Хоб (ЛП) - Белл Дана Мари

В конце концов, это убьет ее, но, как Провидица любила говорить, когда Оберон выражал свою озабоченность — «не сегодня».

Оберон никогда не видел Провидицу в истинном облике. Лишь сверкающие глаза цвета драгоценных камней и темноволосую золотистую красоту в обрамлении белого платья с капюшоном. Мистические украшения с топазами, оправленные в серебро, были единственным цветом, не укладывающимся в палитру.

— Скажи, представляет ли тайна Робина опасность для меня или Двора.

— Для какого Двора, мой сеньор?

Оберон нахмурился. Серебряные звезды расширились, значит, она использовала свою силу. То есть, секрет Робина все же угрожал одному из других Дворов?

— Серого.

Женщина глубоко вдохнула, а затем выдохнула. Серебряные звезды почти поглотили зелень, оставив вокруг лишь странный акцент, похожий на мерцание рождественского украшения.

— Сердце и душа вернутся, когда Оберон уйдет в море.

Оберон моргнул. Может, ему следовало позвонить Шейну Данну.

— Я.… понимаю…

Она поклонилась.

— Мой сеньор.

— Подожди. Я понимаю, что ты не можешь дать расшифровку, но…

— У Шейна Данна есть некоторые ответы. Мне искренне жаль, но остальное будет раскрыто позже. Кстати… — зеленый цвет полностью исчез, оставив лишь чистое металлическое серебро. — Если ты не найдешь петлю в дыре, а твоя судьба ускользнет, то Серый Двор падет, — женщина улыбнулась. А Оберон прищурился. Улыбка Провидицы не предвещала ничего хорошего. — На заметку, Робин нашел свою истинную пару. И она человек.

Оберон вздрогнул от страха. Если Робин нашел свою истинную пару, значит, миссия была под угрозой срыва, а женщине угрожала смертельная опасность. Теперь каждый фейри Черного Двора на конференции видел в ней лишь слабость Хоба.

Ее съедят заживо, а горе Робина уничтожит мир.

Провидица поклонилась.

— Приятных снов, мой король.

Оберон едва кивнул, когда Провидица вышла из комнаты. Он поднял трубку и набрал номер Гарольда.

— Позови Шейна Данна. Я хочу, чтобы он был в моем кабинете через пять минут.

Подожди-ка. Приятных снов? Что это значит?

— Ты звонил? — Шейн Данн хмыкнул, когда его пара толкнула его локтем в бок. — Ваше величество? — он притянул свою крошечную пару ближе. — Вообще-то было больно.

Акана Руссо закатила глаза, заходя в комнату вместе со своей парой.

— Веди себя прилично, Джетро.

Шейн одарил ее самой широкой и глупой улыбкой, которую Оберон когда-либо видел.

— Конечно, мисс Акана.

Оберон вздохнул. Видимо, сегодняшний день был особенным.

— Мне нужно обсудить с тобой пророчество Провидицы.

Акана и Шейн вытянулись по стойке смирно. В то время как Шейн был все еще расслаблен, его пара напряглась, а голубые глаза стали более детально изучать окружающую обстановку. Звезда в глазе Аканы дрогнула. Девушка расправила плечи. Клинок Робина был готов к действию.

— Сначала о главном. Провидица обронила несколько слов, которые мне бы хотелось прояснить, но она заявила, что дать расшифровку можешь только ты.

— Чтоб меня.

Оберону так и хотелось выписать ему оплеуху.

— Сердце и душа вернутся, когда Оберон уйдет в море. И еще одно. Если я не найду петлю в дыре, а моя судьба ускользнет, то Серый Двор падет.

Двое обменялись загадочными взглядами.

— Не думаю, что ты хочешь услышать ответ.

— Почему?

Шейн прямо посмотрел на него, хотя никто кроме Робина не осмеливался на это.

— Тунгуска[1].

— Не может быть, — никогда больше он не доверит женщине свое сердце.

Шейн пожал плечами.

— Мне нечего добавить. Следующий вопрос.

Оберон глубоко вздохнул.

— А если я проигнорирую предупреждение?

Шейн свистнул. В комнату вошел Гарольд с тележкой. Сверху что-то лежало, покрытое темной бархатной тканью.

— Хочешь посмотреть?

— У тебя есть оба результата?

Шейн кивнул.

— Какой ты хочешь увидеть первым?

— Если я позволю судьбе ускользнуть.

Шейн снял одну из бархатных накидок. Там, сделанное из черного стекла, было лицо Оберона. С вампирскими клыками.

— Она выиграет.

Шейн кивнул. Никому не нужно было объяснять, о ком шла речь. Титания каким-то образом доберется до Оберона и превратит в темное, отвратительное существо, которое уничтожит мир по ее приказу. Робин же либо последует за своим господином, либо умрет, пытаясь остановить его.

— Покажи другой, — результат, которого он хотел меньше всего, мог бы остановить Титанию.

— Как пожелаешь, — Шейн поднял второй лоскут ткани.

Великолепно. Если от первой скульптуры у него по спине пробежали мурашки, то вторая вызывала чувства потери и одиночества. Одинокая фигура стояла в сияющем серебре, склонив голову и ссутулив плечи. По спине струилась длинная полоса металла, которая, видимо, изображала волосы, обвивая фигуру, а кончики смешивались со стеклянными и металлическими волнами. «Пена» от разбитых волн касалась ног фигуры. Как Шейн добился такого эффекта, Оберон не понимал. Черты лица фигуры были размыты, но и так было ясно, что потеряно нечто дорогое, возможно, которое невозможно обрести вновь. Одна блестящая рука тянулась к волнам, то ли бросая что-то, то ли кого-то призывая.

Из волн поднималась женская фигура. Она тянулась к Оберону, из-за чего их кончики пальцев едва соприкасались. На ее лице было выражение полной тоски, что даже Оберон был тронут. Что-то в этой фигуре притягивало его.

Хуже того, он узнал украшенное жемчугом кольцо на протянутой руке женщины.

Не может быть.

— Сирена.

Пропавшая принцесса, если быть точным.

— Да, — Шейн улыбнулся, но выражение его лица выражало сочувствие. — Ты пройдешь через ад, но в конце концов решение все равно останется за тобой.

— Это невозможно. Ее семья уже подписала завет о браке.

Акана пожала плечами.

— Найди петлю в отверстии.

Найти…?

— Ты хочешь, чтобы я нашел способ нарушить завет пары.

— Я не знаю, что ты должен сделать, но моя мать не предупредила бы просто так.

— Она права. Никто не знает, как все закончится, но вы принадлежите друг другу, — Шейн указал на лицо с черными клыками. — Альтернатива — не вариант.

Хоть в чем-то мы согласны. Черт.

— Именно ее Робин прятал в своем доме?

— Да, но сегодня утром она ушла.

— Хм?

Шейн усмехнулся.

— До вашей встречи ей нужно решить одну проблемку.

— То есть, это ты посоветовал ей уйти.

— Да, — Шейн скрестил руки на груди, практически вызывая Оберона на спор.

— Джетро, — у Аканы, по крайней мере, хватило ума изобразить потрясение.

— Нет, Акана. У него есть шанс заполучить весь мир, но он предпочитает навлечь на себя беду, лишь бы не подпускать обычную женщину.

— Мне не нужен весь мир. Я никогда не просил ни о чем подобном. Данная мания присуща Титании, а не мне.

Шейн смутился.

— Ты понял, что я имел в виду.

И он обнял свою пару, действиями обозначив смысл слов.

Оберон решил сменить тему. Гибрид подкинул ему пищу для размышлений. Оберон, несмотря на все свое бахвальство, никогда не позволил бы Серому Двору пасть. Даже если ему не нравилась эта идея, он все равно намеревался разыскать сирену и предъявить на нее свои права.

— Кстати о женщинах, Робин, похоже, нашел свою пару.

— Превосходно.

Шейн, казалось, был искренне рад за Робина. Оберон добавил плюс в список качеств гибрида. Робина было легко полюбить, если только узнать его ближе, но мало кто тратил на это время. Печальный побочный эффект сущности Хоба, с которым они оба научились жить.

— И она человек.

Во взгляде Шейна сразу появилось беспокойство.

— Не так уж и превосходно.

Акана посмотрела на свою пару.

— Ее нужно защитить.

Шейн обменялся с ней взглядом, полным веселой привязанности.

— Хочешь отобедать плохими парнями?

— Подумываю об этом.

— У детей может быть несварение желудка, сердце мое.

— Ничего страшного, — она бросила на него раздраженный взгляд. — Кроме того, они твои дети. Значит, будут есть грязь и гадить бриллиантами.