Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй (金瓶梅) - Автор неизвестен

Симэнь сел в паланкин и, сопровождаемый двумя солдатами с фонарями, покинул заведение. Чжэн Чуня он вскоре отпустил. На том этот вечер и кончился.

На другой день утром к Симэню прибыл посыльный от надзирателя Ся с приглашением в управу для слушания дела о грабеже. Заседание длилось вплоть до полудня.

После обеда к Симэню явился от свояка Шэня слуга Шэнь Дин с письмом, в котором свояк рекомендовал в атласную лавку молодого повара по имени Лю Бао. Симэнь взял Лю Бао, а Шэнь Дину передал в кабинете ответ. Рядом с хозяином оказался Дайань.

– Поздно вчера вернулся учитель Вэнь? – спросил его Симэнь.

– Я успел в лавке выспаться, – говорил слуга. – Слышу: Хуатун стучится в ворота. Уже, наверно, третья ночная стража шла. Учитель трезвый вернулся, а батюшка Ин, говорит, так захмелел, что его рвало. Время было позднее, и барышня Айюэ велела Чжэн Чуню проводить его до самого дома.

Симэнь расхохотался. Потом он подозвал Дайаня поближе и спросил:

– Знаешь, где тетушка Вэнь живет, а? Ну та, которая зятюшку когда-то сватала. Разыщешь? Мне с ней поговорить надо. Пусть в дом напротив подойдет.

– Нет, я не знаю тетушку Вэнь, – отвечал Дайань. – Я у зятюшки спрошу.

– Поешь и ступай спроси, да поторапливайся, – наказал Симэнь.

Дайань поел и направился прямо в лавку к Чэнь Цзинцзи.

– А зачем она тебе? – спросил Цзинцзи.

– А я почем знаю, – говорил слуга. – Батюшка спрашивает.

– Большую Восточную пройдешь, – начал объяснять Цзинцзи, – повернешь на юг. За аркой у моста Всеобщей любви повернешь на восток в переулок Ванов. Там примерно на полпути увидишь участок околоточного, а напротив будет Каменный мост. Обойди его и неподалеку от женского монастыря заверни в узенький переулочек. Пройдешь его – и на запад. Рядом с третьим домом – лавкой соевого творога – сразу заметишь на горке двустворчатые красные ворота. Там она и живет. Только крикнешь: «Мамаша Вэнь», она к тебе и выйдет.

– Так просто! – вырвалось у Дайаня. – Наговорил с три короба и думаешь, я запомнил? Ну-ка, еще раз объясни.

Чэнь Цзинцзи повторил.

– Совсем рядом! – воскликнул слуга. – Придется лошадь седлать.

Дайань вывел рослого белого коня, оседлал его, взнуздал и, вдев ногу в стремя, ловким движением вскочил в седло. Достаточно оказалось удара хлыста, и конь помчался галопом.

Дайань миновал Большую Восточную улицу и помчался на юг. За аркой у моста Всеобщей любви он поскакал по переулку Ванов. Примерно посередине его в самом деле располагался участок околоточного, а напротив, за ветхим Каменным мостом, тянулась красная стена монастыря Великого сострадания. Когда Дайань повернул в узкий переулочек, там на северной стороне ему бросилась в глаза вывеска торговца соевым творогом, а у ворот суетилась пожилая женщина, сушившая конский навоз.

– Мамаша! – крикнул Дайань, оставаясь в седле. – Здесь живет сваха тетушка Вэнь?

– Вот в доме рядом, – отвечала женщина.

Дайань устремился к соседнему дому и очутился, как и говорил Цзинцзи, у двустворчатых красных ворот. Дайань спешился и постучал хлыстом в ворота.

– Тетушка Вэнь дома? – крикнул он.

Ворота открыл сын хозяйки Вэнь Тан.

– Вы откуда будете? – спросил он.

– Меня прислал почтенный господин Симэнь, здешний надзиратель, – объявил Дайань. – Желает видеть тетушку Вэнь как можно скорее.

Узнав, что перед ним слуга судебного надзирателя Симэнь Цина, Вэнь Тан пригласил его в дом. Дайань привязал коня и пошел за сыном хозяйки. В гостиной были развешены амулеты с пожеланием барышей и жертвенники. Несколько человек подводили счета принесенным пожертвованиям.

Чай подали нескоро.

– Моей матушки сейчас нет дома, – заявил Вэнь Тан. – Я ей передам. Она завтра утром прибудет.

– Нечего меня обманывать! – оборвал его Дайань. – Как это ее нет, а осел на дворе?

Дайань встал и направился во внутренние комнаты. Тем временем тетушка Вэнь с невесткой и несколькими женщинами как ни в чем не бывало распивала чай. Спрятаться она не успела, и ее увидал Дайань.

– А кто это?! – вопрошал Дайань. – Что ж ты мне голову-то морочишь? А что я батюшке скажу? Ты меня в грех не вводи!

Тетушка Вэнь громко рассмеялась и поприветствовала Дайаня поклоном.

– Прости, братец! – говорила она. – Скажи батюшке, что у меня гости. Я завтра приду. А зачем он меня, собственно, зовет?

– Велел тебя доставить, а зачем, он мне не докладывал, – отвечал слуга, – не знал я, что ты в таком захолустье обитаешь. Замаялся, пока разыскал.

– Все эти годы батюшка без меня обходился, – начала Вэнь. – А ведь он и служанок покупал, и личные дела устраивал. Тогда ему Фэн, Сюэ и Ван, выходит, угождали. Во мне он не нуждался. С чего ж это вдруг в холодном котле бобы начали трескаться, а? С чего это вдруг обо мне вспомнил? Впрочем, догадываюсь. Небось, посватать попросит. Ведь со смертью матушки Шестой гнездышко пока пустует.

– Да не знаю я! – повторил Дайань. – Батюшка сам скажет.

– Устал ты, братец, присаживайся! – предложила Вэнь. – Погоди, вот провожу гостей и пойдем.

– А кто ж за конем посмотрит? – спросил слуга. – Батюшка мне приказал доставить тебя без малейшего промедленья. Дело, говорит, неотложное. А ему еще надо на пир к почтенному господину Ло успеть.

– Ну ладно! – согласилась наконец сваха. – Я тебя пока сладостями угощу, потом пойдем.

– Никаких мне сладостей не надо.

– Да! – продолжала Вэнь. – У молодой госпожи наследник не появился?

– Пока нет.

Хозяйка угостила Дайаня сладостями, а сама пошла переодеваться.

– Ты верхом поезжай, а я потихоньку дойду, – сказала она.

– У тебя ж, почтенная, осел вон стоит, – заметил слуга. – На нем поедешь.

– Какой еще осел? – удивилась сводня. – Это же соседа-лавочника. Попросил во дворе попасти. А ты думал – мой, да?

– Помнится, ты, бывало, на осле разъезжала, – заметил Дайань. – Куда ж он девался?

– Был когда-то! Да у меня ведь служанка руки на себя наложила. Родные жалобу подали, дело затеяли. Пришлось и дом-то продать, а ты про осла толкуешь.

– Дом – совсем другое дело, – заметил Дайань. – С домом проститься можно, но как ты с ослом своим рассталась, мамаша, прямо ума не приложу. Ведь ты ему ни днем ни ночью покою не давала. Да, заезживала ты его что надо – от усталости падал.

Сводня захохотала.

– Ах ты, макака несчастная! – заругалась она. – Чтоб тебе ни дна ни покрышки! Я, старуха, дело тебе говорю, а ты как мне отвечаешь? Какой ты зубастый стал. Гляди, жениться подоспеет, поклонишься еще старухе.

– Я ведь быстро скачу, а ты будешь до вечера плестись, – говорил Дайань. – Батюшка из себя выйдет. Садись-ка на коня – вместе поедем.

– Да я ж не зазноба твоя! – воскликнула Вэнь. – А люди увидят, что скажут?

– Тогда на соседского осла садись, – предложил слуга и добавил: – А лавочнику потом оплатим.

– Вот это другой разговор, – согласилась сводня и велела Вэнь Тану седлать осла.

Тетушка Вэнь надвинула на глаза пылезащитную повязку, и вместе с Дайанем они направились к Симэнь Цину.

Да,

Когда взбредет тебе на умс красоткой в тереме спознаться,Ее наперснице тогда,как свахе, можешь доверяться.Тому свидетельством стихи:Персиковый источник,нету к нему дорог!Радует ветер весеннийперсика росный цветок.Где-то в горах затерянчудный источник тот.Пусть же рыбак разузнает,к влаге волшебной проход.

Если хотите узнать, что случилось потом, приходите в другой раз.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ

Он попытать решил судьбу и получил ответ:

К небесной фее путь открыт. Ступай, препятствий нет.

Она мела крыльцо и вдруг записку подняла,

А лунной ночью песнь Сыма[1] красотку увлекла.

Свиданье в тутах[2] гонит прочь тоску, унылый вид,

А ласка даже и Люся[3] сурового смягчит.

Смеркается — бежит иной за полог поскорей,

Чтоб отходную заиграть невинности своей.

Так вот. Добралась наконец тетушка Вэнь до дома Симэня. — Батюшка напротив, — объявил Пинъань и пошел доложить. Симэнь сидел в кабинете с сюцаем Вэнем. Завидев Дайаня, он прошел в малую гостиную.

– Тетушка Вэнь пожаловала, — доложил Дайань. — У ворот ждет.

– Зови! – приказал хозяин. Сваха едва слышно приподняла дверную занавеску и принялась бить челом Симэню.

– Давненько мы с тобой не видались! – говорил хозяин.

– Вот и явилась, – протянула Вэнь.

– Где ж ты теперь проживаешь?

– Беда у меня стряслась, – говорила сваха. – По судам маялась. Прежний дом потеряла. Теперь в переулке Ванов обретаюсь. Это у Большой Южной.

– Ну, встань! Дело есть.

Тетушка Вэнь встала рядом с Симэнем. Он приказал слугам выйти. Пинъань с Хуатуном остались в ожидании распоряжений за боковой дверью, а Дайань спрятался за занавесом, чтобы подслушать разговор.