Загадки первых русских князей - Александр Королев

Об Ольге до ее замужества с Игорем известно мало. Повесть временных лет сообщает под 6411 (903) годом, что к Игорю привели «жену из Пскова, именем Ольга». «Книга Степенная царского родословия» (создана в 60-е годы XVI века) называет родиной Ольги весь (село) Выбутскую под Псковом{132}. В поздних Раскольничьей и Иоакимовской летописях, бывших у В. Н. Татищева, родиной Ольги оказывается уже Изборск{133}. И. И. Малышевский выдвинул предположение, что основанием для перенесения родины Ольги из Пскова на близлежащее от него село Выбутино послужило житие Ольги, содержащееся в «Великих Четьях-Минеях» митрополита Макария (составлены в 30–40-х годах XVI века). В житии говорится, что во время женитьбы Игоря на Ольге города Пскова еще не существовало. «Степенная книга» развила эту мысль, рассказав, что Псков был основан Ольгой, когда она уже была христианкой{134}. Кроме того, в Никоновской летописи (XVI век) сохранилось известие о Будутине, как селе Ольги, в которое она сослала мать Владимира Святого Малушу после того, как та согрешила с сыном княгини Святославом, и которое Ольга «умирая» завещала «св. Богородице», то есть какой-то Богородичной церкви{135}. Поскольку во время появления Ольги на свет Пскова вроде бы еще не было, но, зато, в середине X века существовало село Ольги Выбутино-Будутино, то она, следовательно, в нем и родилась. Аналогично, возникла и легенда об изборском происхождении Ольги. Например, В. Н. Татищев, сохранивший это предание, повинуясь логике своих летописных источников, считал, что «изборская» версия более правильная, так как «тогда Пскова еще не было». А между тем, «псковская» версия подкрепляется археологическими данными, согласно которым Псков, как собственно город, сложился к VIII веку, то есть раньше Изборска. Впрочем, и версия об Изборске (расположен в 30 км от Пскова), и версия о Выбутской веси, как о местах, где родилась Ольга, помещают родину Ольги в Псковской области.

Следует упомянуть и версию «Краткого Владимирского летописца» (XVI век) о том, что Ольга была болгарской княжной{136}. Версия эта была поддержана целым рядом исследователей (в XIX веке — архимандритом Леонидом, Д. И. Иловайским; в XX — М. Н. Тихомировым и др.). Однако еще вышеупомянутый И. И. Малышевский решительно опроверг эту версию, и его выводы кажутся нам убедительными. Вероятно, составитель «Краткого Владимирского летописца», обнаружив в ряде летописных сводов наименование Пскова «Плесковом», смешал «Плесков»-Псков с болгарской Плиской, исходя все из того же убеждения, что Псков был основан Ольгой и родиться, следовательно, она в нем не могла.

Любопытно сообщение ряда летописей XVII–XVIII веков о том, что Ольга была дочерью «Тмутарахана, князя Половецкого»{137}. За этим известием стоит, таким образом, определенная летописная традиция, но вряд ли можно считать русскую княгиню X века Ольгу дочерью половецкого хана.

Итак, смело можно утверждать только, что родиной Ольги был север территории расселения восточных славян, возможно, Псков или его окрестности. Тесные связи существовали, судя по всему, у Ольги и с Новгородом. Именно ей летопись приписывает в 6455 (947) году установление даней в Новгородской земле. Правда, летописный рассказ о походе княгини к Новгороду и установлении даней по Мсте и Луге вызывает справедливое сомнение исследователей в том, что все это действительно имело место. Ведь возле Новгорода в древности существовала своя «Деревская земля», «Деревский погост». В начале XI века Деревской землей называлась область Новоторжская, возле Торжка, а сам город Торжок звался в древности Искоростенем!{138} Это может свидетельствовать об основании его выходцами из Древлянской земли, вероятно, бежавшими туда после подавления древлянского восстания. Летописец XI века, труд которого был использован при составлении Повести временных лет, мог неверно понять рассказ о том, что Ольга упорядочила сбор дани с Деревской земли, и расширить масштаб устроительной деятельности княгини, включив в нее и реформу Новгородской земли. Здесь проявилось стремление летописца упростить историю организации на Руси погостов, приписав всю реформу одному человеку — Ольге. Нечто подобное мы уже видели в истории Вещего Олега: один князь якобы подчинил себе все славянские племена, что на самом деле происходило в течение нескольких столетий — и до него и после него.

Несмотря на это замечание, связь Ольги с Новгородом несомненна. Она имела свой двор в Новгороде, а иначе, как там мог оказаться брат ее рабыни Малуши — Добрыня. Добрыня Любечанин играл в Новгороде заметную роль. Именно он в 6478 (970) году помог Владимиру Святославичу получить там власть. Правильнее всего будет предположить, что этот раб выдвинулся благодаря авторитету своей хозяйки. Наконец, Ольга имела на Новгород такое влияние, какого не имел до нее ни один русский князь. Именно ее и Игоря сын Святослав княжил в Новгороде{139}. Это тем более интересно, поскольку, как было сказано выше, до середины X века между Новгородом и Киевом не было стабильного контакта. Ольга была первой киевской княгиней, которая начала смотреть на Новгород как на свой город. Возможно, поэтому именно ей летописец и приписал мероприятия, направленные на обустройство Новгородской земли.

Повесть временных лет ничего не сообщает о том положении, которое занимала Ольга до брака с Игорем. Правда, в «Степенной книге», в которой о браке Игоря с Ольгой рассказывается с необыкновенными и романтическими деталями, говорится, что Ольга была простой поселянкой из веси Выбутской, которую Игорь встретил на перевозе во время охоты{140}. Историки уже на протяжении трех столетий сомневаются в том, что Ольга была низкого происхождения, и сомнения эти вполне обоснованны. Выше уже говорилось о том, что «Степенная книга» помещала родину Ольги в веси Выбутской, исходя из убеждения, что Пскова тогда еще не существовало. И. И. Малышевский высказал предположение, что вывод о простом происхождении Ольги был сделан из предположения о сельском происхождении Ольги: «Если Ольга происходила из села, то она и была поселянка, простая сельская девушка. Такой вывод поощрялся и тем отмечаемым в житиях обстоятельством, что об именах отца и матери Ольги «нигде же писания изъяви». Следовательно, это были люди безвестные, простые»{141}. Истории о «крестьянском» происхождении Ольги, о том, как она работала перевозчицей, сохранились и в псковских устных преданиях. Здесь мы скорее всего имеем дело с известным стремлением сказителей приблизить героя к слушателям, сделать его представителем их сословия. Большинство же летописных сводов сообщает о знатном происхождении Ольги или ограничивается простым упоминанием о браке Игоря и Ольги. «Степенная книга», представляя Ольгу бедной поселянкой, оказывается почти в полном одиночестве. Ермолинская летопись (вторая половина XV века) называет Ольгу «княгиней от Плескова»{142}. Типографская летопись (первая половина XVI века) сообщает, что «некоторые» рассказывали, что Ольга была дочерью Вещего Олега{143}. Известие о том, что Ольга была дочерью Олега, сохранилось в Пискаревском летописце и Холмогорской летописи{144}. Иоакимовская летопись, которой пользовался В. Н. Татищев, сообщает, что «егда Игорь возмужа, ожени его Олег, поят за него жену от Изборска, рода Гостомыслова, иже Прекраса нарицашеся, а Олег преименова ю и нарече во свое имя Ольга»{145}. В другом месте своей «Истории» В. Н. Татищев добавляет, что Ольга была «внука Гостомыслова»{146}. Напомню, Гостомысл — легендарный славянский старейшина, которому в ряде поздних летописей приписывалась идея приглашения Рюрика и его братьев на княжение. В Мазуринском летописце (80-е годы XVII века) сообщается, что Ольга была «правнукою» Гостомысла{147}.

Разумеется, эти известия не стоит принимать буквально, но в них отразилась убежденность древнерусских книжников в том, что Ольга была знатной женщиной. О знатности Ольги свидетельствует и известие Константина Багрянородного в труде «О церемониях византийского двора» о том, что во время визита Ольги в Царьград ее сопровождала большая свита: «анепсий», 8 приближенных людей, 22 посла, 44 торговых человека, 2 переводчика, священник, 16 приближенных женщин и 18 рабынь{148}. Самым интересным нам кажется присутствие 8 приближенных людей. Это не дружинники и не слуги. Для дружины этого количества людей мало, а весь обслуживающий персонал перечисляется позднее. Это и не союзные князья. От них с Ольгой было послано 22 посла. Возможно, это родственники Ольги, не случайно в том же источнике говорится, что вместе с Ольгой прибыли и «родственные ей архонтиссы». Кроме того, в составе русского посольства особо выделяется «анепсий» Ольги. «Анепсий» — термин, означавший в Византии того времени чаще всего племянника (сына сестры или брата), а также двоюродного брата или, гораздо реже, родственника вообще. Как известно, в договоре 944 года упомянуты племянники Игоря (Игорь и Акун). Поскольку племянник мужа мог считаться племянником и его жены, возможно, об одном из этих двух лиц и идет речь в данном случае. Правда, термин «анепсий» означал кровного родственника, каковыми в отношении Ольги не были ни Игорь, ни Акун. Может быть, речь здесь идет о совершенно неизвестном нам князе, относившемся к роду Ольги. Таким образом, Ольга не была простой поселянкой без роду, без племени, а являлась главой рода, пришедшего в Киев вместе с ней и участвовавшего в ведении дел.