Золотой ключик для Насти. Книга вторая - Анна Гаврилова

«Может шестерых? И охрану под окна?»

«Кардер!» — зло рыкнул наследник.

Блондин выставил руки в примиряющем жесте, но от лукавой улыбки не удержался.

«Эрик, а ты заметил? Она отравлена, слаба, но блок-то на месте. И не прощупывается!»

«Придёт в себя — убью,» — невпопад ответил принц. Вызвал полог невидимости и понёс недавнюю пленницу в покои.

И уже укладывая на кровать, вспомнил, как в этой самой спальне колдунья клялась, что не владеет магией, что ни о каких ментальных блоках знать не знает…

— Ты снова меня обманула, — едва сдерживая ярость, сказал Эрик.

Девушка глухо застонала. Кажется, ей было совершенно безразлично, что происходит вокруг. Впрочем, не удивительно — при таком-то отравлении. Вот только красноволосый уняться не мог:

— С этой минуты ты под арестом. Из покоев ни шагу!

Для пущей убедительности, он продемонстрировал колдунье ключ от входной двери, и тут же убрал в карман. Не думал, что чужачка ответит, тем не менее, она простонала:

— Боже, за что?..

Эрик фыркнул и поспешил удалиться.

Глава 9

Я чувствовала себя путником, который после долгой прогулки по пустыне добрёл до вожделенного оазиса. Я жила! На смену раскалённому песку пришла прохлада, она обволакивала, даря невероятное, почти божественное ощущение. Боль и тошнота отступали, причём гораздо быстрей, чем в прошлый раз — видимо, сказалось качество противоядия. Сознание медленно, но уверенно, освобождалось от серого налёта безумия.

Я бы назвала это состояние нирваной, если бы не три фактора…

Первое — голод. Желудок уже не вопил, молчаливо пожирал сам себя.

Второе — зуд. Невыносимый! От такого хочется не просто почесаться — срезать кожу.

Третье — тонкий, едва различимый смех в голове.

Вместе они сливались в жуткий коктейль, в кошмар от которого невозможно проснуться. На фоне кайфа, подаренного противоядием, кошмар казался особенно ярким. Мозг начал плавиться.

«Верез! — мысленно воскликнула я. — Верез, замолчи!»

Маг снова хихикнул, но спустя секунду насторожился и затих.

Я, словно сомнамбула, села на постели.

Ахмед не уставал повторять — «Настя, учись расставлять приоритеты!». В обыденной жизни от фразы тошнило, сейчас наука джигита пришлась как нельзя кстати. Сперва избавиться от платья и заглушить зуд, после раздобыть еды, а хохочущий Верез — на закуску.

«Если не замолчишь, — сурово рыкнула я, — сниму кольцо.»

Ну и что, что украшение неосязаемо! Зато палец очень даже осязаем!

«Настя…» — укоризненно произнёс маг, но я уже не слушала.

Руки потянулись к шнуровке платья. Она располагалась сзади — завязать без посторонней помощи практически невозможно, зато развязывать уже приходилось. Увы, в этот раз, шнуровка не поддавалась. Грехта накрутила какой-то умопомрачительный узел.

Не оставляя попыток ослабить корсаж, проследовала в кабинет — здесь должны быть ножницы, или нож для бумаг, или хоть что-то! Я уже начала обыск письменного стола, как ноздрей коснулся слабый, но очень узнаваемый аромат. Свежий хлеб!

Я оказалась в гостиной прежде, чем успела осознать куда бегу.

Знакомый стол был уставлен мисками, тарелками, плошками и другими невероятно притягательными предметами. Я подскочила, ухватила первое, до чего дотянулась — то ли булочку, то ли бутерброд. Сделала жадный глоток какой-то прохладной жидкости, не потрудившись налить в стакан. И лишь после этого заметила нож.

В Фаргосе столовые приборы не чета нашим. На ножах никаких закруглённых кончиков, а режущая кромка — именно кромка, а не пилочка для поролона. У шнуровки не было шансов, а о том, что едва не пропорола корсаж и собственную спину, я постаралась забыть сразу.

Дышать стало легче. Дурацкая книга скользнула вниз и гулко шлёпнулась на пол. Я запустила руку в корсаж и впилась ногтями в собственный живот. Боже! Это лучше чем секс и все удовольствия мира вместе взятые! Второй рукой ухватила что-то со стола, и моё счастье стало неописуемым.

Я не пыталась насытиться — просто заглушала голод. Вкуса пищи не ощущала, часто забывала жевать. Когда в желудке стало тяжело, а похмельная тошнота опасно усилилась, схватила книгу и поползла обратно в спальню.

— Эрик… зараза, — глухо бормотала я, подсовывая украденную реликвию под матрас. — Вот зачем ему понадобился ключ от моих покоев? Зачем?

Вопрос был риторическим — и ёжику ясно, что принц всего лишь орудие в руках пресловутого Закона Подлости. Но ведь обидно!

От платья избавилась не быстро — беспрестанно отвлекалась на расчёсывание болячки. Зато когда дорогая ткать комом замерла на полу, я увидала масштабы бедствия и беззвучно взвыла — живот словно малиновым вареньем обмазан. Кое-где, от усиленного расчёсывания, выступила кровь.

Стараясь не сорваться в истерику и не чесаться лишний раз, потопала в ванную комнату. Увы, душа тут и в помине нет, но я умудрилась подсунуть живот под кран с холодной водой. Для этого пришлось забраться в ванную и такой зюзей извернуться, что любой каучуковый человек позавидует.

«Я помогу,» — неожиданно вклинился Верез.

Он обещал молчать, я обещала избавиться от кольца в случае неповиновения, но слова мага заставили забыть угрозы и проглотить гнев.

«Руку на живот положи,» — скомандовал мой покровитель.

Я повиновалась, чтобы через минуту стать свидетельницей удивительного явления — на кончиках пальцев появился синеватый туман, начал стекать на живот, покрывать пораженную кожу толстым, невесомым слоем. С запозданием сообразила выключить воду и выпрямиться, позволяя магии добраться до всех участков тела. Правда, дальше живота она всё-таки не пошла.

Эффект был заметным, но медленным. Чтобы не чесаться, пришлось закусить губу и сосредоточиться на кусочке голубого неба, торчавшего из-за занавески. Спустя полчаса поток синеватого тумана иссяк, а Верез разрешил помыться.

Кажется, жизнь действительно налаживается.

Вернувшись за стол и взглянув на кушанья трезвым взглядом, несколько опешила — сплошная диета. Три плошки с кашами, отварная курица, какие-то пюре, даже сыр на бутербродах и тот пресный. Никаких овощей, фруктов, соусов. Напитки тоже исключительно щадящие. Из «раздражителей» лишь свежевыпеченный белый хлеб.

«О…» — многозначительно протянул Верез.

«Что?» — я была сурова, как… похмельный алкоголик.

В процессе лечения моего живота мы с магом успели помириться, но отвечать он не спешил. И я решила зайти с другого бока:

«Верез, а утром ты над чем смеялся?»