Каспар Фрай (авторский сборник) - Алекс Орлов

– Так что же вы предлагаете делать с этим негоциантом?

– Ничего, ваше величество, пока что я хочу собрать о нем сведения. Он сказал, что зовут его Фраем и родом он из Ливена. – Герцог многозначительно посмотрел на короля, однако тот не понял, на что он намекает. – Фраем, ваша величество, зовут того разбойника, который состоит на службе у Ангулемского и уж очень хорошо выполняет его задания. Взять хотя бы исчезновение армии графа де Гиссара, который так замечательно начал кампанию против Ангулемского и так невовремя исчез.

– Вы думаете, с де Гиссаром мог расправиться один человек?

Беседуя, они добрались до Голубой столовой, где короля ждал его любимый напиток. Увидев, что он не один, слуги моментально подали еще один прибор. Его величество и герцог Пейн сели.

– Мне и герцогу по новому рецепту!

– Слушаюсь, ваше величество!

– Не нужно, я не жалую эту горечь, – пробовал возражать герцог.

– Я же сказал – по новому рецепту, дядя, вы только попробуйте, тем более рецепт этот сообщил негоциант Фрай, который показался вам таким подозрительным.

– Ну хорошо, по крайней мере, проверю, не пытался ли он отравить нашего короля.

На серебряных подносах принесли чашечки из голубого фарфора, тонкого, почти прозрачного.

– Что это? Какой-то странный цвет.

– Сливки, дорогой дядя. Сливки и сахар.

– Ну, до этого я и сам мог бы додуматься, – сказал герцог, помешивая напиток ложечкой. – А что касается вопроса, мог ли этот человек, я имею в виду настоящего Фрая, в одиночку загубить целую армию, то думаю, это зависит от везения. К сожалению, все, что у нас есть, – это рассказ пары уцелевших уйгунов, которые из-за ранения отстали от войска де Гиссара, однако у них ничего не поймешь, это ведь и не люди даже и изъясняются они весьма путано.

Сделав глоток, герцог поднял удивленный взгляд на короля.

– Что, почувствовали?

– Да, в этом что-то есть.

Герцог с удовольствием допил весь шоколад, промокнул губы салфеткой и спросил:

– Что у нас с подготовкой летней кампании?

Король не спешил с ответом, он пил шоколад и размышлял о том, присоединился ли его дядя к группе генералов, жаждущих скорейшей войны с Ангулемским. То, что принц Гвистерн поддерживал этот союз, король знал, принц считал Ангулемского взбунтовавшимся вассалом, которого нужно немедля наказать.

Генералы тоже ратовали за скорейшее восстановление справедливости, король и сам был не прочь отобрать у герцогства особые привилегии, однако не забывал посматривать на северо-запад, где набирали силу объеденные конвендором Акуакару тардийские племена. Пропитания на побережье хватало, однако приморский владыка с интересом посматривал на богатые города королевства Рембургов, шпионы его величества докладывали о весьма неустойчивых настроениях на океанском побережье.

Впрочем, генералы, чьих предков предки Ангулемского изрядно посекли по лесам во время многочисленных войн, считали тардийцев недостойными внимания дикарями, в то время как Ангулемский, по их мнению, демонстрировал неповиновение и неуважение к монарху. Вместе с тем положенные налоги из герцогства поступали вовремя, монетами с профилем Ордоса Четвертого и его покойного отца Лендора Второго. Герцог имел право чеканить собственные деньги, однако, чтобы не раздражать короля, отправлял золото, отчеканенное в Харнлоне.

– Сроки летней кампании будут утверждаться весной, когда лучше будет виден политический расклад, – сказал король.

– А подготовка армии?

– Она идет полным ходом, вы же знаете, герцог. Чтобы успокоились наши военачальники, мне пришлось ускорить закупку кож, цена на них в Харнлоне взлетела до небес, а мы продолжаем покупать.

Герцог кивнул. Нельзя было не признать – король прочно держал в руках все ниточки управления государством, был осведомлен о состоянии казны и не подписывал ни одного указа или расходного распоряжения, пока ему не представляли полный отчет, куда, кому и для чего отправляются средства. Это многим не нравилось, в особенности принцу Гвистерну, который нуждался в дополнительных средствах на особые нужды.

Помимо генералов королевской армии и сотрудников тайной канцелярии принцу приходилось иметь дело с людьми, не имевшими к государственной службе никакого отношения. Для встреч с ними у принца имелось несколько домов в городе – неброских и не выделявшихся среди других строений.

Вот и на этот раз его высочество назначил встречу одному из своих тайных слуг.

Оставив карету во дворе трактира, он, в неприметной одежде и в сопровождении телохранителей, скользнул в ближайший переулок.

Первым шел Рамон, брат Курта, погибшего во время неудачного захвата Фрая и его отряда. Это был рослый воин, такой же смелый, как Курт, вот только опыта ему не хватало.

«У Курта был опыт, разве он ему помог?» – подумал Гвистерн, вспоминая ту промозглую ночь, свист стрел и их тяжелые удары в тела охранников.

Следом за первым телохранителем шагали еще двое, один держал под плащом обнаженный меч, другой – двухзарядный кавалерийский арбалет. С тыла принца страховали трое, двое с мечами и бешеный Отто – при нем был пояс с двенадцатью метательными ножами. Возможно, тогда на охоту за Фраем следовало взять и его, однако принц и так отобрал лучших, но где они теперь? А Отто здесь.

Из подворотни вывалился пьяница, Курт отшвырнул его к дальней стене, словно котенка, и двинулся дальше. Несчастный с треском ударился о камни и упал на заплеванную мостовую. Его рот распахнулся, а глаза удивленно уставились в очерченную крышами домов полоску неба.

Принц даже не посмотрел в его сторону, он не тратил времени на пустяки, он обдумывал сложившуюся ситуацию.

В городе объявились чужаки, посторонние маги. Явились они, чтобы перехватить его, магистра Гвистерна, удачу. Маги эти не только покушались на принадлежащую ему силу, они устраивали схватки в центре священной столицы Рембургов. Принц ездил на место происшествия – для руководителя тайной канцелярии это было необходимо.

Разрушения впечатляли: на целой улице выбило окна и осыпалась черепица, в одном месте рухнула стена дома, в другом неведомой силой вышибло множество отдельных кирпичей.

Пострадали и люди, стражники подобрали несколько трупов. Люди погибли оттого, что, уже раненные, преследовали какого-то человека и истекли кровью. Свидетели утверждали, что побитые кирпичами прохожие, стонавшие и даже находившиеся без памяти, вдруг поднялись и, сильно изменившись внешне, с рычанием помчались за уносившимся от них силуэтом. Что это был за силуэт, выяснить не удалось, одни утверждали, что это была женщина с некрасивым бледными лицом, другие – что мужчина в капюшоне.