На соискание счастья - Ольга Ясинецкая

Кирилл появился неизвестно откуда и тихо сказал:

— Знаешь, я тоже хотел тебе кое-что сказать. Вернее, спросить. Ты нормально себя чувствуешь после того, что уехала, не сказав мне ни слова, зная, что меня обокрали?

Таша замотала головой, но Кирилл продолжил:

— Это правда, что ты должна Юле за поездку деньги?

— Да, — честно ответила Таша, и кровь бросилась в лицо и уши.

Ташин язык как замороженный прилип к небу. Она опустила голову.

— И что после этого ты собираешься мне сообщить?

— Я… я искала тебя, чтобы все объяснить. Все так, но это совершенно по-другому. Это все не так, как… Я пришла сюда, потому что давно ищу тебя.

— Это даже не смешно. Искать меня в Лужниках? Не проще ли было позвонить?

— Но я не знаю твой номер.

— Ты знакома с моей сестрой, прячешься от нее, потому что должна денег, не отвечаешь на ее звонки. А! Поэтому ты не могла попросить мой телефон!

Кирилл стоял так близко. От его запаха совсем рядом, от его глаз и губ, от его голоса у Таши кружилась голова. Как объяснить ему, что все совсем не так, как представила Юля.

— Мне надо объяснить тебе все по порядку. Понимаешь…

— Твой новый молодой человек? — Кирилл кивнул в сторону Сергея, курящего неподалеку. — Правда, по-моему, не очень молодой.

— Это не мой молодой человек, это парень моей подруги.

— Ну да. Так же как и Антонио. Ладно. Давай не будем вдаваться в детали. Мне все это совершенно не интересно. Противно только, — Кирилл то ли с раздражением, то ли с досадой махнул рукой. — Знаешь, про деньги не волнуйся. Я верну Юле твой долг. Будь счастлива.

Кирилл поежился, повернулся и медленно пошел. Как будто ему совсем не хотелось уходить, но все было ясно с этой милой девушкой, которая так больно задела в нем все самое нежное, хрупкое. А как только он приоткрылся, исчезла, не сказав ни слова. Он поверить не мог, что она уехала. Дело было не в том, что он рассчитывал на ее помощь. Но вот так уехать после того, как он ощутил, что все ангелы на небесах порадовались за то, что он встретил ту самую, после того поцелуя… Тамара помогла, и рада была помочь. Он выкрутился бы, конечно, но… В таких ситуациях и проявляются истинные качества людей. А ведь эта девушка показалась вначале совсем другой. Ошибочка вышла. Противно. То, что «Спартак» выиграл, было почти нереально, но радости не осталось никакой.

Глава XVIII

Прошло две недели после злополучной встречи с Кириллом на стадионе. Все, что произошло с ней с тех пор, как она увидела Кирилла впервые, как-то понемногу затерлось. Возможно, от бесчисленного количества прокручивания событий в голове. То по порядку, то выборочно. Похоже на то, что происходит с кинопленкой. Если столько раз гонять ее туда-обратно, качество изображения портится. Восприятие притупляется.

Удивительно было другое. При всем Ташином стремлении видеть в жизни только хорошее, от воспоминаний о поездке ничего хорошего не осталось. Как будто маятник качнулся в другую сторону. Мол, на тебе, детка, посмотри и убедись — жизнь состоит не только из приятных вещей, в ней случается и дурное. В общем, это не противоречило любимому Ташиному «в жизни все случается к лучшему». И испытания делают нас сильнее. Забавно. Так ведь и звучит — испытания. Испытывают нас на прочность. Пройдешь, значит ровно на этот опыт станешь сильнее, мудрее, прочнее. А нет, так иди еще поучись — судьба не преминет подкинуть что-то похожее, и так будет продолжаться до тех пор, пока не выйдешь с достоинством и высоко поднятой головой из этого самого испытания победителем. Причем победить, конечно, предстоит не кого-то конкретного, а скорее всего свою определенную слабость.

Спина затекла и рука совсем онемела. Таша поудобнее поправила подушку, потрясла рукой и повернулась на спину, уставившись в потолок. И вдруг детские воспоминания нахлынули вместе с горючими слезами, быстро и непрошено.

Ну конечно, у нее уже была такая история. Похожая. В их старшую детсадовскую группу пришла новая девочка — Лиза. Ее папа работал на кондитерской фабрике, и Лиза, толстая красивая девочка с пшеничными локонами-спиральками, похожая на куклу, каждый день приносила в детский сад конфеты. Когда на прогулке, напрыгавшись и набегавшись, она вспоминала, что можно «перекусить», вокруг нее тут же собирались дети. Лиза открывала полосатую круглую сумочку, с которой не расставалась. Две конфеты она откладывала себе в карман, и тут дети начинали кричать: «Дай мне, дай мне!» Таше хоть и жутко хотелось конфету, но попрошайничать было для нее совершенно невозможным и она издали наблюдала за детьми, не одобряя их поведение, и все же страстно мечтая о конфете. В один из дней, гуляя на детсадовской площадке, Таша споткнулась и больно ободрала коленку. Именно в тот момент, когда наступило «время раздачи конфет». Лиза закончила кондитерское спонсорство и подошла к Таше, помогла подняться.

— А ты почему ко мне не подходишь? Не хочешь со мной дружить?

Таша удивленно посмотрела на Лизу, облизывающую остатки шоколадки со своих пухлых малиновых губ.

— Дружить?.. Наверное, хочу.

— А почему не подходишь? Правда, я сегодня уже все раздала. — Лиза оглядела пустую Сумочку, перевернула ее вверх дном и, чтобы доказать Таше полное отсутствие конфет, потрясла ее изо всех сил.

— Не знаю. Разве клянчить конфеты — это дружить? Вот ты что любишь делать?

Девочки разговорились и в группу возвращались в одной паре, держась за руки.

Вечером в раздевалке дети, толпясь у шкафчиков, собирались по домам, то и дело оглядываясь на звук открывающейся двери. Очередной родитель только появлялся в дверях, а самый голосистый в группе Ванька Сидоров уже выкрикивал:

— Копейкин, на выход! Селезнева, за тобой пришли! — Ему жутко нравилось кричать или командовать, как думали дети. Оказалось, ни то ни другое. В этом году Ваня заканчивал Гнесинку по классу вокала. И его колоритный баритональный бас уже успел завоевать симпатии жюри на нескольких конкурсах.

— Ташина, на выход!

Лиза подошла к Таше, второпях потерявшей второй рукав от курточки, помогла одеться и важно сообщила:

— Теперь мы с тобой подруги, и я принесу тебе завтра такое… пальчики оближешь.

Лиза все-таки была абсолютно уверена, что дружбу необходимо удобрять сладким.

— А мне принесешь? — подскочила вертлявая Милка. — Я же раньше тебе сказала, что дружу с тобой. — И немного отодвинула Ташу от щедрой Лизы.

— Тебе нет. Не принесу. — Таша обалдела от такой прямолинейности. Ну Лиза дает. Вот так взять и отказать Таша не смогла бы ни за что на свете. Прямо в лоб. Перед Милой стало так неловко, будто это она, Таша, сейчас самолично обидела Милу. Таша уже стала что-то придумывать, чтобы как-то смягчить ситуацию, но мама развернула ее к себе, поправила челку и чмокнула в нос.