Самый страшный зверь - Артем Каменистый

– Были и удачные опыты.

– Со структурами не выше второго. Третью и четвертую можно поставить лишь некоторым лицам императорской крови. Сам знаешь, что у их рода такая особенность.

– Потому они и стали императорским родом. Настоящим, а не тем, к которому относятся нынешние самозванцы.

– Даже в их роду четвертая – предел. Редко кто выдерживал. Не говоря уже о большем. Ты действительно смог создать стабильную шестую?

– Больше.

– Этого не может быть!

– Может.

– У тебя есть рабочий амулет со структурой выше шести? – Маг напрягся, подобрался, будто дикий кот перед прыжком.

– У меня больше полутора сотен таких амулетов, – с усмешкой ответил Далсер. – И ты прекрасно понимаешь, что это не шутка.

Маг оглянулся, окинул внимательным взглядом небогато обставленное помещение, покачал головой:

– Я не чувствую в этом месте сил такого порядка. Что-то есть, на грани восприятия, непонятное, будто сама здешняя земля излучает что-то. Наверное, это то самое мифическое дыхание Такалиды, о которой говорят знающие. Не похоже на следы амулетов. Ты ведь знаешь, в чем мой талант, даже ложь не может скрываться в моем присутствии, не говоря уже об остальном.

– Знаю. Редкий талант. Скорее даже уникальный. Видишь сущее и скрывающие его наслоения. Идеальный дознаватель.

– С наслоениями у меня чуть хуже, увы. Но я знаю, что в этом доме нет ни одной магической вещи, если не считать примитивного светлячка с единичкой. В других домах селения такие же. И ничего большего я не чувствую.

– Ты слышал мои слова и знаешь, что я не обманываю.

– Да, знаю. Как тебе это удалось?

– Немного опыта, немного знаний, немного озарения. А дальше – работа и кровь. Кровь – это очень важно. Жертва – вот что способно создать настоящую силу. И если уж сделал шаг на этом пути, будь готов жертвовать не только другими, но и собой.

– Нельзя ли подробнее?

– Слишком долго, а времени у нас нет.

– Времени у нас как раз хватает. И ты понимаешь, что я не успокоюсь, пока эти амулеты не окажутся в моих руках.

– Знаю.

– Где они?

– Тебе придется как следует постараться, чтобы их получить. – Лэрд опять улыбнулся.

– Поясни.

– Как давно тебе доводилось бегать?

– Далсер, не уводи разговор в сторону. Где амулеты? Ты же знаешь, каким настойчивым я могу быть. А я знаю, что ты всего лишь человек, со всеми слабостями, не пройдет и суток, как расскажешь все и будешь очень сожалеть о том, что не сделал это сразу. Не скажу, что мне будет приятно так с тобой поступать, но оставлять столь ценные амулеты непонятно где я не могу. Не вынуждай меня идти на такое.

Лэрд, расслабленно откинувшись на спинку кресла, запрокинул голову и, рассеянно уставившись на светлячок, равнодушно произнес:

– У тебя нет этих суток. У тебя даже минуты нет…

Патавилетти, взглянув в глаза странно себя ведущего лэрда, вскрикнул:

– Да у него зрачков почти нет! Похоже, он чем-то отравился! Надо что-то делать, пока не помер!

Маг, не слушал воина, казалось, он погрузился в себя, целиком заняв голову какими-то сложнейшими размышлениями вселенского порядка, не позволявшими отвлечься на мирскую суету. Затем, ни к кому не обращаясь, тихо выдал:

– Он не врет.

– Да он помирает! – опять выкрикнул воин. – Вы же говорили, что он живым нужен!

– Бег… бег… бежать… – Маг опять задумался, а затем уставился на воина возбужденными глазами, после чего пронзительно заорал:

– Зови сюда всех! Всех! Бегом!

– А что… – начал было спрашивать удивившийся Патавилетти.

– Времени нет! Я не могу удержать всю округу! Все ко мне, иначе смерть! – И закончил уже без крика, с благоговением в голосе: – Да он все это проклятое место превратил в амулет. Сукин сын, ну кто бы мог такое подумать!..

Глава 9

Способность рассуждать относительно здраво вернулась к Дирту в тот момент, когда он достиг вершины Сторожевого холма. Возможно, камни, выстроившиеся в круг, обладали какой-то магической силой, воздействующей на мятежный разум, или вид хорошо знакомого места заставил мысли вернуться в обычное русло. И пусть они норовили перехлестнуть через берега – но это уже куда лучше, чем паническое безоглядное бегство, когда ветви хлещут по облепленному паутиной лицу, а в голове лишь страх и отчаяние.

Вопрос «Что делать?» перед Диртом не стоял. Надо как можно быстрее вернуться в Хеннигвиль и попытаться помочь Керите. Хотя разум понимал, что это бесполезно, сердце говорило иное.

Да и другие люди нуждаются в его помощи. Дмарты, как дети, в таких ситуациях им нужен кто-то сильный, взрослый. Смешно, но именно ему, вчерашнему мальчишке, придется играть эту роль.

Дирт не представлял, каким образом станет действовать, но твердо понял, второй попытки у него не будет. Попадаться больше нельзя. В схватке лицом к лицу у него нет ни шанса. Эти звери убивают людей без малейших колебаний и делают это умеючи. Его спасло чудо.

На чудеса полагаться не стоит, да и тенденции к повторениям у них нет.

Ножа у Дирта больше не было. Колун остался далеко, да и слишком тяжел, чтобы использовать его как эффективное оружие против закованных в броню врагов. В руке Дирт почему-то сжимал арбалетный болт. С трудом вспомнил, что эта короткая стрела просвистела возле левого уха, сшибая ветви кустов, теряя при этом силу, после чего вонзилась в подгнивший ствол упавшей сосны. И он зачем-то прихватил трофей, нагнувшись на бегу.

Увы, это не оружие.

Лук висел на месте, под горизонтальной плитой, покоившейся на двух плоских столбах. Колчан со стрелами тоже никуда не пропал, что неудивительно, ведь, кроме Дирта и зверей, на вершине Сторожевого холма никто не появлялся. Олени и волки не станут трогать оружие, а зубастая мелочь, грызущая все на свете, в том числе и тетиву, не доберется.

Натянул лук, хозяйственно сунул в колчан трофейный болт, совершенно не задумываясь о том, что делает, руки работали без участия разума. Уже на полпути вниз очнулся, начал передвигаться не вспугнутым лосем, а не ступая на сухие ветки, используя заросли кустов в качестве укрытия, внимательно вглядываясь во все стороны. Вспомнил, что он охотник, а не какой-нибудь рыбак или землепашец. А когда впереди засветлела опушка, присел, замер, с минуту прислушивался к звуковому окружению.

Где-то невдалеке кричат, звякнул металл, что-то густо дымит, и это не похоже на очаг или печь. Но на окраине Хеннигвиля вроде бы тихо.

Чуть ли не ползком добрался до обрыва, высунул голову, бросил взгляд вниз. Тела Фроди и Бруни на месте, а вот труп мордоворота, в котором остался нож, куда-то исчез.

Керита никуда не пропала. Лежит все там же, в той же позе.