Дым и зеркала - Таня Хафф

Нет.

Мелькнувший окровавленный рукав рубашки?

Все это мне померещилось?

Я считаю, что так все и было, и от своего мнения не отступлюсь».

Проходя мимо кухонного стола, Тони схватил пригоршню зефирных клубничин из вазы. Карен уже перенесла почти всю еду обратно в трейлер, но зефир остался. У парня не было проблем, которые не вылечил бы сахар.

— Почему он нас не замечает? Раньше видел.

— Теперь слишком много всего происходит. Мы не можем собрать достаточно энергии, чтобы пробиться сквозь его отрицание.

— Какое? — фыркнул Стивен, безнадежно размахивая рукой. — Он уже два раза нас видел — в гостиной и в ванной комнате.

— Тогда этот парень разглядел нас в зеркалах!

— Да, а потом и без них.

— После того как увидел в зеркалах. — Касси взяла добычу за руку, но человек лишь задрожал и продолжал идти. — Нам нужно зеркало!

— Оно висит на стене около кухонной двери.

— Стивен! Он идет в другую сторону!

— Эй, не злись. Я просто пытаюсь помочь.

— Застекленные двери в буфетной!.. В них все отражается!

Касси обогнала добычу и ухватилась за ручку шкафчика, стоявшего возле двери, ведущей в обеденную комнату.

— Помоги мне ее открыть! Если он не разглядит нас как следует, то все пойдет прахом!

— Увидит или нет — нам без разницы.

— Прекрасно. Все пойдет прахом для него. А теперь иди сюда!

Дверца шкафчика распахнулась с такой силой, что задребезжало стекло. Тони подпрыгнул, взял себя в руки и машинально потянулся, чтобы ее закрыть. Мозг парня отстал от руки примерно на полсекунды, но было уже поздно. Он видел в стекле свое отражение, а за собой — двух мертвых подростков, так же ясно, как в гостиной.

«Ладно, дело тут не в моем воображении. Просто в кладовой внезапно стало очень-очень холодно».

Тони кинул в рот последнюю зефирную клубничину, медленно прожевал ее, вздохнул и промямлил:

— Что?

Девочка, которую Ли называл, кажется, Касси, покрутила пальцем, сначала медленно, потом куда активнее.

— Хочешь, чтобы я повернулся? — спросил парень.

«Они стоят за мной. Если я повернусь, то пойму, что меня ждет, каким бы оно ни было. Не слишком утешительная мысль.

Да катись все в преисподнюю!

Если мне повезет, то это будет не настоящий ад. В конце концов, Ли уже разговаривал с этими подростками, и с ним не случилось ничего сверхъестественного».

Парень обернулся. Они стояли как раз там, где и полагалось, судя по их отражениям. Реальные как жизнь, мертвые как смерть. Или еще мертвее.

— Ну и?..

Тони говорил на удивление спокойно. Он так разрывался между ужасом и едва сдерживаемым раздражением, что и сам был впечатлен своим спокойствием.

— Зачем мне надо было поворачиваться?

— У отражений нет голоса.

— Просто к вашему сведению, у мертвецов его обычно тоже нет.

— Послушай, не я устанавливаю правила. — Касси возвела к потолку единственный глаз.

Девочка-призрак разительно напоминала Эми, если не считать того, что у нее не хватало четверти лица.

— Эй! — Тони умиротворяющим жестом поднял руку. — Я понял. Ты не поверишь… — Он на мгновение запнулся. — Хотя вообще-то именно ты можешь понять.

— Неважно. Вы должны отсюда убраться!

— Что?

— Ты должен вывести всех из этого дома до заката!

«Сейчас восемь сорок семь. Солнце сядет в восемь пятьдесят три. После стольких лет с Генри помнить время заката превратилось у меня в привычку, которую трудно забыть.

Шесть минут. Вот черт!..»

Когда Тони ринулся через столовую, нашаривая рацию, призраки от него не отстали.

— Ты нам веришь? — недоверчиво спросил мальчик. — Просто взял и поверил?

— У меня уже есть некоторый опыт, касающийся закатов и тварей, топающих в темноте.

«Аккумулятор рации сдох! Черт!..»

— Я бы больше беспокоился о шлепанье, чем о топанье, — заявил мальчик и получил от сестры:

— От тебя никакой помощи, Стивен!

— Вас кто-нибудь может видеть? — спросил Тони.

Он сильно скользил и слегка замедлил бег в главном холле.

Зев оторвал взгляд от мини-дискового магнитофона, нахмурился и ответил на вопрос, заданный вовсе не ему:

— Да, наверное, все, а что?

— Нет, только ты, — сказала Касси и покачала головой.

— Отлично, — заявил ей Фостер и обратился к музыкальному редактору: — Надо уходить отсюда.

— Что ж, я почти закончил. Но ты не можешь просто взять и смыться с работы.

— Эй, она практически сделана. — Тони ухватил Зева за руку и слегка подтолкнул его к двери. — Почему бы нам не встретиться снаружи?

— Почему бы тебе не перейти на кофе без кофеина? — предложил Зев, высвобождаясь. — Там дождь. Я лучше подожду тут.

— Бальный зал просто потрясный, — заметила Эми, появляясь из коридора, который вел мимо библиотеки в заднюю часть дома. — Больше всей моей проклятущей квартиры!

— Вам нельзя ходить в бальный зал, — пробормотал Стивен. — Там их слишком много.

— Чего?.. — спросил Тони.

Эми и Зев повернулись и уставились на него.

— Неважно. Уходите отсюда, ребята. Я позову остальных.

Он поднялся всего на полдюжины ступенек, когда со второго этажа начали спускаться девочки, тащившие за собой Эверетта.

— Нам сделают массаж лица в трейлере, — объявила Эшли, заметив Тони.

— Нет-нет! — запротестовал Эверетт, пытаясь от них не отстать. — Я сказал, что вам надо умыться.

— Массаж! — взвизгнула Брианна.

Тони убрался с их дороги.

«Хотя бы девочки выйдут отсюда до заката. С ними Эверетт, Зев и Эми. Вот только эта парочка продолжает стоять в зале!»

Тони жестом подогнал их к двери и стал подниматься дальше. Он прошел мимо ухмыляющегося рабочего, несущего чемоданчик с гримировальными принадлежностями Эверетта.

«Сколько человек тут еще осталось? Питер, Тина, Адам, Маус, Кейт, Сордж, Мэйсон, Ли… И Бренда.

Поскольку имелись проблемы с освещением, еще по крайней мере один электрик. Крис, главный осветитель, отправился в трейлер, желая проверить запасные лампы. Я не видел, чтобы он возвращался. Какой-то рабочий следовал за девочками и Эвереттом. Возможно, наверху оставались еще один или два. Хартли Скенски, киномеханик на „журавле“, парень из команды звукооператора. Перед ланчем их было больше, поскольку приходилось справляться со статистами, но я припоминаю только, что видел одного рядом с ванной комнатой. Тринадцать человек, может четырнадцать.

При данных обстоятельствах я предпочел бы не тринадцать. Мне не нужно ничего, что можно было бы истолковать как зловещее предзнаменование».