Леди Босс - Джеки Коллинз

Когда?

Первый вопрос решался просто. Живя в Голландии, она была очень близка со своим отцом, красавцем-мужчиной, имевшим две страсти – охоту и рыбалку. Он научил свою единственную дочь и тому и другому, а Дина была прилежной ученицей. Научилась метко стрелять, разбиралась в оружии. Вполне в состоянии разделаться со Стервой при помощи одной пули в голову.

Второй вопрос – значительно сложнее. Требовалось все точно рассчитать.

Что касается «когда», то все зависело от Мартина, потому что, если он бросит Стерву, ничего и не понадобится.

К сожалению, Дина не верила, что такое может произойти. Она интуитивно понимала, что недалек день, когда Мартин придет к ней и попросит развода. А когда такое случится, она приведет свой план в действие.

Она уже приняла некоторые меры предосторожности. Фирма Джерри Майерсона была одной из лучших в городе. Но главной причиной, побудившей ее обратиться именно к ним, оказался Стивен Беркли, имевший репутацию блестящего защитника. Если придется действовать, она готова. Разумеется, ей не хотелось, чтобы ее поймали. Но случаются странные вещи, и Дина решила подстраховаться.

Одно-единственное она знала точно: никто не отнимет у нее Мартина. Никто и никогда.

15

Некоторое время Гарри Браунинг размышлял, а не пригласить ли ему Олив Уотсон, секретаршу-англичанку мистера Столли, или его персонального помощника, как она любила себя называть, на свидание. Ну, не то чтобы на свидание, просто провести вечер в дружеской обстановке, хотя он, безусловно, собирался заплатить по счету, если они пойдут в ресторан. Он думал об этом уже восемь месяцев, с той поры как Олив поздравила его с днем рождения в его знаменательный день. Но с такими вещами не стоило торопиться, поэтому для него оказалось большим разочарованием, когда она спокойно, не моргнув глазом, объявила, что обручена.

– Обручена? – тупо переспросил Гарри. Они говорили по телефону, договариваясь о времени, когда мистеру Столли понадобится просмотровая.

– Да, – довольным голосом подтвердила Олив. – Мой жених звонил вчера из Англии и сделал мне предложение. Такая приятная неожиданность.

Для Гарри это тоже явилось неожиданностью – он почему-то считал, что Олив всегда будет в его распоряжении, стоит только поманить.

Теперь эта неприятность. Гарри рассердился. Столько часов он думал об Олив, и все зря, теперь она занята.

Когда Лаки Сантанджело, которую Гарри знал как Люс, в третий раз подряд села за его столик, он неожиданно выпалил:

– Не хотите ли пойти куда-нибудь вечером?

Лаки посмотрела на невысокого очкарика, так ей ничего и не рассказавшего, несмотря на то что Джино уверял, будто Гарри Браунинг знает все секреты студии «Пантер». Он что, воображает, что она пойдет с ним? Ну, видимо, ее маскарад просто великолепен.

– Куда? – осторожно спросила Лаки, не желая его обидеть.

Такого вопроса Гарри не ожидал, считал, что она скажет «да» или «нет». Разумеется, не «куда».

– Не знаю, – честно признался он.

– Может быть, – ответила Лаки, чтобы не лишать его надежды.

Гарри внимательно посмотрел на нее. Конечно, это не Олив. Откровенно говоря, выглядит странновато: жуткая одежда, старомодная прическа, эти непроницаемые очки. Но будь она попривлекательней, он бы не решился пригласить ее. Да, пожалуй, и не захотел бы. Гарри трезво себя оценивал. Однажды он назначил свидание хорошенькой рыжей девушке из массовки, так оно кончилось полной катастрофой. Девица набросилась на него при всех и орала дурным голосом:

– Если ты не можешь устроить мне встречу с Микки Столли, то какого хрена я тут сижу с тобой, ублюдком.

Этот неприятный и унизительный случай произошел пять лет назад. Но Гарри запомнил его навсегда.

Гарри опасался женщин. Большинство секретарш и других служащих на студии были по его терминологии «распущенными». Они носили одежду, мало что прикрывавшую, и спали со всеми подряд. Четырежды за этот год он наткнулся на пары, занимающиеся «этим» в пустых просмотровых. Каждый раз он выпроваживал их одинаковой зловещей фразой:

– Мистер Столли придет через пять минут.

Он мог позволить себе такое с фигурами незначительными. Когда дело касалось знаменитостей, ситуация менялась. Они могли делать на студии что хотели, и делали. Часто.

Джино Сантанджело оказался прав. Мало что прошло мимо Гарри за долгие годы стояния в кинобудке, откуда хорошо были видны все начальники, продюсеры, режиссеры и кинозвезды, которые, как правило, забывали о его существовании и вытворяли, что им заблагорассудится в темной просмотровой.

Гарри иногда мечтал о том, чтобы написать книгу. Приятная мечта – все секреты, которые он знал, становились большой ценностью. Он никогда никому не рассказывал, что ему приходилось наблюдать.

Лаки глубоко вздохнула. Она все еще топталась на месте. Если она встретится с Гарри не на студии, то, возможно, он ей что-нибудь и расскажет. Во всяком случае, попытаться стоило.

Перегнувшись через столик, Лаки дружелюбно посмотрела на него.

– Между прочим, я сегодня собираюсь приготовить… пирог с семгой. Почему бы вам не прийти на квартиру к Шейле? Я знаю, вы любите рыбу.

Еще бы ей не знать, что Браунинг любит рыбу. Он ел ее третий день подряд.

Гарри принялся размышлять над ее предложением. Что-то в ней казалось ему странным. Однако провести вечер вдали от телевизора «Сони» и трех кошек было соблазнительно. Да и пирог с семгой… его любимый.

– Договорились, – мотнул он решительно головой.

– Прекрасно, – ответила Лаки, думая про себя: «Какого черта я это делаю?» – В полвосьмого?

Гарри выглядел довольным.

– Да, – кивнул он, часто мигая.

Неразговорчивый мужчина. Лаки выдавила улыбку и встала. Где, черт бы все побрал, она достанет пирог с семгой? Почему она не выбрала пиццу, макароны или что-нибудь еще?

Очки сползли ей на нос, и она в изнеможении поправила их.

– До вечера, Гарри, – сказала Лаки, поспешно удаляясь. – Я вас буду ждать.

Герман Стоун пришел в ужас.

– Опасно встречаться с кем-то вне студии.

Лаки насмешливо подняла брови.

– Опасно, Герман? Я же не кокаином торгую, просто хочу узнать, что здесь происходит.

– Вы обманываете Гарри Браунинга. Он порядочный человек.

Лаки вышла из себя. Ну и тупая же задница, этот Герман.

– Я не собираюсь с ним трахаться, – проговорила она спокойно. – Хочу только из него кое-что выкачать.

Герман встал. Лицо у него побагровело.

– Я не желаю в этом участвовать. Позвоню Эйбу. Вы говорите, как…

– Мужчина? – помогла она.

Герман снова сел. Взял ручку и постучал ею по столу. Десять лет спокойной жизни. Два часа в офисе и четыре часа на поле для гольфа. Никакого напряжения. Никакой головной боли. Никакой сквернословящей женщины.