Бояръ-Аниме. Одаренный: адъютант - Тим Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Есть догадки?
— Есть, — кивнул я.
И рассказал ему про ошейник и гаситель Дара. Старик выслушал молча, но согласился.
— Да, скорее всего это именно то самое. А я и не подумал сразу — у меня ведь Дара никогда и не было, сам всего своими силами добивался. Так что про все эти штучки особо не ведаю. А твоя версия очень близка к истине.
— Но куда они могли отвезти они его?
— Если надели маску — значит точно не на расстрел. Так бы убили, сразу тут, в больнице. Одна инъекция — и того, к прабабушке, на тот свет. Значит, нужен им Император. Для каких-то своих темных дел. И дела эти не самые быстрые, потому что в противном случае их так же провернули бы здесь, в больнице. Значит, нужно где-то продержать батюшку.
— Тюрьма! — осенило меня.
— Тюрьма? — задумчиво повторил старик, словно пробуя на вкус новое слово. — А что, вполне возможно. Тюрьма вполне подходит. Только не простая, усиленная. Может быть, «Черный лебедь»?
— Что? — ошарашено спросил я, вспоминая оригами. — Лебедь? Какой еще лебедь?
— Ну, так тюрьма называется — «Черный лебедь». Давно уже в нее никого не отправляют. Закрытая. Она в Ермаковке стоит, на самом краю скалы. Прям как замок вампира какого-нибудь из ужастика. Строили на совесть, из особого камня, который, говорят, из Твери везли.
— Из Твери? — переспросил я, невольно вспоминая Мирославу и мои недавние приключения там.
— Ага. Там из какой-то шахты его добывали и строили.
— Чтобы гасила Дар! — вновь осенило меня.
— Возможно. Но от многих людей, кто с этой тюрьмой был связан — охранники там или управляющие, говорили, что место жуткое. В прошлые века самой страшной считалась. Место и в самом деле скверное. Туда самый отмороженный люд свозили — маньяков и детоубийц. Тех, кому уже выхода в свет не было. А оттуда только один путь — в могилу. Защита соответствующая, настоящая крепость. Не подобраться.
— Туда они его и поместили!
— Думаешь?
— Уверен! — я встал, пошел к шкафу, где висела моя одежда.
— Мне нужно выбраться как можно скорей из больницы.
— Это тоже можно организовать, — кивнул Корнев. — Сейчас, только Тамару вызовем.
Он нажал на «тревожную» кнопку. Но никто не пришел. Старик нажал второй раз, третий. Но и на этот раз никто не явился к нам, хотя главврач уверял, что прибудут при первом же зове.
— Что за черт? — удивился Корнев. — Раньше такого не было.
Старик встал, выглянул в коридор. Громко крикнул:
— Тамара! Где ты? Почему не отзываешься?
— Корнев! Смирнов! Немедленно разойдитесь по своим палатам! — рявкнула вдруг Тамара.
В тоне ее голоса слышалась холодная отстраненность, от былой заботливости не осталось и следа.
Мы переглянулись со стариком, разом поняли, что произошло что-то незапланированное.
— Немедленно!
Медсестра вошла к нам в палату, строго глянула на нас.
— Корнев! Почему в чужой палате находитесь?
— Тамара, что с вами? — спросил старик. — Почему вы так взволнованы?
Корнев попал точно в цель. Тамара встрепенулась, словно стряхивая с себя эту непривычную для нее маску, едва слышно напугано произнесла:
— По больнице объявили тревогу! Закрыты все входы и выходы, велели всем разойтись по своим палатам. Сказали, что и корпусы будут закрывать. До прихода охраны…
* * *
— До какой еще охраны? — спросил старик. — Что же тут охранять? Сердечники все. Никто нас не украдет, так и передайте им.
— Василий Степанович, не могу вам все рассказать, потому что и сама всего не знаю. Но сказали, что ситуация экстренная. Так прошу вас, пройдите в палату.
— Хорошо, Тамара, — кивнул старик.
Потом коротко глянул на меня, произнес:
— Андрей Егорович, на обеде встретимся в столовой, там и продолжим обсуждать важность образа Бога во флорентийской поэтике конца четырнадцатого века.
— Хорошо, — ответил я.
Старик вышел вместе с Тамарой, оставляя меня наедине с не радостными мыслями. Я понимал, что тревогу объявили именно из-за адептов. Скорее всего, обнаружили этих двоих. А значит нужно валить отсюда как можно скорей.
Я приоткрыл дверь на пару миллиметров, выглянул наружу. Там, в коридоре, уже творилась неразбериха. У входа стояло четверо, все с автоматами. Ага, быстро просекли что к чему. И сейчас начнут охоту. Драться тут опасно — силы не равны, да и много посторонних ни в чем неповинных людей. Будет много жертв, а я этого не хочу.
Я закрыл дверь.
Что же получается? Выход через коридор перекрыт. Что остается? Я задумался. Гляну на окно. Да, оставался еще одни вариант. И его отвергать сразу не стоит, хоть разум и вопить, что это плохая идея. Очень плохая идея.
Но сдаваться в руки адептов еще более скверная идея. Так что…
Я подошел к окну, распахнул его. В лицо ударил свежий порыв ветра, крепкий, едва не сбивающий с ног. Седьмой этаж, высота приличная. Внизу — асфальт. Без шансов на спасение, если упасть вниз.
По коридору раздались шаги. Потом двери палат начали с грохотом раскрываться.
— Что вы делаете?! — возмутилась Тамара, но ее тут же оттолкнули — она охнула, вжалась в стену.
— Где он? Проверить все палаты! Не пропускать ни одну, — рявкнул незнакомый голос. — При обнаружении — стрелять на поражение!
Я сделал глубокий вдох и шагнул вперед, в пустоту.
Глава 12
Высота
Нога некоторое время пыталась нащупать в пустоте хоть какую-то опору. Мне показалось, что прошла целая вечность. Там ничего нет! Только пустота. И притяжение, беспощадное и неминуемое, которое с радостью размажет меня об асфальт.
Но носок ботинка вдруг ткнулся во что-то твердое. Карниз!
Я выдохнул и смело перевел точку опоры на него. Вылез из окна.
Ветер, словно веселый щенок, начал тут же трепать мне волосы и одежду, хватать за штанины, прося поиграться с ним. Из-за этого я чуть не потерял равновесие, и только в последний момент успел схватиться за шершавые стены.
Нужно было спешить. Сейчас в мою палату ворвутся охранники и нашпигуют меня свинцом. Но есть шанс спастись. Для этого нужно пройти около тридцати метров по карнизу, обогнуть угол здания, пройти еще двадцать и добраться до водосточной трубы. А уж по ней спуститься вниз. Так себе план, но другого у меня не было.
Шаги в коридоре стали еще громче.
А потом раздался нетерпеливый стук в дверь.
— Господин Смирнов! Откройте дверь! Немедленно откройте дверь!
Кончено же никто им ее не открыл и даже не ответил — я был уже на пути к бегству.
Стук в дверь повторился. Поняв, что пускать внутрь их никто не собирается,