?»

По склону неспешно бродили Существа Сиркеса. Их руки от ладоней до плеч обмотаны были тонкими ремнями, и на каждом пересечении белел маленький камешек. Хески ничего не добывали и никого не ловили, - медленно, осторожно расходясь со встречными, они спускались по лестницам и снова поднимались. Жар расплавленного камня не тревожил ни их, ни существ, охраняющих белые чаши. Там, в тени истрёпанных флагов, сидели ярко одетые кимеи. Кесса, вглядевшись, различила их кошачьи уши. Она подумала, что кимеи ведут тут летопись, но ни у одной не было в лапах свитка. Они сидели у чаш и безмолвно чего-то ждали.

Одно из Существ Сиркеса поднялось на верхнюю террасу и остановилось у чаши, опустив руки. Поднявшаяся с места кимея обошла его по кругу, поднося палец то к одному, то к другому камешку. Вдруг она насторожилась, цапнула из чаши стеклянный колпак и, поддев белый камешек когтем, бросила его в колбу и прихлопнула крышкой. Серебристое пламя разлилось по стеклу, но поздно – искра была поймана, вдоль колпака скользнула багряная линия, оплавляя стекло и запечатывая сосуд намертво. Кимея положила его в чашу и прикрепила к руке Существа Сиркеса новый камешек. Оно развернулось и побрело вниз по лестнице.

- Какие они тут мирные, - покачала головой Кесса. – Будто и не приходили в Энергин, чтобы жечь и убивать. Речник Фрисс рассказывал, какие это злобные создания…

- Да, такого добра тут полно, - кивнул Донкор. – Но тут им распускаться не дают. Попробовали бы они напасть на кимею!

Коашши ухмыльнулся.

- А Живой Огонь не боится их, - заметила Кесса, глядя на белые искры. Они не отличали камень от шкуры Существ Сиркеса – свободно вспыхивали и там, и там. Верно, этот огонь не обжигал, или хески притерпелись к жару…

Что-то тонко зазвенело под ногами, на миг надавило на уши – и ступени бесчисленных лестниц над разломом с грохотом сравнялись со скалой. Гора содрогнулась, сбрасывая с себя назойливых существ, и они посыпались вниз, в жидкий огонь. Хески – те, кому повезло – повисли на крохотных уступах, ревя от страха и ярости, кто-то упал ниже и царапал скалу когтями, пытаясь спасти ноги от свирепого жара. Лёгкие кимеи, подхваченные горячим ветром, не удержались на камнях, и Кесса закричала и крепко зажмурилась. Ещё не открыв глаз, она кинулась к краю пропасти, но её отшвырнули обратно на дорогу.

- Стой! – рявкнул Ацолейт, и ветер, поднятый его крыльями, едва не сбил Кессу с ног. Двое хесков взлетели и помчались к склону, увешанному Существами Сиркеса.

«Река-Праматерь, что же делать?!» - Кесса до боли прикусила губу. Со скал донёсся тревожный вой, заскрежетали, выдвигаясь, ступени пропавших лестниц, и террасы с чашами вновь вышли из недр скалы. Существа Сиркеса – те, кто удержался на месте – быстро взобрались на них и столпились наверху, рыча друг на друга и растерянно озираясь. Те, кто повис над лавой, возмущённо взвыли.

- Хаэй! С дороги! – мимо Кессы пронеслись пятеро незнакомых Ацолейтов и скрылись на дне разлома. Снизу, тяжело махая крыльями, поднимался Донкор. Он держал в руках двоих Существ Сиркеса. Их спины и ноги почернели и дымились, но хески были живы – и Донкор еле-еле оторвал их от себя, так крепко они в него вцепились.