i_76a36ded0444c10c - Неизвестный

Такова основная идея сахаджа-йоги. И тогда наступает самадхи, экстаз или пробуждение — называйте как хотите. Вам не надо искать самадхи; это приходит само. Плачьте, когда хочется плакать, смейтесь, когда хочется смеяться, и знайте, что это событие, что оно просто происходит.

Когда в Японии умер один Мастер, тысячи людей собрались на его похороны; он был очень известен. Но один из его учеников был известен еще более. Так вот — его застали горько плачущим. Собравшиеся сказали: «Мы удивлены — ты плачешь, а ведь мы считали тебя просветленным. К чему эти слезы?» Ученик ответил: «Глупцы, я не перестану плакать только потому, что вы считали меня просветленным. Слезы не имеют к этому никакого отношения. Берегите свое просветление для себя; мне оно не нужно». Тогда пришедшие возразили: «Но что скажут люди? Если ты не можешь остановиться, тогда зайди в дом; не следует рыдать у всех па виду. Иначе неминуем скандал. Мы верили, что ты достиг состояния абсолютного равновесия, абсолютного знания. Мы считали тебя одним из великих мудрецов, думали, что ничего не может повлиять на тебя — ни счастье, ни горе».

На это ученик ответил: «Ваше представление неверно. Именно до просветления мало что могло поразить меня, ведь моя чувствительность была приглушена, я был невозмутим и жестокосерд. Сейчас же все волнует меня, поэтому я буду плакать от всего сердца. Меня не волнует ваше мнение о просветлении, выбросьте его, как ненужную вещь».

Но собравшиеся продолжали уговаривать его: «Подумай о позоре, который ты навлекаешь на себя. Коль уж тебе так хочется плакать, делай это втайне, иначе по стране поползут слухи. Ты всегда твердил, что душа бессмертна, зачем же эти слезы?»

Просветленный ответил: «Кто плачет о душе? Я оплакиваю тело Мастера; я не плачу о душе, которая вечна и бессмертна. Тело, отделившееся от Мастера, тоже было прекрасно, но оно уже не вернется на эту землю. Храм, в котором обитала душа Мастера, почитаем не меньше, и он не появится вновь. Я оплакиваю тело». Тогда приверженцы Мастера обрадовались: «Так ты плачешь по телу!» На что ученик возразил: «Неужели вам обязательно знать причину слез? Разве не могу я просто плакать?»

Только правдивый ум, ум, достигший истинности, может быть свободным. Истинный ум — это подлинный ум, что означает возможность плакать, когда есть желание, и смеяться, когда хочется. Если вы испытываете чувство гнева, будьте тотальны и честны в гневе. Если вы гневаетесь, станьте самим гневом, чтобы и вы, и окружающие вас знали, что это гнев. Такой гнев будет освобождающим; он моментально освободит вас. Вместо того чтобы злиться всю жизнь, накапливая гнев потихоньку, разозлитесь однажды по-настоящему; пусть гнев испепелит вас, чтобы сразу стало понятно, что это такое. Обычно наш гнев столь вял, что мы даже не догадываемся, каков он, настоящий гнев.

Мы отчасти злимся, отчасти не злимся; мы гневаемся фрагментарно; именно это и делает гнев неистинным. Путешествие нашей жизни — это шаг вперед, шаг назад, поэтому мы топчемся на месте. Это и не путешествие вовсе.

Сахаджа-йога говорит: что бы ни происходило в жизни, прими это, познай и живи в нем. Из приятия, знания и проживания произрастает изменение. Оно и приведет вас к Богу.

То, что я называю медитацией, и то, чем мы занимаемся здесь, — это процесс сахаджа-йоги. Здесь вы принимаете все, что происходит с вами, полностью расслабляетесь и отпускаете себя, принимая все, что случается само по себе. Иначе трудно вообразить, чтобы воспитанные и образованные люди, богатые и изысканные, стали плакать и рыдать, прыгать и неистово кружиться в танце, будто сошли с ума. Это не обычное событие. Происходит нечто экстраординарное и ценное. Вот почему посторонний зритель приходит в ужас, не понимая в чем же дело. Он недоумевает и смеется над происходящим. Но он не осознает, что, присоединись он к нам, и сам окажется вовлеченным в эксцентричность эксперимента. Возможно, его смех — лишь защитная мера, он смеется, чтобы оградить себя, смехом он хочет сказать, что не желает делать то, что делаем мы; подобное не для него. Так он считает, но его смех говорит и нечто другое. За смехом скрывается то, что и его это касается каким-то образом. Его насмешки тщетны — прими этот человек участие в медитации, он вел бы себя точно так же. Ему тоже приходится подавлять слезы и смех, танец и экстаз,

Бертран Рассел незадолго до смерти сказал, что цивилизация украла у человека несколько весьма ценных вещей и танец — одна из них. Он добавил, что не представляет себя танцующим на Трафальгарской площади, хотя вокруг и твердят, что мы свободны, более свободны, чем наши предки. Он также заметил, что, хотя, с одной стороны, мир вступил в эру свободы, с другой — танцевать в публичном месте непозволительно, иначе арестуют за нарушение общественного порядка. Более того, посчитают умственно больным. Бертран Рассел также признался, что, посещая примитивные племена, в экстазе танцующие под звездным небом, он с горечью понимал, что цивилизованный человек утратил действительно очень много.

Достижения цивилизации малы, потери же невосполнимы Цивилизованный человек утратил естественность и простоту, утратил саму природу, став жертвой всевозможных извращений. Медитация является способом сделать вас вновь естественными, возвращая вашу свободу.

Если из двадцати четырех часов вы будете хотя бы один уделять медитации, может открыться дверь в жизнь. Уединитесь в комнате, попросив домашних не беспокоить вас в течение часа, снимите одежду и медитируйте весь этот час. Возможности огромны, бесконечны. Но вам придется приложить некоторые усилия… Если вы сделаете один шаг навстречу, Бог проделает тысячу шагов. Он всегда готов прийти к вам. Но если вы не сделаете ни одного шага, то как же можно вам помочь? Так что продолжайте медитировать дома.

Я знаю, что возникнет множество препятствий Дети могут сказать: «Что случилось с отцом? Прежде он был хмур и серьезен, теперь же сам прыгает, кричит, танцует и смеется, хотя раньше сразу находил нам занятие, как только мы начинали резвиться. Что бы это значило?» Дети могут смеяться над вами. Но вам следует извиниться перед ними за то, что ранее вы пытались контролировать их жизнь. Открыто признайте ошибку, позвольте им свободно играть и танцевать, чтобы не умерла их природная способность к танцу и игре. В будущем это окажет им огромную услугу. Мы слишком рано заставляем наших детей стариться. Так что попросите вашу семью не удивляться тому, что будет происходить в течение часа за закрытыми дверями вашей комнаты. Если вы скажете это достаточно четко, в будущем не возникнет никаких проблем. Через несколько дней домашние привыкнут и оставят вас в покое. И вы увидите, что ваша медитация повлияет не только на вас, но и на всю семью.

Если возможно, отведите для медитаций отдельную комнату и не используйте ее для других целей; в таком случае она наполняется медитативной энергией — входя в нее, вы почувствуете, что это необычное место. Если кто-то из членов вашей семьи захочет присоединиться к вам, соглашайтесь, но при условии, что он будет медитировать, а не заниматься чем-то иным.

Мы постоянно излучаем вокруг себя энергию, а пространство, даже внутри комнаты, впитывает ее. По этой причине некоторые места на протяжении тысячелетий остаются священными. Если человек, подобный Будде, Махавире или Кришне, сидит на определенном месте, то оно насыщается необыкновенными вибрациями, неземным воздействием, которое может сохраняться тысячелетиями. В таких местах гораздо легче погрузиться в иной, духовный мир.

Каждый состоятельный человек — для меня существует один критерий благосостояния: храм в доме, иначе этот человек нищий, — должен иметь домашний храм. По крайней мере хотя бы одна комната должна быть отведена под храм и использована в качестве двери в иной мир. Не используйте эту комнату в других целях. В молчании входите в нее и используйте только для медитаций. Постепенно остальные члены семьи станут интересоваться медитацией, ибо изменения, происходящие в вас, станут очевидными. Если вы достаточно усердны в духовных практиках, то величайшее событие вашей жизни — то, ради которого мы прожили бесконечное количество жизней и которого можно ждать бесконечно, если не прилагать никаких усилий, — не заставит себя ждать.

Следующие годы будут годами значительных изменений в жизни человечества. Небольшая горстка людей не может оказаться полезной в делах духовных. До тех пор пока не родится мощная духовность, пока мощное и массовое духовное движение не омоет землю, привлекая на свою сторону миллионы людей, невозможно спасти мир от ужасов материализма. Это будет очень, очень важный период в жизни человечества; последующие пятьдесят лет станут судьбоносными и решающими: либо религия будет жить, либо останется все окоченевшее, нерелигиозное. Эти пятьдесят лет разрешат вопрос Будды, Махавиры, Кришны, Иисуса, Мухаммеда, Рамы и всех остальных. Эти просветленные встанут на одну чашу весов, на другой же расположится целая толпа безумных политиков, материалистов и прочих невеж, введенных в заблуждение. Огромному количеству народа будет противостоять лишь горстка достигших. В течение последующих пятидесяти лет приговор будет вынесен.