КГБ был, есть и будет. ФСБ РФ при Барсукове (1995-1996) - Евгений Стригин

Во-первых, беспокойство с поразительным постоянством фокусируется на военных объектах, включая при этом почти обязательные призывы к международным инспекциям и даже международному контролю над ними. В то же время разрекламированная программа помощи США по обеспечению безопасности мирных ядерных объектов в России и СНГ (программа Нанна-Лугара), в надежде на поступления от которой Россия резко свернула активность на мировых рынках высоких технологий двойного назначения, финансируется все скупее. Запросы Украины по оплате закрытия Чернобыльской АЭС также пока не встречают понимания зарубежных радетелей.

Во-вторых, устойчивое воздержание России от ядерных испытаний происходит на фоне продолжения ядерных взрывов Францией, причём результаты, полученные Францией при испытаниях, передаются для анализа США и Великобритании. И этого «почти не скрывают»! Одновременно США заключают с Казахстаном такое соглашение о закрытии Семипалатинского полигона, в ходе выполнения которого американские эксперты получат доступ к информации о результатах испытаний последних моделей российских ядерных боеприпасов.

В-третьих, при громких возгласах по поводу опасности российской атомной энергетики и угрозах в связи с планами строительства российских реакторов в Иране — США смотрят сквозь пальцы на мирные и военные атомные программы Пакистана и Израиля. Добавим к этому летний «плутониевый скандал» германских спецслужб,[268] провокационное содержание которого в отношении России так и не получило адекватной оценки администрации Коля.

В-четвёртых, некоторые зарубежные и отечественные «экологические» организации, растущие, как грибы, на постсоветском пространстве, отчего-то не видят разницы между экологическим мониторингом и обычным шпионажем. Так, привлёкший в последнее время внимание ФСБ норвежский экологический фонд «Беллона» проявлял чрезмерное любопытство к вопросам деятельности баз подводных ракетоносцев Северного Флота, а некоторые другие «экологические» фирмы даже сочли возможным инструктировать российских должностных лиц по процедуре ядерной инспекции военных производств… Видимо, вовсе не случаен июльский указ Ельцина о передаче надзора над военными ядерными объектами из ведения Госатомнадзора в Минобороны.

Обнародованные министром экологии и природных ресурсов РФ В. Даниловым-Данильяном решения последней сессии российско — американской комиссии Гора— Черномырдина говорят о том, что борьба зарубежников-экологистов за информацию о наших ядерных военных объектах нарастает. В числе решений по «специальной экологической инициативе» — приоткрытие для экспертов комиссии (в том числе зарубежных) российских разведархивов, включая специальные аэро — и космо-снимки полярного Севера. А одновременно — Козырев подписывает программу участия Скандинавских стран в «утилизации» отслуживших срок атомных подводных лодок России, причём программа эта реализуется, конечно же, «при содействии и контроле американских экспертов».

Совершенно ясно, что за кампанией дискредитации отечественной атомной промышленности и, шире, ВПК, стоят конкретные экономические, политические и военные интересы. Зарубежные конкуренты российских атомных технологий мечтают получить монопольные позиции на этом крайне перспективном мировом рынке. Отечественный ТЭК подпевает забугорным хулителям наших АЭС, стремясь к монополии в российском энергоснабжении. Создаваемый в отношении России имидж безответственного обладателя разрушительных для мира ядерных «игрушек» позволяет геополитическим оппонентам заниматься «атомным российским шантажом» на мировой арене, а их военным ведомствам — оправдывать для общественного мнения любые разведывательные (а далее, не исключено, и силовые) меры для взятия ключевых атомных объектов и технологий России под собственный контроль.

Российской политической элите любого толка пора извлечь печальный опыт из перестройки и уразуметь, что само её право быть (и тем более — участвовать в международной политике!) находится в прямой зависимости не от гибкости реверансов Козырева или яркости его нынешних псевдопатриотических жестов, а от количества атомных лодок «Тайфун» и регулярности их выхода в океан, от числа дивизионов РВСН на боевом дежурстве, от создаваемых высоких технологий, от качества ядерной, химической, биологической, электронной продукции, которую наша страна ещё может развернуть на внутреннем рынке и «продавить» на рынок мировой.

Пи выходе из сегодняшней катастрофы России ещё долго придётся выбирать между плохим и худшим. Есть, конечно, риск «технологической многоукладности» с реальными опасностями эксплуатации изношенного оборудования и экологическими проблемами. Этот риск, безусловно, нужно минимизировать. Но ведь не менее реален и риск голодной и холодной смерти населения в результате «шоковой» ликвидации экологически вредных производств! Не менее реален риск потерять право самостоятельно решать свою судьбу в сегодняшнем мире, понимающем прежде всего язык силы!

Нужно понимать, что дубина «экологического императива» — это инструмент тихой войны против России, ведущейся под зелёным экологическим знаменем. И, не впадая в отчаянье или псевдопатриотический раж, просто уметь спокойно и жёстко отстаивать российские интересы».[269]

12.9. ФСБ и научный обмен

12.9.1. В начале 1995 года руководитель Центра общественных связей ФСБ РФ генерал-майор Александр М и хайлов, выступая на встрече с работниками авиамоторного акционерного общества «Пермские моторы» сказал, что по данным российской контрразведки, «на территории страны существует организованная система по сбору и вывозу за рубеж сведений о новейших отечественных технологиях и изобретениях».[270]

Наверное так оно и было. Как известно, после 1991 года российская наука оказалась в значительной степени брошенной в автономное плавание. Кстати, это далеко не всегда плохо. Одним из способов научиться плавать — нырнуть в воду. Это к тому, что развивать свой интеллект за государственный счёт просто так не стоит, учёные нужны потому, что они нужны стране, а не только потому, что им хочется заниматься наукой.

Но такой подход к научной деятельности привёл к побочному и очень нежелательному для безопасности страны результату. Частично лишённые государственной поддержки, но привыкшие жить хорошо и, естественно, желающие продолжить это, учёные стали искать иные пути поднять свой жизненный уровень. А тут ещё и видимый развал системы обеспечения государственной безопасности при широком спектре предложений из-за рубежа.

12.9.2. Некоторые констатировали: «Практически все научные ассоциации и негосударственные центры в России функционируют за счёт денег, получаемых из-за рубежа в форме грантов. До тех пор, пока в самой России не появятся финансовые резервы, сопоставимые по своим масштабам с западными фондами, влияние последних вряд ли удастся снизить.

Естественно, иностранные фонды «заказывают музыку» — сами определяют приоритетные направления финансируемых исследований. Можно догадаться, что это за темы. В первую очередь, конечно, те, по которым требуется самая достоверная информация — состояние экономики, общественных и государственных организаций, экологии, конверсии. Фонды в большинстве случаев определяют и «разработку» объектов, интересующие соответствующие западные спецслужбы».[271]

12.9.3. Стенания учёных о недостаточно бюджетном финансировании понятны хотя бы с их корыстной точки зрения. Жить то хочется. Но и с государственной они тоже понятны. Научные исследования далеко не всегда могут приносить сиюминутную выгоду. Не так уж и редко для развития науки требуется тратит большие средства, чтобы потом в отдалённом будущем получить уже реальную прибыль. А это не по карману одиночкам, только государственная поддержка способна не позволить остановить процесс развития отечественной науки. Оговоримся, разумная и экономная поддержка.

А наша страна способна достигать мировых вершин в науке (отечественная история это уже доказала ни один раз) и приносить прямую выгоду для страны. Причём, не только используя свои научные достижения внутри страны, но и торгуя (или обмениваясь) ими с другими странами.

Это нормальный процесс, отечественная наука не должна вариться сама в себе. В подобной ситуации есть шанс загнивания.

12.9.3. Загнивание отечественной науки для современной России почти смерти подобно. Мы ведь в данное время можем лидировать в основном в торговле сырьём (а это путь в никуда, такой способ жизни годиться только для дураков, да и то не надолго), в торговле оружием (здесь мы пока ещё не отстали от мирового уровня), в торговле научными исследованиями (они не требую больших капиталовложений). Как видим, научные исследования могут приносить доход стране. Заметим, что торговля оружием, тоже в конечном итоге, базируется на научных исследованиях, если бы их не было, то долго торговать было бы невозможно, военную технику ведь постоянно нужно совершенствовать. Вот и получается, что наука может оказаться одной из точек опоры, при помощи которых можно перевернуть Россию и сделать её вновь великой державой.