Второй фронт - Владимир Поселягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Куда?
Последующий удар по почкам и завершающий по голове были последними в моем сознании. Через секунду все померкло.
Тишину в комнате наблюдения нарушали только хрипы в пробитом легком рыжего и хруст стекла под новенькими берцами невысокого крепыша кавказской внешности с гипсом на нижней половине челюсти, который вошел в комнату.
— Ну что, Воронин? Пидор-то оказался не так прост? — прошипел кавказец, с ненавистью глядя своими маленькими злобными глазами на умирающего оперативника.
Рыжий промолчал не только потому, что не мог говорить, а потому что не видел в этом смысла.
Несмотря на то что кавказцу больно было говорить, он не унимался.
— Зря вы против систем пошли. Что дадут эти митинги и забастовки. Развал страны? Или вы надеялись, что этот мифический Сталин возьмет да и придет? Воронин, ты же читал сводку. Запись была обследована экспертами и признана подделкой. И что теперь? Тебе минуты остались. Гаврилов убит. Чего вы добивались? Группу мы эту взяли, мне уже доложили. И куратора мы вашего тоже возьмем.
— Да-а… пошел ты-ы, — едва прохрипел рыжий, с тоской посмотрев на лежащий у стула ПМ с отодвинутым до конца затвором. Отстреливались они до конца, пистолет выбили, как раз когда он пытался перезарядиться. Магазин до сих пор был зажат в его левой руке, но до пистолета было так далеко.
Хмыкнув, кавказец посмотрел на пистолет, потом снова перевел взгляд на раненого. Не обращая внимания на двух спецназовцев в комнате, подошел и ногой подтолкнул пистолет к руке рыжего.
Собрав все силы, Воронин схватил отдающий холодом ПМ и поднял взгляд. На него смотрело дуло пистолета. Выстрел.
— Он пытался меня убить, ясно? — убирая «Гюрзу» в кобуру, громко и уверенно сказал кавказец.
— Так точно, товарищ майор, — хором ответили спецназовцы безразличным тоном.
— Уходим. Идем на точку два. Нужно принять гостей.
Привели в чувство меня довольно грубо. Сунули под нос ватку с нашатырем и похлопали по щекам. Сильно похлопали. Грубо.
Стараясь не трясти как будто налитой чугуном головой, приоткрыл глаза и застонал от боли.
«Пипец почкам. И… кажись, я описался?» — Удар по голове тоже не прошел даром, в глазах все двоилось.
Пока меня как куль приподнимали и усаживали спиной к стволу сосны, попытался осмотреться.
— Сесть на корточки, смотреть только перед собой! — рявкнул кто-то рядом.
Беглого взгляда хватило оглядеться. Первым делом вздохнул с облегчением, Аля лежала рядом, глядя на меня. Подмигнув ей, я уставился в землю, как велели.
«М-да. О советско-российской дружбе можно позабыть. Не простят!» — подумал я, успев бросить взгляд на бойцов Лобанова, волками смотрящих на охрану. В отличие от молодого Карасева, которого я бы назвал «фанатичным комсомольцем», остальные бойцы знали, что такое приказ, и не дергались, ожидая своего шанса.
Спецназовцы понимали это и были настороже, крепко сжимая оружие.
Чуть в стороне было видно несколько тел, одно принадлежало Карасеву, второе спецназовцу.
«Надеюсь — это лежит тот лейтенант, которого пытался остановить переговорщик. Хотя странно все это. Глупо. На наш захват должны были отправить спецназ с нормальными руководителями и командирами. А этих, извините, кроме как пэпээсниками назвать нельзя, повадки те же. Даже по карманам так же прошлись. Умело».
— Васько, глянь на эту дуру, — послышалось чуть справа.
Едва заметно скосив взгляд, я увидел бойца в таком же камуфляже, но уже со снятой лохматкой, который, повесив автомат на плечо, держал в руках ДП сержанта Лазарева. Повернувшись ко мне боком, кому-то демонстрируя пулемет, дал мне возможность рассмотреть шеврон на его плече. Спецназ ФСИН. Теперь многое становилось понятно. Чуть справа слышался разговор, парень-переговорщик с кем-то общался на истерике. Явно докладывался командиру. И, судя по его голосу, уже успел получить фитилей и сейчас слушал инструкции в отношении нас.
— Вот придурки. Они бы еще с кремневыми ружьями к нам приперлись, — ответил кто-то, видимо, тот самый Васько.
— Ты будешь смеяться, кремневые тоже есть, пять ружей, восемь пистолетов.
— Точно? — вдруг заинтересовался Васько.
— Сам смотри.
— Точно, раритет. Слушай, Серег, а ты знаешь, сколько они сейчас стоят?
— Много… наверное, — не совсем уверенно ответил спецназовец.
— Сам подумай, никто ведь не заметит, что пара не стреляющего старья пропала?
— Ну а капитан?..
— Давай отойдем.
Фсиновцы стояли метрах в пяти от меня, и хотя разговаривали довольно тихо, я расслышал их разговор, и даже звон в ушах не помешал. Через пару секунд они удалились. Видимо, отошли в сторону обсудить свой гешефт. Я знал, что зоновский спецназ насквозь отмороженный и неуправляемый, но не настолько же?! Видимо, сюда отправили самых отмороженных. Тех, кого не жалко.
Судя по тому, что бойцы, охранявшие нас, в разговор не вмешались, «бизнесмены» были тут командирами.
— Все продали, твари, — послышался полный ненависти голос Лобанова. Он, оказалось, лежал рядом, метрах в двух.
— Угу. Это еще цветочки… — ответил было я, но получил чувствительный пинок.
— Молчать!
— Чтобы вы горели в геенне огненной, — послышался голос одного из офицеров Нахимова, каперанга Ульянова.
— Еще слово — дантист не поможет, — не выдержал один из спецназовцев.
Ждать нам пришлось с полчаса, не меньше. Сперва мы услышали приближающуюся ругань, кто-то кричал с явным кавказским акцентом, распекая неизвестного Матросина, видимо, того капитана, что командовал захватом. Причем, как мне показалось, кричал с какой-то нарочитостью, чтобы мы слышали.
Наконец, распекать подчиненного закончили, и к нам подошла группа людей в городском камуфляже. В лесу они смотрелись несколько глупо и не к месту, но, видимо, сами они на это особого внимания не обращали.
— Извините, товарищи! Приношу искренние извинения не только от себя лично, но и от нашего государства Российской Федерации…
Я посмотрел, кто это там ораторствует хорошо поставленным голосом. Даже кавказский акцент был не так заметен при его несколько пафосной речи. Но он, видимо, сам верил в то, что говорил.
Метрах в пятнадцати от меня стоял невысокий черноволосый крепыш с гипсом на челюсти, в таком же городском камуфляже, и вещал, помахивая рукой в такт речи, слегка морщась, видимо от болей, про ошибку и т. д. и т. п.
Бойцы слушали его внимательно, однако продолжали настороженно осматриваться.
— А раненые так и будут без медицинской помощи? — наконец не выдержал Лобанов, кивнув на небрежно положенные носилки.
Раненый старшина даже скатился с носилок, видимо, охранявшие нас спецназовцы не особо беспокоились о состоянии пленных.
— Конечно, окажем. Сейчас же немедленно направимся в наш лагерь, там вами и займутся.
— И развяжете?
Кавказец колебался не долго:
— Конечно, если вы пообещаете, что не будете нападать на нас или пытаться навредить другим способом. Вы должны понимать, что мы выполняем приказ.
Кавказец, оказавшийся майором Тахияном, сдержал свое слово, и нас повели к машинам. Потирая руки, разгоняя кровь после наручников, я на ходу огляделся. Вроде все живы-здоровы. Относительно, конечно, после такого «гостеприимства», но все шли на своих ногах, кроме раненых.
— Что там было, пока я в отключке был? — поинтересовался у капитана.
Спецназовцы нам не мешали, только шли в пятнадцати метрах и настороженно наблюдали за нами.
— Этот… лейтенант к Карасеву рванул, да тот успел гранату швырнуть под ноги, специально бросил в ложбинку так, чтобы нас осколками не зацепило. Ему да этому и досталось.
— Понятно.
— Эти разозлились, Карасева ногами пинали, жив он еще был. Нас не трогали, а вот его… Твари.
— Тут я могу порадовать. Это что-то вроде конвоиров на зоне. Они созданы для подавления бунтов. Наверное, и среди них есть нормальные парни, но нам они не попались.
Мы шли некоторой коробочкой. Я и Аля шли вместе, рука об руку, Андрей прикрывал сбоку. Лобанов шел впереди. Пока его людьми незаметно командовал, а вернее, успокаивал-сдерживал зам, лейтенант Костин.
Шли мы недолго. На опушке стояли два пазика. Нас загрузили в первый, стараясь рассадить по задним сиденьям, так чтобы двое бойцов могли занять сиденье, повернутое к нам лицом.
— Товарищи. Сейчас мы приедем к нам на базу, и там вы все получите. Даже баньку организуем, — запрыгнув на первую ступеньку, в салон заглянул жизнерадостный майор.
Когда он направился ко второму автобусу, я услышал, как он рапортует по мобильнику о нашем захвате.
Через двадцать минут мы были в Алексеевске. И первое, что мне не понравилось при въезде на местную базу, организованную на территории нашего РОВД — это негр в американском камуфляже с эмблемами «НАТО».