Ваша честь (СИ) - Брэйн Даниэль

И все-таки насколько проще было с моей ногой передвигаться в мужской одежде!

Слугу, занятого, похоже, уборкой, я увидела только внизу. Он равнодушно посмотрел на меня, я же не удостоила его даже взглядом и вышла на улицу, толкнув дверь.

Здравствуй, вонючая донельзя свобода! Ты же должна кружить голову определенно другими запахами!

Быстро, пока меня не хватились, я направилась к дому, где пряталась Федерика. Идти надо было кругами, конечно, но на круги у меня не хватало знаний города. Один дом я, правда, рискнула обойти, держа на виду приметный шпиль не то храма, не то пожарной каланчи. Потом я сделала вид, что рассматриваю лотки торговцев, и убедилась, что если за мной и следят, то я все равно их не вижу. Замалчивание проблемы ее не решит, но, по крайней мере, от этого станет как -то спокойнее.

Через квартал я осознала, что заблудилась, и помощи мне просить было не у кого. Все спешили по своим делам, никто не смотрел на прихрамывающего паренька, я вытерла пот

— в мужской одежде было намного жарче — и заметила водовоза.

У меня не было денег, но зато были драгоценности.

— Эй, любезный! — крикнула я. — Подвези-ка меня в Утренний Храм. Видишь, нога у меня калечная.

— А что дашь? — хмуро спросил водовоз, пока я забиралась на телегу. Мое нахальство его не удивило — может быть, тут было нормой жизни ездить на горбу простолюдинов.

— Вот, — и я вытащила простенькое колечко. — Но за дорогу этого много, поэтому ты мне еще доплатишь.

— Откуда это у тебя? — прищурился водовоз, но лошадь хлестнул. — Обнес дамочку? Ишь, какой прыткий, а теперь грехи замаливать? Ну-ну.

— Так а куда мне это девать? — небрежно пожала я плечами. Как я успела понять, ночевать у богатеньких вдовушек тут было в порядке вещей для молодых небогатых дворянчиков. Почему, впрочем, нет, а что позволено Юпитеру в штанах, почему -то нельзя корове. И это тоже не удивляло.

Удача была на моей стороне. Телега завернула за угол, потом за другой, и мы проехали нужный мне дом — я на это надеялась, — так что еще метров через сто я сказала:

— Хватит. Дальше пойду, а то отец увидит и высечет.

— Он бы тебя лучше за вот это вот сек, — наставительно заметил водовоз, тряся зажатым в пальцах кольцом. — Ишь, какой шустрый... Лошадь-то проиграл? Ах ты стервеныш!

Лошадь? Ах да, судя по запаху, у меня должна была быть хоть какая -то лошадь. Высказав свое ко мне отношение, водовоз сунул кольцо в карман, ссыпал мне в руку несколько монет, и мне ничего не оставалось, как слезть и, позвякивая монетками, неторопливо вернуться к нужному дому.

Долго ли мне еще будет так везти?

Крутиться возле двери было опасно, поэтому я прошла мимо раз, другой, а когда развернулась в третий, не успела и пикнуть, как меня затащила внутрь чья -то сильная рука.

Конечно, они узнали одежду, поняла я прежде, чем смогла что -то рассмотреть. Тут все штучное и — черт, одежда здесь такая примета...

— Вас бы можно было саму посадить на престол, ваше сиятельство, — услышала я иронический голос Мартина. — Недюжинный ум, решительность и умение находить выход — ценные качества для королевы.

Да увольте, подумала я, а вслух сказала:

— У нас иные договоренности, господин секретарь.

— Ждите здесь, ваше сиятельство, — предупредил Мартин. — Я сообщу ее высочеству.

— Стойте! — я ухватила его за рукав. — Я притворилась спящей на своей кровати, служанка, которая прислуживала мне, отослана, но остальные слуги могли заметить мое исчезновение. — Мартин изменился в лице, это даже в полутьме было прекрасно заметно, а я подумала — черт, а что ты вообще хотел? — Все должно пройти гладко, но имейте в виду.

— Я понял вас, ваше сиятельство, — и он быстро направился наверх.

Разберутся как-нибудь, хмыкнула я. У меня задача была посложнее, и я не думала пока, как я выкручусь. По крайней мере, у меня теперь была цель. Не то чтобы осуществимая.

Я приметила какой -то пуфик и с размаху на него села — зря. Он оказался жестким, но я примостилась и приготовилась ждать. Мартин вернулся совсем скоро, и теперь на его плечах был плащ — с ума он сошел, что ли, в такую жару? — а второй он протянул мне.

— Выйдем через другую дверь, — пригласил он, — и направимся во дворец. Вы умеете ездить на лошади?..

Я сбилась с шага.

— .По-мужски?

— Нет, конечно, — фыркнула я. — Если вы не забыли, у меня хромая нога.

Теперь Мартин на мгновение замер. Возможно, хромые ноги тут не считались причиной, по которой верховую езду игнорировали, но выбора я ему не оставила.

— Что же, тогда придется идти пешком.

Плащ я напялила уже перед дверью в холле — большом, но таком же полутемном и мрачном, и Мартин, вздохнув и даже не извинившись, вынужден был его мне слегка поправить. Это являлось, наверное, вопиющим бесстыдством, но я не возразила.

Мы шли и интересовали разве что торговцев. Были ли среди них шпионы?

— В отборе принимают участие около двух с половиной тысяч семей, — быстро и негромко, чтобы никто не услышал, рассказывал Мартин, впрочем, я сомневалась, что для кого-то это было столь же актуально, как для меня. И еще: он сказал — семей, все, как я и предполагала. — Изначально, еще до того, как девушек покажут их величествам, изучают генеалогию. Брачные и родственные связи, то, с какой легкостью женщины приносили в этот мир детей, какими рождались эти дети, сколько из них выживало...

Да, никому не нужна «пустая» королева, все так, истинно так. Вся функция женщины с короной на голове — обеспечить страну наследниками. Чем больше, тем лучше. И в наше время не изменилось ничего.

— Некоторые семьи утаивают детали, но вы же понимаете, как сложно что-либо скрыть? Да, я помню про Марию Хлопову. Что будет, если я тебе расскажу?

— Но куда больше семей распространяют сплетни о себе и о других. Сейчас осталось около тысячи претенденток, но у многих впереди представление их величествам, а там всплывает. — Мартин усмехнулся, а я скривилась. — Разное. Ее величество не глупа. Что потом, было вам интересно? Несколько балов, затем девушки окажутся во дворце, где месяца три за ними будут следить. Многие покидают дворец на этом этапе. Кто -то по воле их величеств, а кто-то, увы, в Обитель Всех Святых.

— Ее высочество, в таком случае, многим рискует, — заметила я.

— Я не одобрял этот план, но сделал все от меня зависящее.

Отлично они все-таки подготовились, не учли только то, что графиня ван дер Вейн окажется в застенках.

Это замечание я все же не сделала.

Город жил, бурлил, вонял, вопил, торговал и крал. В последнем я не сомневалась ни на минуту, хотя и не видела. Мы шли к королевскому дворцу — я считала шаги, убеждала себя, что нога моя не болит, и пыталась запомнить расположение улиц. Последнее мне удавалось хуже всего.

Скромный дворец возник неожиданно уже через два квартала, и вопли и вонь прекратились довольно резко. Королевской чете создавали условия максимально комфортного существования, подумала я, хотя в самом дворце гулял ветер, как на вершине горы.

Мартин провел меня в одну из боковых дверей и показал на кушетку возле стены.

— Подождите здесь, господин Керн. Бигге Керн.

Это имя я повторила несколько раз — его мне нужно было запомнить и начать на него откликаться. Против воли — так это должно было казаться со стороны.

Случаев, когда разыскиваемых лиц милиция, а позже полиция ловила именно по этой причине, было немало. Опытные преступники заказывали фальшивые паспорта со своими родными именами, а те, кому доставались разного рода объедки документов, упорно не реагировали на не принадлежащее им имя. Или реагировали не так, как должно, что не могло ускользнуть от опытного взгляда профессионалов.

Я не могла допустить такую ошибку, хотя и знала, что сыск здесь не то что в зародыше — его не существует.

Я огляделась. Это было какое-то присутственное место. Помимо меня, здесь торчало слишком много людей явно разных сословий. Зал был уныл и скучен: никаких росписей или украшений, каменные стены, деревянные скамьи вдоль них, узкие высокие окна. Пол каменный и отполированный до блеска сотнями тысяч проходящих тут ног. Крепления на стенах то ли для факелов, то ли для светильников: стены рядом с ними и выше были закопчены. Какая-то судебная инстанция? Здесь подают жалобы самому королю? Я, разумеется, знала, что до их величеств всегда и везде доходило только то, что было выгодно чиновникам. Или настолько уж противоправные деяния, которые в наше время назвали бы преступлениями особо тяжкими, причем против власти и безопасности государства. Ведьмы, правда, относились именно к этой статье...