Тихий океан - Герхард Рот

— Ничего не нашел. Все обыскал, самым тщательным образом, но так и не смог ничего найти.

— Надо же, — откликнулся его собеседник.

Ашер узнал в нем почтальона. Тот достал из кармана куртки яблоко, подбросил его в воздух и выпалил в него из ружья.

— Это я на всякий случай, если больше сегодня никакой дичи не добуду… — смеясь, прибавил он и вместе со стариком стал спускаться с холма.

На асфальтированной дороге им встретился какой-то человек в охотничьей одежде, с трудом передвигавшийся на костылях. Показав костылем на опушку леса, он крикнул:

— Они только что лису застрелили, как мне сказали.

— Вот оно что… — сказал старик.

Он остановился, улыбаясь и разглядывая носки сапог. Потом он стал спускаться в низину. Ашер обогнул дорогу и вышел на соседскую ферму. Из коровника по-прежнему доносился собачий лай. Жена соседа стояла на пороге с бутылкой в руках и предлагала выпить всем проходившим мимо охотникам. Она повернулась к Ашеру, тот встретился с ней глазами.

— Не хотите глоточек? — спросила она.

Ашер поблагодарил, отпил глоток и неспешно зашагал дальше, вслед за охотниками. Они выстроились с ружьями наперевес на холме, чуть ниже дороги. Ашер заметил самку фазана, которая пряталась под кустом. Из-под ветвей выскочила собака, бросилась к ней и вцепилась ей в горло. Фазан несколько раз слабо взмахнул крыльями, а потом замер, и собака потащила его в лес. Между желтых стогов кукурузы на поле показались загонщики. Склон холма освещало солнце, и снег на нем уже растаял. Некоторые охотники несли в обеих руках зайцев, а фазанов подвесили на тороках. Как раз когда они закидывали на плечо ружья, по полю помчалась за зайцем чья-то собака. Ашер увидел ее еще издали. Вот они добежали до стогов, заяц стал петлять, но пес не отставал.

— Чья это собака? — спросил толстяк, которого Ашер видел возле дома с зайцем в руках.

— Неизвестно, — ответил другой.

— Кто хозяин? — снова спросил толстяк.

— Крестьянин, он вон там живет, — сказал другой, назвав фамилию.

Толстяк скинул с плеча ружье и выстрелил. Ашер сначала подумал, что он попал в зайца, но вместо этого, как подкошенный, свалился пес, впрочем, тут же вскочил и, заскулив, скрылся в лесу. Следующим выстрелом толстяк подбил зайца, и тот перевернулся в воздухе.

— Я попал в собаку, точно вам говорю, — объявил толстяк.

— Надо тебе теперь ее поискать, — сказал другой.

Толстяк пожал плечами и сначала вышел на поле подобрать подстреленного зайца, а потом двинулся в сторону леса за собакой.

— Он по ней дробью выстрелил, — пояснил другой.

Остальные промолчали и направились к магазину. Наступил полдень.

— Любую собаку, которая бегает без поводка, надлежит пристрелить, — сказал сосед. — Такое нам дано предписание.

Они остановились у магазина. Пригревало яркое солнце, из магазина уже вышли рабочие с бутылками пива. Между охотниками слонялись школьники с ранцами на спине. На них были разноцветные шерстяные шапочки, некоторые сняли пальто и несли их, перекинув через плечо.

— Асфальт у магазина весь в пятнах — то ли бензин, то ли солярка, — сказал один охотник. — Может, лучше дичь за домом сложить?

Но остальные стали укладывать фазанов рядком. Каждого десятого они клали чуть в стороне, чтобы быстрее сосчитать, сколько же они подстрелили, потом выложили зайцев, ореховок и, наконец, лису. Она оказалась маленькой, мокрой, то ли от снега, то ли от травы.

— Лисицу придется сдать, — заключил сосед.

Вокруг слонялись усталые собаки. Ашер осмотрел подстреленных фазанов, зайцев и лису. Фазанов он насчитал примерно двадцать, двадцать с чем-то зайцев, и с десяток ореховок. На них упала тень столпившихся охотников, и он увидел, как охотник постарше расстегивает рюкзак и достает оттуда хорька. Шёрстка над глазами и на нижней челюсти у хорька была желтовато-белая, открытая пасть ощерилась оскаленными зубами. По темной шкурке стекала струйка крови, и тут Ашер заметил, что в крови и рука охотника.

— И ее мы сдадим, — сказал сосед, указывая на лису.

— Это еще зачем? Может, лучше, если я сдеру шкуру, повешу ее на чердаке, — пусть себе сушится, пока торговец не придет?

Сосед пожал плечами и покосился на отца, но тот глядел в другую сторону.

— Возьми ее пока с собой, — нерешительно сказал сосед.

Он украдкой посмотрел на Ашера, но тот сделал безразличное лицо и притворился, будто ничего не слышал.

— Ну, ладно, — согласился охотник. — Подожду, пока все уйдут, и тогда ее заберу.

Сосед промолчал.

Несколько охотников пили вино, усевшись на скамейку перед магазином, шутили и смеялись. Вернулся и толстяк.

— Ну, что, нашел? — спросил старик.

Толстяк покачал головой.

— Она обратно в дом убежала.

— Ну и что?

— Ничего.

Старик помолчал.

— Если они посадят пса на цепь, то все обойдется, — добавил он.

Ашер запомнил фамилию крестьянина — хозяина пса. Кроме того, он знал, где примерно находится дом, и двинулся в том направлении. Он прошел магазин, дальше простиралось поле, на котором догнивали в снегу пустые тыквы, точно скорлупа яиц какой-то гигантской ископаемой птицы. Бледно-оранжевые и зеленые, они лежали меж неубранными кочанами салата и капусты. За каштаном дорога вела вверх по склону холма. Дом он увидел еще издали. Маленький мальчик, которого он заметил у магазина, выбежал на крыльцо, остановился и закричал:

— Господин Ашер! Господин Ашер!

Ашер был поражен. Его фамилию явно повторяли так часто, что ее знали даже маленькие дети. Они просто так судачат, из любопытства, или и в самом деле что-то о нем знают? Неужели о нем ходят слухи? — Несмотря на все сомнения, он двинулся дальше. Дом был выстроен из темного дерева, вокруг дома, на крутых склонах холма, был разбит виноградник. Во дворе он увидел уток, хлев, мусорную кучу за бетонной стенкой в грязных пятнах. Из дома выбежали еще двое детей, мальчик и девочка, на бегу они тоже выкрикивали его имя, но бросились не к нему, а от него. Они исчезли за гумном, а он, направившись за ними, обнаружил, что там, где летом был засеян огород, сейчас на полиэтиленовой скатерти лежал пес. Дети остановились, молча показали на пса, но тотчас же снова убежали играть. И женщину, отметил Ашер, он тоже знает. Это была полная блондинка с румяным лицом и водянистыми глазами.

— Не посмотрите его? — с надеждой в голосе попросила она.

Между тем, дети успели взобраться на гумно и кричали «Ашер! Ашер!», просовывая голову меж столбиками деревянного балкона. Когда Ашер поднимал на них взгляд, они со смехом отскакивали и прятались, пока он снова не отворачивался. Наконец пришел хозяин дома, молча пожал Ашеру руку и перевернул пса на другой бок, чтобы показать Ашеру входные отверстия от дроби.

— Ничего не поделаешь, — посетовал он.

Он был еще молод, круглолиц, носил шляпу и синий передник. Пожалуй, Ашер его уже где-то видел, но никак не мог вспомнить, где.

— Вызвать ветеринара? — спросила хозяйка.

Ашер сказал, что да. Крестьянка не двинулась с места, да и ее муж не торопился идти за ветеринаром.

— Полчаса тому назад я его сюда перенесла, — пояснила она. — Не успела я положить его на скатерть, как откуда ни возьмись является охотник Шерр и спрашивает, большой ли, мол, в этом году собрали урожай винограда. А потом спрашивает, не застрелить ли, мол, вашего раненого пса, чтобы не мучился.

Она, само собой, отказалась, и он после этого ушел. Он-де к ним не то семь, не то восемь лет носа не казал, а тут на тебе, пожалуйста, является и давай расспрашивать про урожай винограда.

— Это еще почему? По какой такой причине? Зачем это ему понадобилось знать про наш урожай?

Она взяла пластмассовую миску и попыталась смыть кровь с собачьего бока.

— Соседка, — продолжала она, — увидела, как пес наш, раненый, лежит во рву. Она как раз помои за дверь выплескивала и тут заметила нашего пса. Она, само собой, не знает, кто его подстрелил, но я что угодно готова отдать, это был Шерр. Не просто же так он с ружьем-то пришел.

Хотя кровь из ран не сочилась, Ашер понял, что ранения смертельны.

Дети смеялись на гумне, высовывали голову из-за перил и ждали, что он на них посмотрит. Он не сразу откликался на эту игру, и поэтому они начинали хихикать, чтобы привлечь его внимание, посапывая и пыхтя, словно изо всех сил удерживались, чтобы не рассмеяться. Но стоило ему поднять голову, как они с визгом исчезали за дощатой стенкой. Хозяин дома ненадолго ушел и вернулся со стеклянной кружкой вина, а его жена достала из кармана передника фляжку шнапса и слегка смочила им раны собаки. Собака не шевельнулась. Вместо этого она захрипела, и из пасти у нее выступила пена.

— Пес умирает, — сказал Ашер.

Хозяйка ушла.

— Он умирает, — тотчас крикнул крестьянин вслед жене.